Заметки до востребования. Отрывок 312
Говорим на Тропе всегда по очереди. Никто не говорит встык, это неприлично, не принято. Часто после продолжительной, в несколько фраз, речи говорилось: "У меня всё". В диалогах все знали важность паузы для того, чтобы это был именно диалог, а не парад монологов, их чередование. Человек, которого перебивали, обязательно замолкал и ждал паузы, в которую он мог бы поместить свои слова для собеседника. В телефонных разговорах (полевые телефоны на всех лагерях работали круглосуточно) культура речи была особенно важна и приветствовалась.
Интонация, эмоциональная окраска речи были значимыми, такими же весомыми, как слова. Упорную речь убеждающего человека услышать было редко, чаще в речи поддерживался общий спокойный, доверительный тон взаимного доброжелания. Нештатные ситуации обсуждались быстро, но очень спокойно, без ажитации. Это всё не было продиктованными принудительными правилами, это был общий стиль Тропы.
Никогда не перекрикивались, крик - только сигнал о помощи или признак оголтелого купания в горной речке. Если кто-то крикнул - через несколько секунд рядом с тобой будут все и спросят, что случилось, от чего защитить, чем помочь. Сколько бы раз ни крикнул новичок - группа побежит к нему, бросив все свои занятия и спросит: "Что?". На четырнадцатый раз, собираясь по привычке просто крикнуть, новичок вдруг вспомнит, что такое крик на Тропе.
"Они у вас что, глухонемые?" - участливо спрашивала женщина в прибрежной столовой.
Ребят было человек сорок, и они справно ели свой обед. Рты были заняты, гомона не слышно.
Дети кричат от неуверенности в том, что они существуют в поле нашего внимания и защиты. Это зоопсихология. У всех (почти) детенышей от природы звонкие голоса, чтобы вовремя позвать на помощь. Но когда у тебя внутри вызрела постоянная уверенность в том, что тебя помнят, любят, что помощь придет вовремя - ты перестаешь кричать, искать криком подтверждения любви и готовности помочь. Другая сторона крика - стремление к альфе, когда быть громче всех престижно, когда акустическая атака формирует уважение, а то и страх у более тихих членов общества. Такой крик исчезает, если в ценностной ориентации группы на место "кто громче" приходит "кто умнее", "кто добрее" и прочее подобное. Это же - об уровне речи в децибелах всегда и везде. Адекватность акустических привычек может опознаваться группой подсознательно: спокойно и по делу говорящим людям на Тропе улыбаются той самой "тропяной улыбкой", которая существует на лице как норма. Вы помните ее у дельфинов, у Юрия Гагарина до полета и первые два года после него. Это - то самое Со-Стояние, о котором я в этих заметках безуспешно пытаюсь поведать и которое считаю нормой для человека.
Выработанная в социуме привычка всё время носить на лице устрашающие маски иногда делает человека несчастным до конца жизни - маски плохо снимаются. Путь к одиночеству - в твоём выражении лица. При этом многие продолжают пытаться все говорить горлом, что вызывает утомление окружающих, их неприязнь и достойно стойкого сожаления. Ну вот, я вляпался в устрашение, а ведь продуктивнее и приятнее стремиться к "пятерке", чем убегать от "двойки".
Далее жизнь мне нужна только как инструмент для борьбы. Заметки эти при жизни буду, конечно, писать. Они как-то заменяют несуществующий диалог.
Смерть я видел, она в белом костюмчике, на котором написано: меня нет.
Я еще жив и могу делиться опытом реабилитации, образования, воспитания. Но тем, кто ищет как подчинить новое поколение своим политическим идеям, не надо беспокоиться. У меня для них ничего нет. Не потому, что нужно скрывать от них какие-то хитрые схемы, а потому, что мой опыт дает возможность для каждого самостоятельного поиска, оценки и выбора идей вообще. Мой опыт - к свободе, для большинства держащих власть он враждебен и опасен. "Все как один" в нём не получится, "один как все" - тоже. Каждый, вырастая в группе, будет самим собой. Именно это представляется мне главным богатством - когда жизнь в группе, среди "большинства" помогает быть (стать) единственным и неповторимым, когда большинство поддерживает каждого, а не подавляет его. Несметные богатства личности не должны подчиняться политическим временщикам любого рода.
Рабское (рабовладельческое) сознание - пройденный этап для человечества. Мы на пороге другой эры, и надо к ней готовиться спокойно и оптимистично. Осознание равноправия разных - нелёгкая, но очень увлекательная и неизбежная задача. Какая "кратия" заключена в новом, осознаваемом нами способе коллективной жизни - можно обсуждать. Время абсолютных условных лидеров прошло, пусть каждый лидирует (координирует) в том, в чём содержателен.
Никакой человек не рожден для подавления, подчинения другого человека и не должен быть подавляем другим человеком или подчинен ему против собственной воли.
(2016)
© Юрий Устинов
Часть текстов утрачена при пересылке. Не редактировано и не вычитано автором. Нумерация отрывков не является авторской. Все тексты написаны автором в тюрьме.
Цитирование и воспроизведение текста разрешено с указанием на его источник: za-togo-parnya.livejournal.com
Интонация, эмоциональная окраска речи были значимыми, такими же весомыми, как слова. Упорную речь убеждающего человека услышать было редко, чаще в речи поддерживался общий спокойный, доверительный тон взаимного доброжелания. Нештатные ситуации обсуждались быстро, но очень спокойно, без ажитации. Это всё не было продиктованными принудительными правилами, это был общий стиль Тропы.
Никогда не перекрикивались, крик - только сигнал о помощи или признак оголтелого купания в горной речке. Если кто-то крикнул - через несколько секунд рядом с тобой будут все и спросят, что случилось, от чего защитить, чем помочь. Сколько бы раз ни крикнул новичок - группа побежит к нему, бросив все свои занятия и спросит: "Что?". На четырнадцатый раз, собираясь по привычке просто крикнуть, новичок вдруг вспомнит, что такое крик на Тропе.
"Они у вас что, глухонемые?" - участливо спрашивала женщина в прибрежной столовой.
Ребят было человек сорок, и они справно ели свой обед. Рты были заняты, гомона не слышно.
Дети кричат от неуверенности в том, что они существуют в поле нашего внимания и защиты. Это зоопсихология. У всех (почти) детенышей от природы звонкие голоса, чтобы вовремя позвать на помощь. Но когда у тебя внутри вызрела постоянная уверенность в том, что тебя помнят, любят, что помощь придет вовремя - ты перестаешь кричать, искать криком подтверждения любви и готовности помочь. Другая сторона крика - стремление к альфе, когда быть громче всех престижно, когда акустическая атака формирует уважение, а то и страх у более тихих членов общества. Такой крик исчезает, если в ценностной ориентации группы на место "кто громче" приходит "кто умнее", "кто добрее" и прочее подобное. Это же - об уровне речи в децибелах всегда и везде. Адекватность акустических привычек может опознаваться группой подсознательно: спокойно и по делу говорящим людям на Тропе улыбаются той самой "тропяной улыбкой", которая существует на лице как норма. Вы помните ее у дельфинов, у Юрия Гагарина до полета и первые два года после него. Это - то самое Со-Стояние, о котором я в этих заметках безуспешно пытаюсь поведать и которое считаю нормой для человека.
Выработанная в социуме привычка всё время носить на лице устрашающие маски иногда делает человека несчастным до конца жизни - маски плохо снимаются. Путь к одиночеству - в твоём выражении лица. При этом многие продолжают пытаться все говорить горлом, что вызывает утомление окружающих, их неприязнь и достойно стойкого сожаления. Ну вот, я вляпался в устрашение, а ведь продуктивнее и приятнее стремиться к "пятерке", чем убегать от "двойки".
Далее жизнь мне нужна только как инструмент для борьбы. Заметки эти при жизни буду, конечно, писать. Они как-то заменяют несуществующий диалог.
Смерть я видел, она в белом костюмчике, на котором написано: меня нет.
Я еще жив и могу делиться опытом реабилитации, образования, воспитания. Но тем, кто ищет как подчинить новое поколение своим политическим идеям, не надо беспокоиться. У меня для них ничего нет. Не потому, что нужно скрывать от них какие-то хитрые схемы, а потому, что мой опыт дает возможность для каждого самостоятельного поиска, оценки и выбора идей вообще. Мой опыт - к свободе, для большинства держащих власть он враждебен и опасен. "Все как один" в нём не получится, "один как все" - тоже. Каждый, вырастая в группе, будет самим собой. Именно это представляется мне главным богатством - когда жизнь в группе, среди "большинства" помогает быть (стать) единственным и неповторимым, когда большинство поддерживает каждого, а не подавляет его. Несметные богатства личности не должны подчиняться политическим временщикам любого рода.
Рабское (рабовладельческое) сознание - пройденный этап для человечества. Мы на пороге другой эры, и надо к ней готовиться спокойно и оптимистично. Осознание равноправия разных - нелёгкая, но очень увлекательная и неизбежная задача. Какая "кратия" заключена в новом, осознаваемом нами способе коллективной жизни - можно обсуждать. Время абсолютных условных лидеров прошло, пусть каждый лидирует (координирует) в том, в чём содержателен.
Никакой человек не рожден для подавления, подчинения другого человека и не должен быть подавляем другим человеком или подчинен ему против собственной воли.
(2016)
© Юрий Устинов
Часть текстов утрачена при пересылке. Не редактировано и не вычитано автором. Нумерация отрывков не является авторской. Все тексты написаны автором в тюрьме.
Цитирование и воспроизведение текста разрешено с указанием на его источник: za-togo-parnya.livejournal.com