дождевой на луну
Запах мокрой пыли и асфальта, кошачьих дворов, уставшего от зимы города… уставшего настолько, что и здания узнаёшь с трудом. Будто из последних сил центр изгнал из себя деловых до зубовного скрежета людей, превращающих дома в коммерческую и не очень недвижимость, и лежит измотанный, но довольный, под ночным дождём, в дежурном свете никому не нужных аляповатых вывесок. Покой продлится недолго, и город ловит редкие капли каменными боками, обмениваясь с небом стойкостью и спокойствием. Вечный ритуал неподвижности, в этот раз все его участники связаны одной неторопливой уверенностью. Так надо. Так было и так будет всегда. Что бы ни принесло утро, эта влажная темнота - живая и отвечает каждому. Каждой подзаборной кошке, решившей именно сейчас перебежать через дорогу, чтобы почесаться об джип. Каждому запаху подгоревшего у зазевавшейся хозяйки пирога, безо всякого стеснения плывущему мимо изысканного фасада очередного магазина косметики. Тускло поблёскивающим трамвайным рельсам, родным братьям тех, по которым гуляли… нет, лучше не вспоминать. Не в такую ночь. Старые кварталы и без того иногда напоминают Петербург, хотя им недостаёт строгости и надменности. Сказывается южная кровь, не спрячешь её. Даже если ты всего лишь (всего лишь?) разваливающийся кирпичный дом позапрошлого века. Когда-то ты был домом людей… То был, то нет, а потом как-то само собой оказалось, что ты дом века. Что люди - они приходят и уходят, и иногда в них мало от человеческого. Слушаешь шелест капель, с интересом впитывая последние новости. И даже не относишься к ним никак; в таком возрасте и после стольких драм в тебе, возле тебя, вокруг тебя не до удивлений, не до эмоций. Кроме одной: жить-то хочется. Этот страх перестать существовать - единственное, что ещё способно напугать старый усталый город. Город, дремлющий под ночным февральским дождём, будто кошка на солнцепёке.