Прославляем родное, дорогое и любимое Заберёзово
Оригинал взят у vv_novikov в В Заберёзове на скорую руку...
ПОД ВОДИТЕЛЬСТВОМ И ПРИ ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ ПОДДЕРЖКЕ ДИОНИСИЯ ПЕТРОВА МИРНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ В КРАСНОСЛОБОДСКОМ ФОРМАТЕ ПРОШЛИ УСПЕШНО
Как Лукашенко приютил в Минске "нормандскую четверку", так и Денисий Петрович предоставил свою заберезовскую усадьбу нашему разнонациональному квартету. Как Лукашенко угостил переговорщиков "на скорую руку", так и Денисий Петрович живо сообразил, чем накормить концессионеров. Кортеж въехал в Заберезово на заре. Выгружаемся под пристальным взглядом бабушки - скорее всего, это наблюдатель ОБСЕ. Эрзянский народ представляет Евгений Григорьевич Наумов-Жабинский, мокша - в лице Алексея Сергеевича Кузнецова-Зубцовского, мусульмане Мордовии - это Мянсур Растямович Джедиханов (он же Майкл Дже), а за великороссов - автор сих легких строк. Сядем рядком, поговорим ладком. Изба у Денисия крепкая, в чюлане лук, в красном углу Спаситель. Вот мы рассаду со стола сдвинем на время, и разложим простые закуски. В Минске все продукты белорусские были, а у нас все мордовские. Для начала примем чемергесу с колбасками. Чемергесом меня Александр Борисович подогрел, заповедный человек. На темниковских травах, на лесных воздусях. Переговоры в краснослободском формате можно считать открытыми.
Хозяин снежком на дворе хрустит, мангал решает выкапывать, а тут уж блины подходят, масленичная неделя...
К вечеру надо подписать документы, успеть бы. За баней трещат дровишки, потянуло дымком, Дионис поволок уквашенные свиные куски. Защемил в железное решето и огнем опаляет. Говорит, целую нощь квасил. Луком переложил, полил кефиром и майонезом, посыпал тайными специями... У нас горячие споры, чють за ножи не хватаемся, а Денисий заглядывает с туеском из сеней, заносит с собой мороз и КВАШЕНУЮ КАПУСТУ.
Охолоните, говорит, забияки, вот с лучком намешаем сейчас, маслицем спрыснем. А если шибко по душе будет, еще, говорит, к бочке наведаюсь. Капуста ядреная у него, посол надежный. Шел бы ты, Денисий, в закрома снова. И помалу больше не приноси! Хлоп Денисий об половицу, обернулся резвым кабанчиком и уже вносит добавку. МОРКОВИ заодно прихватил, маринованной по-заберезовски.
И квашня уже на пол из ведра выбирается, пора БЛИНЫ печь. Нам-то некогда, мы разговоры разговариваем, приходится барину везде поспевать. Черпает пшенное тесто, льет в каленую сковороду, откидывает на тарелочку румяные солнцы.
А в масляную среду столько блинов съесть положено, сколько раз собака хвостом вильнет. Вон у соседней избы псина им вертит. Считай, Григорич! Но Григоричу не до собачьих хвостов, он народы к миру зовет и срывает, не спросясь хозяина, скороспелый огурец с окошка. Лезем в сметану блинами. Вон как Денисий ловко их переворачивает, подбрасывая к потолку. Он, кстати, САЛО принес с улицы, пусть оттаивает. У нас и КАРТОШКА варится, пар такой вкусный с нея.
Маслом помажем, укропом свежим прикрасим...
А что там за баней? Выходим подышать.
Угольки жарко переливаются, КОРЕЙКА поджаривается, а наш кормилец четвертый самовар дедовским сапогом раздувает. Алексей Сергеевич рубит ладонью студеный воздух: "Я за силовую операцию! И пусть сияют невечерним светом Харьковская народная республика, Одесская народная республика и прочая и прочая! И вижу русский флаг над Вашингтоном! А без этого гибель мирных жителей не прекратится". "Там погиб наш брат Григорий Сурайкин, - напоминает Григорич, - он воевал не за деньги, он воевал за людей, за справедливость. Я за мирные переговоры, но за столом должны сидеть Захарченко, Плотницкий и Порошенко - надо все сказать этой гниде в лицо, а если он опять нарушит перемирие - казнить!" Я в свою очередь предлагаю Порошенку, Кличко, Яценюка, Ляшко, Турчинова и им подобных поместить в кунсткамеру Петербурга. А если тамошняя администрация побрезгует, то всех повесить. Но, как пишут в книгах, по-нашему, по-православному - с любовью. "А я - как Рамзан Кадыров! - официально заявляет Мянсур Растямович, - пора там все это заканчивать, как в свое время в Чечне. Если соглашение нарушат, мы начинаем священную войну!" Сказал как отрезал. Помолчал и живо заинтересовался: "А сало оттаяло?"
Оттаяло, Майкл! И свинья готова.
"Заберезовская четверка" вновь садится за стол переговоров, вновь идут удивительные дебаты, вновь похрустывает капуста, сало в дело пошло, Мянсур Растямович кладет на теплый краснослободский хлебушек четыре куска и прижимает сверху половинкой луковицы. Григорич перекидывает с руки на руку огненную картофелину, солит прямо в горсти, дует на нее, откусывает, обжигаясь. Сергеич тащит к себе капусту из жбана, роняет по столу, хрумкает аппетитно. А неплохо и в сметану макнуть картошку, с зеленым лучком ее, с победной песней...
Сладкие ломти корейки, острый соус, деревенская тишь. Уважил барин, принял не хуже батьки. У того что? - яичница, драники, кофе... А у нас с размахом, с блинами и самоварами. Здесь Мокша неподалеку во льдах таится, петух поет на пеньке, собака хвостом вертит. Сколько навертит - столько и блинов съедим... Протоколы подписаны, переговоры прошли успешно. Покидаем милое Заберезово. Быть добру!
благотворитель и жертвователь - Красное Солнце Станислав Вячеславович
ПОД ВОДИТЕЛЬСТВОМ И ПРИ ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ ПОДДЕРЖКЕ ДИОНИСИЯ ПЕТРОВА МИРНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ В КРАСНОСЛОБОДСКОМ ФОРМАТЕ ПРОШЛИ УСПЕШНО
Как Лукашенко приютил в Минске "нормандскую четверку", так и Денисий Петрович предоставил свою заберезовскую усадьбу нашему разнонациональному квартету. Как Лукашенко угостил переговорщиков "на скорую руку", так и Денисий Петрович живо сообразил, чем накормить концессионеров. Кортеж въехал в Заберезово на заре. Выгружаемся под пристальным взглядом бабушки - скорее всего, это наблюдатель ОБСЕ. Эрзянский народ представляет Евгений Григорьевич Наумов-Жабинский, мокша - в лице Алексея Сергеевича Кузнецова-Зубцовского, мусульмане Мордовии - это Мянсур Растямович Джедиханов (он же Майкл Дже), а за великороссов - автор сих легких строк. Сядем рядком, поговорим ладком. Изба у Денисия крепкая, в чюлане лук, в красном углу Спаситель. Вот мы рассаду со стола сдвинем на время, и разложим простые закуски. В Минске все продукты белорусские были, а у нас все мордовские. Для начала примем чемергесу с колбасками. Чемергесом меня Александр Борисович подогрел, заповедный человек. На темниковских травах, на лесных воздусях. Переговоры в краснослободском формате можно считать открытыми.
Хозяин снежком на дворе хрустит, мангал решает выкапывать, а тут уж блины подходят, масленичная неделя...
К вечеру надо подписать документы, успеть бы. За баней трещат дровишки, потянуло дымком, Дионис поволок уквашенные свиные куски. Защемил в железное решето и огнем опаляет. Говорит, целую нощь квасил. Луком переложил, полил кефиром и майонезом, посыпал тайными специями... У нас горячие споры, чють за ножи не хватаемся, а Денисий заглядывает с туеском из сеней, заносит с собой мороз и КВАШЕНУЮ КАПУСТУ.
Охолоните, говорит, забияки, вот с лучком намешаем сейчас, маслицем спрыснем. А если шибко по душе будет, еще, говорит, к бочке наведаюсь. Капуста ядреная у него, посол надежный. Шел бы ты, Денисий, в закрома снова. И помалу больше не приноси! Хлоп Денисий об половицу, обернулся резвым кабанчиком и уже вносит добавку. МОРКОВИ заодно прихватил, маринованной по-заберезовски.
И квашня уже на пол из ведра выбирается, пора БЛИНЫ печь. Нам-то некогда, мы разговоры разговариваем, приходится барину везде поспевать. Черпает пшенное тесто, льет в каленую сковороду, откидывает на тарелочку румяные солнцы.
А в масляную среду столько блинов съесть положено, сколько раз собака хвостом вильнет. Вон у соседней избы псина им вертит. Считай, Григорич! Но Григоричу не до собачьих хвостов, он народы к миру зовет и срывает, не спросясь хозяина, скороспелый огурец с окошка. Лезем в сметану блинами. Вон как Денисий ловко их переворачивает, подбрасывая к потолку. Он, кстати, САЛО принес с улицы, пусть оттаивает. У нас и КАРТОШКА варится, пар такой вкусный с нея.
Маслом помажем, укропом свежим прикрасим...
А что там за баней? Выходим подышать.
Угольки жарко переливаются, КОРЕЙКА поджаривается, а наш кормилец четвертый самовар дедовским сапогом раздувает. Алексей Сергеевич рубит ладонью студеный воздух: "Я за силовую операцию! И пусть сияют невечерним светом Харьковская народная республика, Одесская народная республика и прочая и прочая! И вижу русский флаг над Вашингтоном! А без этого гибель мирных жителей не прекратится". "Там погиб наш брат Григорий Сурайкин, - напоминает Григорич, - он воевал не за деньги, он воевал за людей, за справедливость. Я за мирные переговоры, но за столом должны сидеть Захарченко, Плотницкий и Порошенко - надо все сказать этой гниде в лицо, а если он опять нарушит перемирие - казнить!" Я в свою очередь предлагаю Порошенку, Кличко, Яценюка, Ляшко, Турчинова и им подобных поместить в кунсткамеру Петербурга. А если тамошняя администрация побрезгует, то всех повесить. Но, как пишут в книгах, по-нашему, по-православному - с любовью. "А я - как Рамзан Кадыров! - официально заявляет Мянсур Растямович, - пора там все это заканчивать, как в свое время в Чечне. Если соглашение нарушат, мы начинаем священную войну!" Сказал как отрезал. Помолчал и живо заинтересовался: "А сало оттаяло?"
Оттаяло, Майкл! И свинья готова.
"Заберезовская четверка" вновь садится за стол переговоров, вновь идут удивительные дебаты, вновь похрустывает капуста, сало в дело пошло, Мянсур Растямович кладет на теплый краснослободский хлебушек четыре куска и прижимает сверху половинкой луковицы. Григорич перекидывает с руки на руку огненную картофелину, солит прямо в горсти, дует на нее, откусывает, обжигаясь. Сергеич тащит к себе капусту из жбана, роняет по столу, хрумкает аппетитно. А неплохо и в сметану макнуть картошку, с зеленым лучком ее, с победной песней...
Сладкие ломти корейки, острый соус, деревенская тишь. Уважил барин, принял не хуже батьки. У того что? - яичница, драники, кофе... А у нас с размахом, с блинами и самоварами. Здесь Мокша неподалеку во льдах таится, петух поет на пеньке, собака хвостом вертит. Сколько навертит - столько и блинов съедим... Протоколы подписаны, переговоры прошли успешно. Покидаем милое Заберезово. Быть добру!
благотворитель и жертвователь - Красное Солнце Станислав Вячеславович