Достоевский наших дней
Больше нет Алексея Октябриновича Балабанова...
Долго не мог написать этот пост, настолько тронул меня его уход. Никогда и ни из-за кого из чужих, то есть не родственников, так не переживал.
Я вырос на "Брате", но эта дилогия никогда меня особенно не волновала. Я смотрел его десятки раз на видике у одноклассника, который сейчас работает гаишником, но ни разу не пересмотрел в сознательном возрасте.
Затем были "Жмурки". Тогда была просто мода на фильмы про бандитов. Сейчас понимаю, что это был стёб, не боле. Насколько хорош в "Жмурках" Михалков, например.
Первым меня растревожил "Морфий". Диск с этим фильмом - первая моя настоящая покупка балабановского произведения. Помню чувствовавшуюся ненависть к зарождавшемуся советскому строю.
"Груз 200" - удар обухом по голове. После этого я стал сравнивать Балабанова с Достоевским. Оба разгребали тёмные закоулки человеческой души.
"Груз 200" - гениальный фильм про советский строй. Про войну. После просмотра, как слышу песню "Плот" Лозы, вздрагиваю.
Затем был потрясающе красивый "Кочегар". Красивый музыкой. Мне кажется, Дидюля всегда писал для Балабанова, просто он об этом не знает. Кто-то сказал, что убийства в фильмах Балабанова происходят просто так, сами собой, пока играет музыка. И в этом ужас смерти и глупой подобной жизни в России. Полностью согласен.
После "Кочегара" я захотел сделать интервью с Балабановым, но упустил момент. В пресс-службе компании СТВ мне сказали, что Балабанов общается с прессой только во время релиза своего нового фильма. Я стал ждать.
И пропустил релиз "Я тоже хочу", хотя следил, ждал анонса...
Последний фильм Достоевского нашего времени показался мне самым слабым. "Про уродов и людей", "Война" - все оказались гораздо сильнее.
Только в субботу, 18 мая, я понял, что последний фильм Балабанова стал прощанием гения. Это просто невероятно...
Понимаю людей, которые говорят, что творчество этого режиссёра - сплошная чернуха. Страшно, муторно, противно и не хочется жить. Мне - наоборот. Всегда хотелось жить после его фильмов. Жить, чтобы исправлять. Менять. Делать лучше.
Теперь я не знаю, кто мне скажет об этом с экрана...
Долго не мог написать этот пост, настолько тронул меня его уход. Никогда и ни из-за кого из чужих, то есть не родственников, так не переживал.
Я вырос на "Брате", но эта дилогия никогда меня особенно не волновала. Я смотрел его десятки раз на видике у одноклассника, который сейчас работает гаишником, но ни разу не пересмотрел в сознательном возрасте.
Затем были "Жмурки". Тогда была просто мода на фильмы про бандитов. Сейчас понимаю, что это был стёб, не боле. Насколько хорош в "Жмурках" Михалков, например.
Первым меня растревожил "Морфий". Диск с этим фильмом - первая моя настоящая покупка балабановского произведения. Помню чувствовавшуюся ненависть к зарождавшемуся советскому строю.
"Груз 200" - удар обухом по голове. После этого я стал сравнивать Балабанова с Достоевским. Оба разгребали тёмные закоулки человеческой души.
"Груз 200" - гениальный фильм про советский строй. Про войну. После просмотра, как слышу песню "Плот" Лозы, вздрагиваю.
Затем был потрясающе красивый "Кочегар". Красивый музыкой. Мне кажется, Дидюля всегда писал для Балабанова, просто он об этом не знает. Кто-то сказал, что убийства в фильмах Балабанова происходят просто так, сами собой, пока играет музыка. И в этом ужас смерти и глупой подобной жизни в России. Полностью согласен.
После "Кочегара" я захотел сделать интервью с Балабановым, но упустил момент. В пресс-службе компании СТВ мне сказали, что Балабанов общается с прессой только во время релиза своего нового фильма. Я стал ждать.
И пропустил релиз "Я тоже хочу", хотя следил, ждал анонса...
Последний фильм Достоевского нашего времени показался мне самым слабым. "Про уродов и людей", "Война" - все оказались гораздо сильнее.
Только в субботу, 18 мая, я понял, что последний фильм Балабанова стал прощанием гения. Это просто невероятно...
Понимаю людей, которые говорят, что творчество этого режиссёра - сплошная чернуха. Страшно, муторно, противно и не хочется жить. Мне - наоборот. Всегда хотелось жить после его фильмов. Жить, чтобы исправлять. Менять. Делать лучше.
Теперь я не знаю, кто мне скажет об этом с экрана...