Причина бедствий народных
Не знаю, как насчет всего народа, а исходную первопричину всех моих бедствий точно и недвусмысленно диагностировал мой третий супруг, чтоб его черти взяли:
- Это потому что ты безотцовщина, ты не умеешь жить в нормальной семье, ты с людьми нормально общаться не умеешь, потому что ты ненормальная. Нормальный отец даёт нормальное воспитание, и люди нормальными вырастают, а ты ебанутaя, потому что нормальной семьи у тебя не было!
В общем, уже ясно, что мой дорогой супруг, чтоб ему полкило нормы каждый день вкушать, был адептом нормальности и традиционной здоровой семьи. Это выяснилось где-то на четвертом году совместной жизни, до этого баба вроде соотвествовала ГОСТу. А тут ребенку месяцев семь, и я его порчу. Иногда ребеночек просто золото, сладкий заяц и мой хомячочек. А иногда: "..заткни сука своего жидовского уёбкa!". А все почему? А потому что я не умею нормально воспитывать ребенка, вот он и орёт, весь в мамашу, а откуда у мамаши возьмется способность ребенка успокоить, если у нее гонмальной семьи никогда не было? Вот то-то!
Вот был бы у меня папа, пил бы он водку, бил бы он маму, - тогда бы я постигла нечто такое, отчего мои дети не орали бы, когда у них режутся зубы. А если бы, волею небес, мой папа был бы еще и титульной нации, да к тому же через слово вставлял в свою речь неопределенный артикль "бля", то мои дети, даже обосравшись на морозе не плакали бы, а жизнерадостно ржали. А всё потому, что навыку жизни в нормальной семье я была не обучена.
Кстати, никто не подскажет, чего это я про благоверного заговорила, чтоб ему ни дна, ни покрышки! Про него рано еще.
Милый, катись нахуй!
Моя красивая мама ухитрилась не выйти замуж, чем несказанно огорчила родственников. Предпосылки к тому, чтобы экстренно сбагрить девку взамуж появились классу к седьмому, вместе с сиськами. К окончанию школы за юной красоткой носился табун поклонников, и не просто для поматросить, а вполне готовых, теряя подковы, скакать до ЗАГСа. Но дева была непреклонна и никуда не пошла. Бюст рос, а талия - нет; толпа поклонников увеличивалась, и количество неизбежно стало перерастать в качество. Но юная Тома оказалась не девушка, а скала. Непокобелимая. Волна поклонников накатила, и откатила нафиг, не солоно хлебавши.
Но к невесте-перестарку прицепился таки какой-то один. Хотелсь бы выступить с речью в защиту этого прекрасного человека, но как-то язык не поворачивется. Скажу только, что у меня есть сводная сестра, на полгода страше меня, и тоже рожденная вне брака. То есть когда его изрядно беременная подружка готовилась идти в декрет, этот замечательный человек брюхатил следующую.
Семейка наша довольно сильно огорчилась, когда в нагрузку к бюсту, у Томки начал расти еще и живот. А кудой деваться, девке под сорок. "Значит, будет ребеночек" - философски заметила бабка. Она вообще была в вопросе деторождения уравновешенная, как слон. Брюхо растёт - значит ребеночек будет, помер ребеночек - значит помер. У нее своих родилось восемь, а померло шестеро, её сложно было чем-то удивить. Ну, еще одна внучка.
- Ишь, бельмы выпучила, стервь носатая!
Носатая стервь стала потихонечку подрастать, и мама всё чаще подозревала ее в умственной отсталости. Все дети, рано или поздно, должны спрашивать про папу, и мама должна начать в этот момент что-то врать про героического лётчика, которого убили белогвардейцы. Или про моряка, потонувшего вместе с Колумбом, но Америку в форточку таки открывшего, или про говноеда-испытателя, у которого испытание прошло неудачно; а вот ты, деточка, родилась. Моей маме достался очень тупой ребенок. Дебилочка, не иначе. А как объяснить, что девочка не интересовалась своим папкой ни в 3, ни в 5, наи в 7, ни даже в 25 лет, но в сорок ей приспичило эту давно забытуб информацию вытащить на свет божий. Мама сорок лет боялась этого дня, и он настал.
Упёртая деточка переворошила мамино ельецо и повытаскивала скелетов из шкафов. Скелет оказался пожилым дедушкой, начавшим впадать в маразм. За нашу получасовую встречу он несколько раз переспрашивал, кто я такая, но через несколько минут я неизбежно снова становилась или его внучкой Женечкой, или девушкой Эльвирой, за которой он ухаживает, или маминой сестрой. Сестрой его мамы.
Он у своей мамы тоже не спрашивал. А она не рассказывала. А потом умерла, и спрашивать стало не у кого. Там, видимо был муж этой самой мамы, от которого были унаследованы распространенная русская фамилия и старорежимное отчество, теперь таких не делают. Откуда-то, как корове черкесское седло, приляпалось нерусское имя, позаимствованное у одного пламенного революционера. А остальное странно и непонятно, и никто об этом никогда не говорил, не принято было. Тоже наверное умственная отсталость или излишняя деликатность.
Но он очень просил, чтобы я ему рассказала, потому что я же сестра его мамы, я же должна помнить. Тогда вот, осенью, уже при немцах, во время оккупации, они с мамой шли по тротуару, а я шла рядом, по проезжей части, и у меня была звезда на рукаве. Я же должна ему рассказать, я же знаю про его семью, я же должна, должна помнить! Ну, как же, они идут по тротуару, у него под ногами шелестят и ломаются кленовые листья, и запах такой... ну вот как сейчас! Я же должна помнить...
А я не помню.
Таким образом, с высокой долей вероятности можно утверждать, что мама у меня - русская, а папа, похоже, таки юрист. Что впрочем, ни разу не облегчает моей участи: любителям бытого антисмитизма плевать на то, что мама у меня русская, а морда - нет. Но и для евреев я не особо своя, хотя частенько меня за свою принимали, - ну да, все по той же роже. Но формально я шикса, гиюра на меня нет.
Вот такая фигня. Ни семьи, ни родины, ни нации. Где уж тут было человеком-то стать?
- Это потому что ты безотцовщина, ты не умеешь жить в нормальной семье, ты с людьми нормально общаться не умеешь, потому что ты ненормальная. Нормальный отец даёт нормальное воспитание, и люди нормальными вырастают, а ты ебанутaя, потому что нормальной семьи у тебя не было!
В общем, уже ясно, что мой дорогой супруг, чтоб ему полкило нормы каждый день вкушать, был адептом нормальности и традиционной здоровой семьи. Это выяснилось где-то на четвертом году совместной жизни, до этого баба вроде соотвествовала ГОСТу. А тут ребенку месяцев семь, и я его порчу. Иногда ребеночек просто золото, сладкий заяц и мой хомячочек. А иногда: "..заткни сука своего жидовского уёбкa!". А все почему? А потому что я не умею нормально воспитывать ребенка, вот он и орёт, весь в мамашу, а откуда у мамаши возьмется способность ребенка успокоить, если у нее гонмальной семьи никогда не было? Вот то-то!
Вот был бы у меня папа, пил бы он водку, бил бы он маму, - тогда бы я постигла нечто такое, отчего мои дети не орали бы, когда у них режутся зубы. А если бы, волею небес, мой папа был бы еще и титульной нации, да к тому же через слово вставлял в свою речь неопределенный артикль "бля", то мои дети, даже обосравшись на морозе не плакали бы, а жизнерадостно ржали. А всё потому, что навыку жизни в нормальной семье я была не обучена.
Кстати, никто не подскажет, чего это я про благоверного заговорила, чтоб ему ни дна, ни покрышки! Про него рано еще.
Милый, катись нахуй!
Моя красивая мама ухитрилась не выйти замуж, чем несказанно огорчила родственников. Предпосылки к тому, чтобы экстренно сбагрить девку взамуж появились классу к седьмому, вместе с сиськами. К окончанию школы за юной красоткой носился табун поклонников, и не просто для поматросить, а вполне готовых, теряя подковы, скакать до ЗАГСа. Но дева была непреклонна и никуда не пошла. Бюст рос, а талия - нет; толпа поклонников увеличивалась, и количество неизбежно стало перерастать в качество. Но юная Тома оказалась не девушка, а скала. Непокобелимая. Волна поклонников накатила, и откатила нафиг, не солоно хлебавши.
Но к невесте-перестарку прицепился таки какой-то один. Хотелсь бы выступить с речью в защиту этого прекрасного человека, но как-то язык не поворачивется. Скажу только, что у меня есть сводная сестра, на полгода страше меня, и тоже рожденная вне брака. То есть когда его изрядно беременная подружка готовилась идти в декрет, этот замечательный человек брюхатил следующую.
Семейка наша довольно сильно огорчилась, когда в нагрузку к бюсту, у Томки начал расти еще и живот. А кудой деваться, девке под сорок. "Значит, будет ребеночек" - философски заметила бабка. Она вообще была в вопросе деторождения уравновешенная, как слон. Брюхо растёт - значит ребеночек будет, помер ребеночек - значит помер. У нее своих родилось восемь, а померло шестеро, её сложно было чем-то удивить. Ну, еще одна внучка.
- Ишь, бельмы выпучила, стервь носатая!
Носатая стервь стала потихонечку подрастать, и мама всё чаще подозревала ее в умственной отсталости. Все дети, рано или поздно, должны спрашивать про папу, и мама должна начать в этот момент что-то врать про героического лётчика, которого убили белогвардейцы. Или про моряка, потонувшего вместе с Колумбом, но Америку в форточку таки открывшего, или про говноеда-испытателя, у которого испытание прошло неудачно; а вот ты, деточка, родилась. Моей маме достался очень тупой ребенок. Дебилочка, не иначе. А как объяснить, что девочка не интересовалась своим папкой ни в 3, ни в 5, наи в 7, ни даже в 25 лет, но в сорок ей приспичило эту давно забытуб информацию вытащить на свет божий. Мама сорок лет боялась этого дня, и он настал.
Упёртая деточка переворошила мамино ельецо и повытаскивала скелетов из шкафов. Скелет оказался пожилым дедушкой, начавшим впадать в маразм. За нашу получасовую встречу он несколько раз переспрашивал, кто я такая, но через несколько минут я неизбежно снова становилась или его внучкой Женечкой, или девушкой Эльвирой, за которой он ухаживает, или маминой сестрой. Сестрой его мамы.
Он у своей мамы тоже не спрашивал. А она не рассказывала. А потом умерла, и спрашивать стало не у кого. Там, видимо был муж этой самой мамы, от которого были унаследованы распространенная русская фамилия и старорежимное отчество, теперь таких не делают. Откуда-то, как корове черкесское седло, приляпалось нерусское имя, позаимствованное у одного пламенного революционера. А остальное странно и непонятно, и никто об этом никогда не говорил, не принято было. Тоже наверное умственная отсталость или излишняя деликатность.
Но он очень просил, чтобы я ему рассказала, потому что я же сестра его мамы, я же должна помнить. Тогда вот, осенью, уже при немцах, во время оккупации, они с мамой шли по тротуару, а я шла рядом, по проезжей части, и у меня была звезда на рукаве. Я же должна ему рассказать, я же знаю про его семью, я же должна, должна помнить! Ну, как же, они идут по тротуару, у него под ногами шелестят и ломаются кленовые листья, и запах такой... ну вот как сейчас! Я же должна помнить...
А я не помню.
Таким образом, с высокой долей вероятности можно утверждать, что мама у меня - русская, а папа, похоже, таки юрист. Что впрочем, ни разу не облегчает моей участи: любителям бытого антисмитизма плевать на то, что мама у меня русская, а морда - нет. Но и для евреев я не особо своя, хотя частенько меня за свою принимали, - ну да, все по той же роже. Но формально я шикса, гиюра на меня нет.
Вот такая фигня. Ни семьи, ни родины, ни нации. Где уж тут было человеком-то стать?