Жалостливый пост
Шла как-то по подземному переходу и увидела кучку пьяных в зюзю бомжей. Перед бомжами лежала грустная собака. Лежала, положив морду на лапы, и просто смотрела вникуда. А перед собакой на полу лежал фотограф-журналист в кожаной куртке и джинсах от Армани с камерой, которая стоит как моя жизнь и весит, как треть меня.
Меня эта сцена настолько поразила, что я стояла и смотрела на происходящее, не в силах отвести взгляд. И... снова в голове встал вопрос о профессии, о призвании, о мифическом будущем.
Ложась в грязь, разве мы сами в этот момент не становимся чумазыми? Грязные деньги липнут только к щедро промазанным клеем пальцам. Грязные деньги печатают на грязных станках.
И я понимаю, что не хочу этого. Сами по себе деньги стоимости не имеют. Если они - смысл жизни, то что это за жизнь такая?
Вопросы пока остаются без ответов. Они всегда остаются. Когда ты ждешь, кто кто-то за тебя решит, кто-то скажет, как делать, кто-то другой смотрит на тебя и думает: "Блять, что за тряпка".
Меня эта сцена настолько поразила, что я стояла и смотрела на происходящее, не в силах отвести взгляд. И... снова в голове встал вопрос о профессии, о призвании, о мифическом будущем.
Ложась в грязь, разве мы сами в этот момент не становимся чумазыми? Грязные деньги липнут только к щедро промазанным клеем пальцам. Грязные деньги печатают на грязных станках.
И я понимаю, что не хочу этого. Сами по себе деньги стоимости не имеют. Если они - смысл жизни, то что это за жизнь такая?
Вопросы пока остаются без ответов. Они всегда остаются. Когда ты ждешь, кто кто-то за тебя решит, кто-то скажет, как делать, кто-то другой смотрит на тебя и думает: "Блять, что за тряпка".