Воображариум.
Вобщем, други мои, в 1 апреля вас! А я вот приболела малость и вместо склада сижу дома. И вот шкрябаю помаленьку новую вэсч.
Под катом часть 1.
- Ну, а что у тебя с Аркадием? - спросила мама, и у меня внутри всё заныло, как от зубной боли.
- Ничего. - ответила я, сдерживаясь изо всех сил.
- Как это? - искренне удивилась мама, - Я была уверена, что у вас скоро свадьба! Я уже Кире сказала…
- Мама! - застонала я, - Наши с Аркадием отношения - это плод твоего воображения! Он - просто мой коллега по работе! Коллега! Поняла?! К тому же я всегда крайне негативно относилась к служебным романам! На работе работают!
Но объяснять что-то моей маме - занятие практически бесполезное. Дело в том, что моя мама с детства живёт не в реальном, а в каком-то вымышленном мире, который мало общего имеет с окружающей суровой действительностью. Отчасти - причина кроется в её детстве, о котором мама вспоминать не любит. И, что самое страшное, - весь остальной мир старалась привести в соответствие со своими фантазиями! С энергией, достойной лучшего применения, она воплощала в жизнь свои представления о прекрасном и как другие должны жить, заставляя совершенно неповинных людей следовать её измышлениям. И горе было тому, кто вздумал сопротивляться. Его жизнь становилась адом на земле. Не знаю почему - но противостоять маменьке осмеливались немногие. Именно так, следуя своим, только ей одной ведомым фантазиям и умыслам, мама в своё время развалила оба моих брака. И ей совершенно наплевать было, что я любила обоих своих мужей. Они не вписывались в её фантазии. Зато в них прекрасно вписывался Аркадий, как выяснилось. И плевать ей, что Аркашка был моложе меня лет на 10. И что как женщина я его абсолютно не интересую. Просто Аркадий два раза был у нас в доме и ПИЛ ЧАЙ. Вы ж понимаете! ЧАЙ! С вареньем!
Аркадий был моим коллегой на новой работе. Сменить работу мне пришлось из-за денег - на новом месте платили чуть ли не в два раза больше. А у меня, как вы поняли, нет богатого спонсора и даже простого мужа нет. Зато есть двое детей, запросы которых растут в геометрической прогрессии по мере роста и взросления и мама.
Зря, ой зря я сказала маме, что у нас с Аркадием ничего нет. Весь день она бродила за мной как тень, стеная о том, какая я жестокая и бесчувственная и почему я отшила такого замечательного человека.
- Ты не понимаешь! Годы-то уходят! Тебе уже почти сорок! А сорок лет - бабий век!
Да. Умеет моя маменька ударить по самому больному.
- А кто оба раза меня без мужа оставил? Не ты? У меня же была семья! Была! И в первый и во второй раз! И я их любила!
- Не ври! - отмахнулась мама, - Ты с ними не жила, а мучилась! К тому же твой Славка (второй муж) изменял тебе направо и налево!
- Боже мой! Ну с чего ты это взяла! - взвыла я.
Разговоры эти с различными вариациями на тему, повторялись у нас в семье регулярно. Мораль у них всегда была одна: «Мама всегда права, мама лучше знает!»
После обеда, прошедшего в тяжёлой, недружественной обстановке, мама ушла за поддержкой и сочувствием к тёте Кире, нашей всеобщей крёстной, а я позвонила Спиридонову. К счастью, тот был дома, а не где-то на задании.
Полковник спецназа Спиридонов был моим единокровным братом - сыном отца от первого брака. В своё время маменька, движимая всё теми же безумными фантазиями, разрушила первую семью моего отца, внушив ему, что именно она - женщина его мечты и что именно с ней он будет счастлив. И отец ушёл к ней, бросив беременную жену с маленьким сыном. Та вернула себе девичью фамилию и записала на неё детей. Порушить маменькин воображариум опять сил не было ни у кого.
Спиридонов, однако же, на нас зла не держал и, когда отец слёг с инфарктом, сам предложил помощь. Звали его Михаилом, но я звала его, почему-то, исключительно по фамилии.
- Я всё понимаю, - жаловалась я Спиридонову, - человеку на восьмом десятке меняться тяжело, да я бы сказала - невозможно уже, но почему все вокруг должны страдать?!
- А ты не пробовала квартиру снимать? - спросил Спиридонов.
- Пробовала. Не помогает. Она таскалась к нам чуть ли не каждый день на другой конец города, а потом и вовсе переселилась. Да ты помнишь эту историю!
- Да, помню. Тяжёлый случай. А кто такой этот Аркадий?
- Да никто! Обыкновенный хлыщ! Из тех, кого зовут офисным планктоном и сетевыми хомячками.
- Но чем-то же он покорил воображение твоей мамаши?
- Я почём знаю?! У неё в голове такое творится! Она сама не разберёт! Плюс возраст.
Спиридонов ненадолго задумался.
- Я давно хотел тебе сказать. - заговорил он после паузы, - Все попытки противостоять порывам твоей матери будут заканчиваться фиаксой до тех пор, пока ты не сможешь в них разобраться.
- Фиаско, а не фиаксой. - машинально поправила я. Спиридонов не обратил на это внимания и продолжал:
- Твоя мать, в сущности, несчастная женщина. У неё была психическая травма, от которой она так и не оправилась. И она пытается так спасти всех. Поместить в свой, как ты выражаешься, воображариум тех, кто ей дорог. И если, по её мнению, вы будете следовать её правилам, то всё у вас будет хорошо. Она зла не хочет.
- Благими намерениями вымощена дорога в ад. - сказала я.
- Короче. Если не хочешь опять оказаться в аду - попытайся выяснить, что именно за фантазии у твоей мамаши связаны с этим Аркадием. Кстати, что он вообще за человек?
- Приехал откуда-то. Из Молдавии, кажется. Квартиру снимает, причём не сам, а в компании с кем-то, потому что одному не потянуть. Цены-то поднялись. Кризис. Но живёт здесь уже лет пять. Считается правой рукой шефа, хотя на работе не переламывается. По полдня сидит в интернете, играет в какой-то песочнице виртуальной. Пока остальные вкалывают. Остальные полдня ходит с важным видом щёки надувает. Но умеет произвести впечатление. Хитрожопый, короче.
- Понятно.
- А ты вспомни, какой секонд-хенд она мне регулярно пытается подсунуть! В её воображении - это прекрасные люди! А с нормальными мужиками меня развела! И к детям отца на три километра не подпускает!
- Тяжёлый случай.
- Тут, я бы сказала, психиатр нужен.
- Нужен. - согласился Спиридонов, - Но для начала выясни, что у неё связано с этим Аркадием. Кстати, опиши его внешность.
Внешность у Аркашки была вполне обычная. Среднего роста, худощавый, волосы тёмно-русые, глаза серые, лицо обычное, как у большинства. Такого в толпе встретишь - не заметишь.
- Стоп! - оборвал меня Спиридонов, - Наш отец…
Точно! Как это я раньше не поняла! Это с возрастом папа погрузнел, пополнел и облысел, а в молодости он был именно таким - худощавым, с довольно пышными тёмно-русыми волосами, с небольшими залысинами надо лбом, которые у него стали появляться лет в 25. То-есть, когда он познакомился с мамой.
- А тебе какой тип мужчин нравится?
- Блондин славянского типа. Двухметровый. И чтоб похож был на медведя.
Спиридонов фыркнул в трубку.
- Понял. Как наш Храп.
- Не лей мне чай на спину.
Храп - майор Храпов - был сослуживцем Спиридонова. И был он прекрасен и недосягаем, как Луна в небе. Хотя бы потому, что был давно и безнадёжно женат, а я, в отличие от маменьки, не собиралась строить своё счастье на чужом горе.
- Хорошо. - после короткого раздумья сказал Спиридонов, - Ты, подруга, сделай вот что…
- Тётя Кира, конечно, очень расстроена. - сказала мама.
- Скажи, а что у тебя связано с этим Аркадием? Какие ожидания? - спросила я маму, - Расскажи.
И мама увлечённо принялась расписывать мне свои фантазии. В них Аркашка представал совершенно не таким, каким был в реальности.
- Он коренной петербуржец (ага!) и у него родители - профессора (щас! Пять раз!). У него есть машина, дача и двухкомнатная квартира( Ха-ха-ха! 33 раза ха-ха!)
- Это он тебе сказал?
Мама смутилась. А я подумала - вот бы Аркашка возрадовался, если б узнал! Ещё бы! Квартиру, считай в центре Петербурга, ему на тарелочке подносят! Да он о таком и мечтать не смеет! Да он, если б узнал, не то, что на мне - на моей маме бы женился! А через год бы подал на развод и раздел имущества. Отсудить - вряд ли отсудил бы, но нервы потрепал. Всё это я, как могла, постаралась изложить маме.
- Я с ним работаю, я лучше знаю.
- Но ведь он же был у нас дома! - попыталась завести мама ту же песню.
- Ну и что?! Дома у нас кто только не бывает! Вон, газовщик приходил недавно. И что?! Тоже, кстати, мужчина ничего.
Мама обиделась. На этом разговор и закончился.
************
Мужчинка смотрел на меня, как дети смотрят на Деда Мороза, или, если уж точнее - то на Снегурочку. У него только что слюна не капала. В глазах застыл щенячий восторг. Если бы у него был хвост - то он бы им вилял.
- Хотите, я покажу Вам, где мне вырезали аппендицит? - спросила я и мама схватилась за сердце.
Мужчинка бросил на неё беглый взгляд.
- Конечно, хочу! - пролепетал он, тая, как пломбир на июльском солнце.
Я приобняла его за плечи и развернула к окну.
- Вон, видите то серое здание? Левее. Вот там и вырезали.
Он глупо захихикал. А мне стало тошно. Маменька притащила очередной секонд-хенд и пыталась предложить мне в качестве жениха. Этот тоже был тёмно-рус, сероглаз и худощав. Узкое треугольное личико украшали утиный нос и негроидно-чувственные губы. Дополняли облик затёрханные джинсы и серый джемпер в толстую резинку, из ворота которого, навевая ассоциации с карандашом в литровой банке, торчала волосатая шея, плавно переходящая в небритое горло. И где мама откапывает этот ужас? - мельком подумала я. Мне захотелось сжать это кадыкастое горлышко пальцами и послушать, как оно захрустит. Мужчинка, возможно, оказался телепатом и услышал мои кровожадные мысли, а может, у меня они просто на лице отразились, но на всякий случай отпрянул подальше.
- Не бойтесь, не съем. - успокоила я, - Вас как зовут?
Но мужчинка знакомство продолжить не пожелал и, под горестные причитания мамы, тщетно умолявшей его выпить чаю с вареньем, ретировался.
- Ты мне свои сексуальные фантазии не навязывай. - сказала я обиженно насупившейся маме.
Так. Хорошо, хоть с Аркадием успокоилась. - подумала я, закрывая дверь за очередным несостоявшимся кандидатом в мужья. Благодаря маме меня постоянно окружали какие-то вьюноши бледные, со взглядом горящим. Мамин расчет был ясен - стремясь к гармонии во всём, мама старалась таким образом компенсировать мне недостаток женственности, а им - недостаток мужественности.
************
Не успокоилась. Аркаша, похоже, затронул какие-то особо чувствительные струны в маминой душе. Не проходило и дня, чтобы мама, так или иначе, не упомянула бы его имя в разговоре. Даже писатель Аркадий Гайдар был упомянут. И один из братьев Стругацких. Но тут, к счастью, навалились другие дела и проблемы. Сначала вдруг озамужилась подруга Катерина, чем произвела на нас всех неизгладимое впечатление, но на всех разное. Мама принялась было пилить меня с удвоенной силой, а у нас с Верой, ещё одной Катенькиной подругой, чуть все тараканы в головах не передохли. А потом начались проблемы с крестником. Его мать наказала ремнём, да перестаралась малость. В итоге бабушка в больнице с инфарктом, или чем-то вроде, папа вообще сбежал, маму выгнали и подали на развод и лишение прав, а с ребёнком пришлось возиться мне. Потому что от пережитого шока мальчишка, которому ещё трёх лет не было, перестал разговаривать. Мама тут же переключилась на несчастного ребёнка - надо отдать ей должное - выручала она меня, как могла, и это нас помирило и сблизило на какое-то время. И поэтому, когда мама снова вспомнила про Аркадия, я не без удовольствия ответила ей, что Аркаша, прекрасно зная о моих проблемах, а у меня ещё, как на грех сменщица уволилась, и пришлось мне одной пахать за двоих без выходных-проходных, даже не предложил мне помощи! Это, в глазах мамы, было серьёзным прегрешением и Аркашка довольно низко пал в её глазах.
А потом зима закончилась и началось лето. Всю весну перед этим мы с мамой были озабочены поисками дачи, куда надо было вывезти и Артёмку-крестника, так что решение проблем моей личной жизни прочно ушло на второй план как минимум до осени.
В конце мая мама с Артёмкой и моими детьми отбыли на дачу, которую нам особенно удачно удалось снять буквально в последний момент. Далековато, правда, под Тихвином, но за наши деньги больше ничего нам не предложили бы. И я осталась одна! Лето я люблю именно за ощущение свободы. На сей раз предложений на отпуск у меня было два и одно другого соблазнительнее - конный поход по Алтаю и пеший поход на Сейдозеро - это на Кольском полуострове. Я разрывалась на части. А до отпуска оставалось ещё три недели, что было, вобщем-то, немного. Нужно было привести в порядок снаряжение, проверить финансы, если я всё-таки выберу Алтай, - то забронировать билеты на самолёт туда и на поезд обратно - я рассчитывала ещё раз прокатиться по Транссибу. В варианте с конным походом слегка смущало то, что верхом я не ездила уже лет 10.
И тут мне на голову свалился Аркадий! И не просто свалился! А как в дурном кино - в 2 часа ночи.
- Вообще-то - мне в 5 утра вставать. - сказала я, стаскивая с Аркашки промокшую куртку, - Ты где вымокнуть ухитрился? Дождя же нет.
Из путанных Аркашкиных рассказов я уяснила лишь то, что его сбросили в Обводный канал. Кто и зачем - осталось тайной, покрытой мраком. Аркаша сидел в прихожей и рыдал, как маленький. Выгнать его в ночь прочь у меня, понятное дело рука не поднялась. Я отправила несчастного в душ и поставила чайник. Сон сделал ручкой и шаркнул ножкой. Я нашла в шкафу старые треники и футболку, оставшиеся от кого-то из бывших мужей и сунула в ручку двери в ванную.
Аркашка болтался в этом всём как карандаш в литровой банке. Хлебая чай, он рассказывал о своей жизни. Если хоть половина из всего, рассказанного им была правдой - то ему не позавидуешь. Отец погиб во время Приднестровского конфликта и где он был похоронен - никто не знал. Мать умерла сразу после. Сестра пропала без вести. Дом сгорел. Семья, которая до этого не бедствовала, познала все круги ада. В Россию Аркашка бежал просто чудом, каким-то мудрёным путём через всю Европу, питаясь буквально подаянием. Тогда же я узнала, что у него была жена, но она тоже где-то сгинула, или ушла, на этот вопрос он ответил как-то туманно.
- У меня до сих пор советский паспорт. Российского гражданства не дают. Говорят, если хочешь гражданство - 200 000 гони.
- Чего 200 000? - уточнила я.
- Рублей.
- Тебе сколько лет было, когда война началась?
- Четырнадцать.
А я думала, что это только мы тут в «лихие 90-е» хлебнули горя. А ещё - я совершенно не представляла, что мне делать!
ПРодолжение следует...
Под катом часть 1.
- Ну, а что у тебя с Аркадием? - спросила мама, и у меня внутри всё заныло, как от зубной боли.
- Ничего. - ответила я, сдерживаясь изо всех сил.
- Как это? - искренне удивилась мама, - Я была уверена, что у вас скоро свадьба! Я уже Кире сказала…
- Мама! - застонала я, - Наши с Аркадием отношения - это плод твоего воображения! Он - просто мой коллега по работе! Коллега! Поняла?! К тому же я всегда крайне негативно относилась к служебным романам! На работе работают!
Но объяснять что-то моей маме - занятие практически бесполезное. Дело в том, что моя мама с детства живёт не в реальном, а в каком-то вымышленном мире, который мало общего имеет с окружающей суровой действительностью. Отчасти - причина кроется в её детстве, о котором мама вспоминать не любит. И, что самое страшное, - весь остальной мир старалась привести в соответствие со своими фантазиями! С энергией, достойной лучшего применения, она воплощала в жизнь свои представления о прекрасном и как другие должны жить, заставляя совершенно неповинных людей следовать её измышлениям. И горе было тому, кто вздумал сопротивляться. Его жизнь становилась адом на земле. Не знаю почему - но противостоять маменьке осмеливались немногие. Именно так, следуя своим, только ей одной ведомым фантазиям и умыслам, мама в своё время развалила оба моих брака. И ей совершенно наплевать было, что я любила обоих своих мужей. Они не вписывались в её фантазии. Зато в них прекрасно вписывался Аркадий, как выяснилось. И плевать ей, что Аркашка был моложе меня лет на 10. И что как женщина я его абсолютно не интересую. Просто Аркадий два раза был у нас в доме и ПИЛ ЧАЙ. Вы ж понимаете! ЧАЙ! С вареньем!
Аркадий был моим коллегой на новой работе. Сменить работу мне пришлось из-за денег - на новом месте платили чуть ли не в два раза больше. А у меня, как вы поняли, нет богатого спонсора и даже простого мужа нет. Зато есть двое детей, запросы которых растут в геометрической прогрессии по мере роста и взросления и мама.
Зря, ой зря я сказала маме, что у нас с Аркадием ничего нет. Весь день она бродила за мной как тень, стеная о том, какая я жестокая и бесчувственная и почему я отшила такого замечательного человека.
- Ты не понимаешь! Годы-то уходят! Тебе уже почти сорок! А сорок лет - бабий век!
Да. Умеет моя маменька ударить по самому больному.
- А кто оба раза меня без мужа оставил? Не ты? У меня же была семья! Была! И в первый и во второй раз! И я их любила!
- Не ври! - отмахнулась мама, - Ты с ними не жила, а мучилась! К тому же твой Славка (второй муж) изменял тебе направо и налево!
- Боже мой! Ну с чего ты это взяла! - взвыла я.
Разговоры эти с различными вариациями на тему, повторялись у нас в семье регулярно. Мораль у них всегда была одна: «Мама всегда права, мама лучше знает!»
После обеда, прошедшего в тяжёлой, недружественной обстановке, мама ушла за поддержкой и сочувствием к тёте Кире, нашей всеобщей крёстной, а я позвонила Спиридонову. К счастью, тот был дома, а не где-то на задании.
Полковник спецназа Спиридонов был моим единокровным братом - сыном отца от первого брака. В своё время маменька, движимая всё теми же безумными фантазиями, разрушила первую семью моего отца, внушив ему, что именно она - женщина его мечты и что именно с ней он будет счастлив. И отец ушёл к ней, бросив беременную жену с маленьким сыном. Та вернула себе девичью фамилию и записала на неё детей. Порушить маменькин воображариум опять сил не было ни у кого.
Спиридонов, однако же, на нас зла не держал и, когда отец слёг с инфарктом, сам предложил помощь. Звали его Михаилом, но я звала его, почему-то, исключительно по фамилии.
- Я всё понимаю, - жаловалась я Спиридонову, - человеку на восьмом десятке меняться тяжело, да я бы сказала - невозможно уже, но почему все вокруг должны страдать?!
- А ты не пробовала квартиру снимать? - спросил Спиридонов.
- Пробовала. Не помогает. Она таскалась к нам чуть ли не каждый день на другой конец города, а потом и вовсе переселилась. Да ты помнишь эту историю!
- Да, помню. Тяжёлый случай. А кто такой этот Аркадий?
- Да никто! Обыкновенный хлыщ! Из тех, кого зовут офисным планктоном и сетевыми хомячками.
- Но чем-то же он покорил воображение твоей мамаши?
- Я почём знаю?! У неё в голове такое творится! Она сама не разберёт! Плюс возраст.
Спиридонов ненадолго задумался.
- Я давно хотел тебе сказать. - заговорил он после паузы, - Все попытки противостоять порывам твоей матери будут заканчиваться фиаксой до тех пор, пока ты не сможешь в них разобраться.
- Фиаско, а не фиаксой. - машинально поправила я. Спиридонов не обратил на это внимания и продолжал:
- Твоя мать, в сущности, несчастная женщина. У неё была психическая травма, от которой она так и не оправилась. И она пытается так спасти всех. Поместить в свой, как ты выражаешься, воображариум тех, кто ей дорог. И если, по её мнению, вы будете следовать её правилам, то всё у вас будет хорошо. Она зла не хочет.
- Благими намерениями вымощена дорога в ад. - сказала я.
- Короче. Если не хочешь опять оказаться в аду - попытайся выяснить, что именно за фантазии у твоей мамаши связаны с этим Аркадием. Кстати, что он вообще за человек?
- Приехал откуда-то. Из Молдавии, кажется. Квартиру снимает, причём не сам, а в компании с кем-то, потому что одному не потянуть. Цены-то поднялись. Кризис. Но живёт здесь уже лет пять. Считается правой рукой шефа, хотя на работе не переламывается. По полдня сидит в интернете, играет в какой-то песочнице виртуальной. Пока остальные вкалывают. Остальные полдня ходит с важным видом щёки надувает. Но умеет произвести впечатление. Хитрожопый, короче.
- Понятно.
- А ты вспомни, какой секонд-хенд она мне регулярно пытается подсунуть! В её воображении - это прекрасные люди! А с нормальными мужиками меня развела! И к детям отца на три километра не подпускает!
- Тяжёлый случай.
- Тут, я бы сказала, психиатр нужен.
- Нужен. - согласился Спиридонов, - Но для начала выясни, что у неё связано с этим Аркадием. Кстати, опиши его внешность.
Внешность у Аркашки была вполне обычная. Среднего роста, худощавый, волосы тёмно-русые, глаза серые, лицо обычное, как у большинства. Такого в толпе встретишь - не заметишь.
- Стоп! - оборвал меня Спиридонов, - Наш отец…
Точно! Как это я раньше не поняла! Это с возрастом папа погрузнел, пополнел и облысел, а в молодости он был именно таким - худощавым, с довольно пышными тёмно-русыми волосами, с небольшими залысинами надо лбом, которые у него стали появляться лет в 25. То-есть, когда он познакомился с мамой.
- А тебе какой тип мужчин нравится?
- Блондин славянского типа. Двухметровый. И чтоб похож был на медведя.
Спиридонов фыркнул в трубку.
- Понял. Как наш Храп.
- Не лей мне чай на спину.
Храп - майор Храпов - был сослуживцем Спиридонова. И был он прекрасен и недосягаем, как Луна в небе. Хотя бы потому, что был давно и безнадёжно женат, а я, в отличие от маменьки, не собиралась строить своё счастье на чужом горе.
- Хорошо. - после короткого раздумья сказал Спиридонов, - Ты, подруга, сделай вот что…
- Тётя Кира, конечно, очень расстроена. - сказала мама.
- Скажи, а что у тебя связано с этим Аркадием? Какие ожидания? - спросила я маму, - Расскажи.
И мама увлечённо принялась расписывать мне свои фантазии. В них Аркашка представал совершенно не таким, каким был в реальности.
- Он коренной петербуржец (ага!) и у него родители - профессора (щас! Пять раз!). У него есть машина, дача и двухкомнатная квартира( Ха-ха-ха! 33 раза ха-ха!)
- Это он тебе сказал?
Мама смутилась. А я подумала - вот бы Аркашка возрадовался, если б узнал! Ещё бы! Квартиру, считай в центре Петербурга, ему на тарелочке подносят! Да он о таком и мечтать не смеет! Да он, если б узнал, не то, что на мне - на моей маме бы женился! А через год бы подал на развод и раздел имущества. Отсудить - вряд ли отсудил бы, но нервы потрепал. Всё это я, как могла, постаралась изложить маме.
- Я с ним работаю, я лучше знаю.
- Но ведь он же был у нас дома! - попыталась завести мама ту же песню.
- Ну и что?! Дома у нас кто только не бывает! Вон, газовщик приходил недавно. И что?! Тоже, кстати, мужчина ничего.
Мама обиделась. На этом разговор и закончился.
************
Мужчинка смотрел на меня, как дети смотрят на Деда Мороза, или, если уж точнее - то на Снегурочку. У него только что слюна не капала. В глазах застыл щенячий восторг. Если бы у него был хвост - то он бы им вилял.
- Хотите, я покажу Вам, где мне вырезали аппендицит? - спросила я и мама схватилась за сердце.
Мужчинка бросил на неё беглый взгляд.
- Конечно, хочу! - пролепетал он, тая, как пломбир на июльском солнце.
Я приобняла его за плечи и развернула к окну.
- Вон, видите то серое здание? Левее. Вот там и вырезали.
Он глупо захихикал. А мне стало тошно. Маменька притащила очередной секонд-хенд и пыталась предложить мне в качестве жениха. Этот тоже был тёмно-рус, сероглаз и худощав. Узкое треугольное личико украшали утиный нос и негроидно-чувственные губы. Дополняли облик затёрханные джинсы и серый джемпер в толстую резинку, из ворота которого, навевая ассоциации с карандашом в литровой банке, торчала волосатая шея, плавно переходящая в небритое горло. И где мама откапывает этот ужас? - мельком подумала я. Мне захотелось сжать это кадыкастое горлышко пальцами и послушать, как оно захрустит. Мужчинка, возможно, оказался телепатом и услышал мои кровожадные мысли, а может, у меня они просто на лице отразились, но на всякий случай отпрянул подальше.
- Не бойтесь, не съем. - успокоила я, - Вас как зовут?
Но мужчинка знакомство продолжить не пожелал и, под горестные причитания мамы, тщетно умолявшей его выпить чаю с вареньем, ретировался.
- Ты мне свои сексуальные фантазии не навязывай. - сказала я обиженно насупившейся маме.
Так. Хорошо, хоть с Аркадием успокоилась. - подумала я, закрывая дверь за очередным несостоявшимся кандидатом в мужья. Благодаря маме меня постоянно окружали какие-то вьюноши бледные, со взглядом горящим. Мамин расчет был ясен - стремясь к гармонии во всём, мама старалась таким образом компенсировать мне недостаток женственности, а им - недостаток мужественности.
************
Не успокоилась. Аркаша, похоже, затронул какие-то особо чувствительные струны в маминой душе. Не проходило и дня, чтобы мама, так или иначе, не упомянула бы его имя в разговоре. Даже писатель Аркадий Гайдар был упомянут. И один из братьев Стругацких. Но тут, к счастью, навалились другие дела и проблемы. Сначала вдруг озамужилась подруга Катерина, чем произвела на нас всех неизгладимое впечатление, но на всех разное. Мама принялась было пилить меня с удвоенной силой, а у нас с Верой, ещё одной Катенькиной подругой, чуть все тараканы в головах не передохли. А потом начались проблемы с крестником. Его мать наказала ремнём, да перестаралась малость. В итоге бабушка в больнице с инфарктом, или чем-то вроде, папа вообще сбежал, маму выгнали и подали на развод и лишение прав, а с ребёнком пришлось возиться мне. Потому что от пережитого шока мальчишка, которому ещё трёх лет не было, перестал разговаривать. Мама тут же переключилась на несчастного ребёнка - надо отдать ей должное - выручала она меня, как могла, и это нас помирило и сблизило на какое-то время. И поэтому, когда мама снова вспомнила про Аркадия, я не без удовольствия ответила ей, что Аркаша, прекрасно зная о моих проблемах, а у меня ещё, как на грех сменщица уволилась, и пришлось мне одной пахать за двоих без выходных-проходных, даже не предложил мне помощи! Это, в глазах мамы, было серьёзным прегрешением и Аркашка довольно низко пал в её глазах.
А потом зима закончилась и началось лето. Всю весну перед этим мы с мамой были озабочены поисками дачи, куда надо было вывезти и Артёмку-крестника, так что решение проблем моей личной жизни прочно ушло на второй план как минимум до осени.
В конце мая мама с Артёмкой и моими детьми отбыли на дачу, которую нам особенно удачно удалось снять буквально в последний момент. Далековато, правда, под Тихвином, но за наши деньги больше ничего нам не предложили бы. И я осталась одна! Лето я люблю именно за ощущение свободы. На сей раз предложений на отпуск у меня было два и одно другого соблазнительнее - конный поход по Алтаю и пеший поход на Сейдозеро - это на Кольском полуострове. Я разрывалась на части. А до отпуска оставалось ещё три недели, что было, вобщем-то, немного. Нужно было привести в порядок снаряжение, проверить финансы, если я всё-таки выберу Алтай, - то забронировать билеты на самолёт туда и на поезд обратно - я рассчитывала ещё раз прокатиться по Транссибу. В варианте с конным походом слегка смущало то, что верхом я не ездила уже лет 10.
И тут мне на голову свалился Аркадий! И не просто свалился! А как в дурном кино - в 2 часа ночи.
- Вообще-то - мне в 5 утра вставать. - сказала я, стаскивая с Аркашки промокшую куртку, - Ты где вымокнуть ухитрился? Дождя же нет.
Из путанных Аркашкиных рассказов я уяснила лишь то, что его сбросили в Обводный канал. Кто и зачем - осталось тайной, покрытой мраком. Аркаша сидел в прихожей и рыдал, как маленький. Выгнать его в ночь прочь у меня, понятное дело рука не поднялась. Я отправила несчастного в душ и поставила чайник. Сон сделал ручкой и шаркнул ножкой. Я нашла в шкафу старые треники и футболку, оставшиеся от кого-то из бывших мужей и сунула в ручку двери в ванную.
Аркашка болтался в этом всём как карандаш в литровой банке. Хлебая чай, он рассказывал о своей жизни. Если хоть половина из всего, рассказанного им была правдой - то ему не позавидуешь. Отец погиб во время Приднестровского конфликта и где он был похоронен - никто не знал. Мать умерла сразу после. Сестра пропала без вести. Дом сгорел. Семья, которая до этого не бедствовала, познала все круги ада. В Россию Аркашка бежал просто чудом, каким-то мудрёным путём через всю Европу, питаясь буквально подаянием. Тогда же я узнала, что у него была жена, но она тоже где-то сгинула, или ушла, на этот вопрос он ответил как-то туманно.
- У меня до сих пор советский паспорт. Российского гражданства не дают. Говорят, если хочешь гражданство - 200 000 гони.
- Чего 200 000? - уточнила я.
- Рублей.
- Тебе сколько лет было, когда война началась?
- Четырнадцать.
А я думала, что это только мы тут в «лихие 90-е» хлебнули горя. А ещё - я совершенно не представляла, что мне делать!
ПРодолжение следует...