Курица в гипюре...
... Продолжение. Итак, Веруся предпочла, чтобы это произошло со мной, а не с Кэт...
... А я снова была почти спокойна. И мне даже захотелось взглянуть на этого "Финиста Ясна Сокола", о чём я и поведала Веруне.
... Увиденное превзошло все мои ожидания. Вокруг сутулого прыщавого мальчика с редкими сально-длинными волосёнками, жеманнясь и хихикая как старшеклассница, увивалась Кэт, в чём-то цветасто-кричащем с кружавчиками и на каблуках. На длинном печальном носу кавалера красовались большедиоптрийные очки, за которыми притаилась спаниэлья тоска. Мальчик явно не ожидал, что его брюсуиллисовские фантазии выльются в такое. Мне стало и смешно, и неловко, и противно одновременно.
- Правда, он похож на молодого Уиллиса? - прошипела мне в ухо Кэт, выловив меня в коридоре, когда я шла в туалет в глубокой задумчивости.
- На жертву аборта он похож. - хотела сказать я, но изо всех сил сдержалась и только плечами пожала.
Сели пить чай. Прышавый заменитель Брюса Уиллиса порывался рассуждать о политике, хотя было видно, что он в ней разбирается, как свинья в апельсинах. Всё сводилось к туповатым выкрикам "Капитализм - дерьмо!" и так далее.
- Осуждение капитализма не мешает Вам, молодой человек, быть потребителем капиталистической культуры. - невозмутимо заметила я, - Иначе как же вы с Катериной познакомились? Вы ведь восхищаетесь американским кино. Так?
Мальчик меня возненавидел. Кэт надулась. Веруня втайне торжествовала. Растались мы плохо. Вернее - Кэт и её предмет со мной плохо расстались, а Веруня пошла провожать.
- Что делать? в десятитысячный, наверное, раз спросила она меня.
- Ничего. - ответила я в десятитысячный же, наверное, раз, - Кстати, ты не в курсе - она Колюне долг вернула?
- Какой долг? Какому Колюне?
- Ты, разве, не в курсе? Она же брала у него деньги на издание своих книжек. Тех самых - по мотивам фильмов.
- Аааа... не знаю. - ответила Вера, - А что - это мысль.
- Какая? - не поняла я.
- Может - ты позвонишь Николаю?
- Зачем?
- Пусть он приедет и поговорит?
- Не вижу связи. - продолжала не понимать я, - При чём тут Николай?
- Повлияет на ситуацию.
- Как? Кэт вспомнит про долги, которые надо отдавать и забудет про своего возлюбленного - так что ли?
Веруся поняла, что она сморозила что-то не то и замолчала. Мы подошли к остановке. Трамвай ушёл у нас из-под носа, а следующего было ждать ещё долго и мы пошли пешком.
- Может - тебе уехать на время? - осторожно предложила я.
- Куда?
- Куда-нибудь. - пожала я плечами, - Ну, хоть на родину. Своих проведать.
- Не хочу. - помотала головой Вера.
- Ну тогда посто. У тебя есть деньги? Купи путёвку.
- Куда? - снова спросила Вера.
- Ну... за границу... или по стране. Я вот ездила тут недавно.
- Зачем это мне?
- Отвлечёшься. Развеешься. Посмотришь со стороны. А там, глядишь - и Катюша наша одумается. Это от одиночества всё.
- Ты думаешь? - переспросила Вера.
- Знаю. Живут две одинокие бабы, которые не знают, куда себя девать. Одна всю жизнь считала себя существом среднего рода, а когда жизнь, по сути, протрусила мимо и впереди замаячила одинокая старость - попыталась нагнать ушедший поезд. Всё это - кризис среднего возраста. Вернее - надвигающийся климакс.
Вера молчала подавленно.
- А ты тоже - всю жизнь, небось, принца на белом коне ждала? А принц всё не ехал и не ехал. А Верочка всё ждала. В итоге - принц проехал мимо.
- Злая ты. - сказала Веруня.
- Просто так и есть. просто большинство из нас - жить боится. И я боялась. Вот и приходится за свой страх расплачиваться.
Мы замолчали и какое-то время шли молча. Темнело. Стал накрапывать дождь. Мы дошли до следующей остановки.
- Всю жизнь нам говорили, что мы должны быть кем-то. - сказала я, - ну, ты помнишь - пионерами-комсомольцами, строителями "светлого будущего", ну и так далее. Но только не собой. А самое главное - это, как раз, быть собой. А быть собой у нас боятся. Наше поколение. Не научили. Только и осталось, что в соплях ностальгировать. ладно. Что-то повело в философию, а мне это не свойственно.
- Наверное - ты права. - сказала Вера, - Я подумаю.
- Подумай. - сказала я, - А лучше - поезжай куда-нибудь. Где сейчас тепло. Там, глядишь - и Катя одумается.
Подошёл трамвай и с грохотом открыл двери. Я вошла в вагон и махнула Верке рукой. Она помахала в ответ.
- Загранпаспорт у тебя есть? - спросила я.
- Нет.
- Так сделай! И поезжай вокруг света автостопом! Как идея?
Ответа я не услышала. Двери закрылись и трамвай тронулся.
КОНЕЦ...
... А я снова была почти спокойна. И мне даже захотелось взглянуть на этого "Финиста Ясна Сокола", о чём я и поведала Веруне.
... Увиденное превзошло все мои ожидания. Вокруг сутулого прыщавого мальчика с редкими сально-длинными волосёнками, жеманнясь и хихикая как старшеклассница, увивалась Кэт, в чём-то цветасто-кричащем с кружавчиками и на каблуках. На длинном печальном носу кавалера красовались большедиоптрийные очки, за которыми притаилась спаниэлья тоска. Мальчик явно не ожидал, что его брюсуиллисовские фантазии выльются в такое. Мне стало и смешно, и неловко, и противно одновременно.
- Правда, он похож на молодого Уиллиса? - прошипела мне в ухо Кэт, выловив меня в коридоре, когда я шла в туалет в глубокой задумчивости.
- На жертву аборта он похож. - хотела сказать я, но изо всех сил сдержалась и только плечами пожала.
Сели пить чай. Прышавый заменитель Брюса Уиллиса порывался рассуждать о политике, хотя было видно, что он в ней разбирается, как свинья в апельсинах. Всё сводилось к туповатым выкрикам "Капитализм - дерьмо!" и так далее.
- Осуждение капитализма не мешает Вам, молодой человек, быть потребителем капиталистической культуры. - невозмутимо заметила я, - Иначе как же вы с Катериной познакомились? Вы ведь восхищаетесь американским кино. Так?
Мальчик меня возненавидел. Кэт надулась. Веруня втайне торжествовала. Растались мы плохо. Вернее - Кэт и её предмет со мной плохо расстались, а Веруня пошла провожать.
- Что делать? в десятитысячный, наверное, раз спросила она меня.
- Ничего. - ответила я в десятитысячный же, наверное, раз, - Кстати, ты не в курсе - она Колюне долг вернула?
- Какой долг? Какому Колюне?
- Ты, разве, не в курсе? Она же брала у него деньги на издание своих книжек. Тех самых - по мотивам фильмов.
- Аааа... не знаю. - ответила Вера, - А что - это мысль.
- Какая? - не поняла я.
- Может - ты позвонишь Николаю?
- Зачем?
- Пусть он приедет и поговорит?
- Не вижу связи. - продолжала не понимать я, - При чём тут Николай?
- Повлияет на ситуацию.
- Как? Кэт вспомнит про долги, которые надо отдавать и забудет про своего возлюбленного - так что ли?
Веруся поняла, что она сморозила что-то не то и замолчала. Мы подошли к остановке. Трамвай ушёл у нас из-под носа, а следующего было ждать ещё долго и мы пошли пешком.
- Может - тебе уехать на время? - осторожно предложила я.
- Куда?
- Куда-нибудь. - пожала я плечами, - Ну, хоть на родину. Своих проведать.
- Не хочу. - помотала головой Вера.
- Ну тогда посто. У тебя есть деньги? Купи путёвку.
- Куда? - снова спросила Вера.
- Ну... за границу... или по стране. Я вот ездила тут недавно.
- Зачем это мне?
- Отвлечёшься. Развеешься. Посмотришь со стороны. А там, глядишь - и Катюша наша одумается. Это от одиночества всё.
- Ты думаешь? - переспросила Вера.
- Знаю. Живут две одинокие бабы, которые не знают, куда себя девать. Одна всю жизнь считала себя существом среднего рода, а когда жизнь, по сути, протрусила мимо и впереди замаячила одинокая старость - попыталась нагнать ушедший поезд. Всё это - кризис среднего возраста. Вернее - надвигающийся климакс.
Вера молчала подавленно.
- А ты тоже - всю жизнь, небось, принца на белом коне ждала? А принц всё не ехал и не ехал. А Верочка всё ждала. В итоге - принц проехал мимо.
- Злая ты. - сказала Веруня.
- Просто так и есть. просто большинство из нас - жить боится. И я боялась. Вот и приходится за свой страх расплачиваться.
Мы замолчали и какое-то время шли молча. Темнело. Стал накрапывать дождь. Мы дошли до следующей остановки.
- Всю жизнь нам говорили, что мы должны быть кем-то. - сказала я, - ну, ты помнишь - пионерами-комсомольцами, строителями "светлого будущего", ну и так далее. Но только не собой. А самое главное - это, как раз, быть собой. А быть собой у нас боятся. Наше поколение. Не научили. Только и осталось, что в соплях ностальгировать. ладно. Что-то повело в философию, а мне это не свойственно.
- Наверное - ты права. - сказала Вера, - Я подумаю.
- Подумай. - сказала я, - А лучше - поезжай куда-нибудь. Где сейчас тепло. Там, глядишь - и Катя одумается.
Подошёл трамвай и с грохотом открыл двери. Я вошла в вагон и махнула Верке рукой. Она помахала в ответ.
- Загранпаспорт у тебя есть? - спросила я.
- Нет.
- Так сделай! И поезжай вокруг света автостопом! Как идея?
Ответа я не услышала. Двери закрылись и трамвай тронулся.
КОНЕЦ...