Шарик
Уже вечереет, операционная система обновиться и без моего участия. Пора надеть куртку и идти на улицу, выложить из нее документы на машину, ключи - оставить только от квартиры. Закрыть дверь, полюбоваться установленным сегодня новым замком на почтовом ящике и медленно плыть в столь же медленном прогретом воздухе.
Надо идти до светофора мимо магазинов, в которых можно купить холодного пива, мимо развала с арбузами, мимо закрывающейся на ночь аптеки. Идти в парк.
Конечно, по хорошему надо было бы остаться дома, развесить например белье или приготовить что-нибудь на ужин, но - не хочется, хочется идти, смотреть на людей, на то как они идут мимо тебя, как движутся машины, как переключаются круги светофора, как шевелятся листья деревьев.
Парк пустеет. Я иду по аллее к реке, там нет деревьев. Я купил воздушный шарик и несу его одев маленькую петельку на указательный палец. Шарик пытается вырваться и улететь в небо. В просторное голубое небо. И я смотрю на это небо через кроны лип и кленов.
В детстве получить шарик наполненный гелием, а не надутый кем-то из взрослых можно было только на демонстрации. Говорят, что можно было еще как-то, но не в моей жизни. Я мог получить только на демонстрации. Я помню, как в первый раз увидел шарик, который может улететь. Это было удивительно и очень интересно. Он был синий большой, наверное, я сам был всего в два раза больше него. Мама очень строго тогда сказала, чтобы я держал нитку крепко, иначе шар улетит. И я намотал на руку нитку с такой силой, что немели пальцы и организм требовал их разжать, но я терпел… конечно меня потом отругали, что я так обхожусь с собой, а шарик лопнул - было холодно, наверное это была ноябрьская демонстрация. Но то волнение при мысли об улетающем шарике, я не забуду.
Даже сейчас, когда «летающие» шарики можно свободно купить я все равно очень переживаю, за своих детей, я стараюсь покрепче и понадежнее закрепить веревочки. Не хорошо получится, дети расстроятся, будут плакать.
Но сейчас когда детей нет, когда шарик я купил себе, его можно отпустить. Отпустить и смотреть как он поднимается, как превращается в маленькую, едва заметную точку, на этом громадном наполняющемся цветом ночи небе. Это замечательно. Думать об этом так же волнительно, так же интересно как тогда на демонстрации.
Шарик я не отпустил. Пока я шел по аллее чтобы выйти на открытое пространство, повстречалась девочка, которая начала клянчить шарик у своей матери. Я отдал его ей и теперь сижу на скамейке, задрав голову и смотря в небо - совершенно пустое небо.
Все нужно испытать в свое время. Я никогда не отпускал шарик, не видел как он поднимается хотя именно это мне было интересно и именно это волновало, но шарик давали только один в руки и только детям. Слабое оправдание, но что поделаешь, другого нет.
Глупо со стороны выглядит когда почти сорокалетний мужик покупает шарик, в тщетной попытке наверстать упущенное, грезя иллюзиями о том что можно войти в одну реку дважды. Нет, это не получится. Я уже не в два раза больше шарика. Дома меня ждет стиранное и не развешенное белье, я курю как паровоз, каждый вечер начинается с того, что я уговариваю себя не пить пива, сыновья уже начали ходить за девочками, а девочки за ними.
И я сижу на скамейке задрав голову, бесцельно добиваю остатки вечера, смотрю в пустое огромное небо. Небо осталось таким же как и тогда на демонстрации.
И медленно в это насыщенно синее полотно поднимается воздушный шарик.
И смотрю на него. Я слушаю вопли девочки от которой он улетел. Крики ее матери измотанной за день детскими капризами. А шарик вот-вот и станет точкой, точечкой и исчезнет.
Мой этот шарик улетает или не мой, а девочки? Стоило ей его отдавать или нет?
Кто бы знал.
Надо идти до светофора мимо магазинов, в которых можно купить холодного пива, мимо развала с арбузами, мимо закрывающейся на ночь аптеки. Идти в парк.
Конечно, по хорошему надо было бы остаться дома, развесить например белье или приготовить что-нибудь на ужин, но - не хочется, хочется идти, смотреть на людей, на то как они идут мимо тебя, как движутся машины, как переключаются круги светофора, как шевелятся листья деревьев.
Парк пустеет. Я иду по аллее к реке, там нет деревьев. Я купил воздушный шарик и несу его одев маленькую петельку на указательный палец. Шарик пытается вырваться и улететь в небо. В просторное голубое небо. И я смотрю на это небо через кроны лип и кленов.
В детстве получить шарик наполненный гелием, а не надутый кем-то из взрослых можно было только на демонстрации. Говорят, что можно было еще как-то, но не в моей жизни. Я мог получить только на демонстрации. Я помню, как в первый раз увидел шарик, который может улететь. Это было удивительно и очень интересно. Он был синий большой, наверное, я сам был всего в два раза больше него. Мама очень строго тогда сказала, чтобы я держал нитку крепко, иначе шар улетит. И я намотал на руку нитку с такой силой, что немели пальцы и организм требовал их разжать, но я терпел… конечно меня потом отругали, что я так обхожусь с собой, а шарик лопнул - было холодно, наверное это была ноябрьская демонстрация. Но то волнение при мысли об улетающем шарике, я не забуду.
Даже сейчас, когда «летающие» шарики можно свободно купить я все равно очень переживаю, за своих детей, я стараюсь покрепче и понадежнее закрепить веревочки. Не хорошо получится, дети расстроятся, будут плакать.
Но сейчас когда детей нет, когда шарик я купил себе, его можно отпустить. Отпустить и смотреть как он поднимается, как превращается в маленькую, едва заметную точку, на этом громадном наполняющемся цветом ночи небе. Это замечательно. Думать об этом так же волнительно, так же интересно как тогда на демонстрации.
Шарик я не отпустил. Пока я шел по аллее чтобы выйти на открытое пространство, повстречалась девочка, которая начала клянчить шарик у своей матери. Я отдал его ей и теперь сижу на скамейке, задрав голову и смотря в небо - совершенно пустое небо.
Все нужно испытать в свое время. Я никогда не отпускал шарик, не видел как он поднимается хотя именно это мне было интересно и именно это волновало, но шарик давали только один в руки и только детям. Слабое оправдание, но что поделаешь, другого нет.
Глупо со стороны выглядит когда почти сорокалетний мужик покупает шарик, в тщетной попытке наверстать упущенное, грезя иллюзиями о том что можно войти в одну реку дважды. Нет, это не получится. Я уже не в два раза больше шарика. Дома меня ждет стиранное и не развешенное белье, я курю как паровоз, каждый вечер начинается с того, что я уговариваю себя не пить пива, сыновья уже начали ходить за девочками, а девочки за ними.
И я сижу на скамейке задрав голову, бесцельно добиваю остатки вечера, смотрю в пустое огромное небо. Небо осталось таким же как и тогда на демонстрации.
И медленно в это насыщенно синее полотно поднимается воздушный шарик.
И смотрю на него. Я слушаю вопли девочки от которой он улетел. Крики ее матери измотанной за день детскими капризами. А шарик вот-вот и станет точкой, точечкой и исчезнет.
Мой этот шарик улетает или не мой, а девочки? Стоило ей его отдавать или нет?
Кто бы знал.