Небесная сотня
Летели плотные звуки, лаская волосы, гитара рыдала; касаясь облаков, режа касательной, неслась небесная сотня, крася слёзы кроваво-оранжевым. Я босоногим казаком шёл в чужую сторонку, найти и обнять молодую упругую зелень вербы. Листья гибнут на солнце, отдав капли росы и высыхающей силы. Люди ищут отдавших приказ на пулю в горло. Из него неслась песня, превращённая в душащий хрип. И мерный, ритмичный перестук копыт, и взлёт вееров хвостов и перехлёст грив. Невыносимая красота бытия, небо многоголосья и многоголосье неба. Сдержанный, аскетичный, нанизанный на не вынесенную красоту бытия, плач. Калина разметала пламя, над горами - Маричка, глаза, лёд и нож криницы. Редкая птица докричит до конца тоннеля. Щелчок кнута небесного сотника, как столбик пыли, отстающий от серых, горячих стоп детства с отметинами несмытых цыпок. Мама, прости меня. Покойся с миром. Мамко моя, не лай мені. Сотники, шепчите коням в уши точную, сдержанную мантру, превращающую жизнь в пыль, а щелчок кнута в опоздавший на сотню лет звук. Пули ищут мишени, мишени не знают, что они нарисованы, что их центр манит пули. Гортанный крик журавля сметает небо, рушит в обвале стремительного оползня его сотни сотен звёзд. Червоні чобітки и облик Марічки на сером, туманно едва проступив, калина роняет расплавленное шипение в воду, импрессионизм утренней реки навсегда, лодка в вечность.