Популярное краеведение. Челябинск в 1973 году
Мария Мочалова. Деревянное зодчество старого Челябинска. 1973 год: Челябинск огромен и некомпактен. Если до конца 19-го века город рос естественным путём, оставаясь плотно сколоченным, не спеша отодвигая окраины от центра, где над морем одноэтажных и редко двухэтажных домов господствовали храмы и безраздельно царил Христорождественский собор, то позже, с развитием промышленности, как ни досадно, в город пришёл беспорядок. Жилые массивы складывались близ возникших промышленных гигантов. Годы и социальные заказы отзывались на архитектуре: формалистический конструктивизм, неоклассицизм, «борьба с излишествами», типовуха, «хрущёвки», многоэтажные шеренги с пугающе широкими дорогами, так называемый «постмодерн» с фальшивыми выпусками стен «силуэта». Но архитектура - высокое искусство. Разговаривать нужно с нею надо на «Вы». Архитектура, тем более жилая, должна быть серьёзной и тёплой, приветливой, внушать спокойствие, надёжность, умиротворение, существовать. прежде всего, для тебя, для человека, а не для машин. Именно такие черты присущи большинству старинных челябинских построек. Откроюсь вам: ведь если бы не они, то, пожалуй, и не застряла бы я на всю жизнь в этом индустриальном городе. Для меня, выросшей на приокском рязанском раздолье, показался чужим, гипертрофированным заводской Челябинск. Пугал безоглядный рост экологически вредных предприятий, поглощающих и без того чисто символические защитные зоны. Но... старые кварталы, старые улицы с деревянными и каменными домами и лавками, добротными надворными постройками, часто двухъярусными, - всё это открыло мне своеобразную архитектурную и традиционно человеческую историю Челябинска, торгового города, когда размеренно текла жизнь за окнами со ставнями и резными наличниками, когда приветливо зазывали украшенные «солнышками» тесовые ворота. Меня охватило страстное желание побольше узнать о прошлом челябинцев, ставивших избы и дома так ладно и так прочно, не на один век. А с изучением истории города, его корней пришли глубокое уважение и настоящая любовь, желание защитить его, сохранить его неповторимую красоту. Именно неповторимую!
Улица Кирова
Улица Кирова
Улица Кирова
Улица Труда
Улица Труда
Проспект Ленина
На плотине Шершнёвского водохранилища
Михаил Антонов. Жизнь в Советском Союзе была...: В феврале 1973 года решился наш квартирный вопрос. Не знаю, кто и как его пробивал, поскольку у родителей волосатой руки не было. Отец, как был, так и остался рядовым электросварщиком на заводе. А мать, хоть и сменила работу, перейдя из калькуляторов столовой ЧЭРЗ в вышестоящую организацию ОРС НОД N2 при железной дороге, но и там трудилась обычным бухгалтером. Скорее все дело было в учениках и учительском коллективе 31-й школы, где тогда работал Володя. Кто-то где-то замолвил слово за него, побеспокоили важного человека, ребенок которого учился в этой школе, и кончилось все тем, что Володе с Тамарой советская власть выделила жилье. Пусть это была не полнометражная комфортная квартира в новом доме, а всего лишь однокомнатная квартирка без удобств, в бывшем купеческом особняке, разделенном на пять хозяев, зато это было их собственное жилье, находящееся к тому же в центре города, на улице Красноармейской, возле площади Павших революционеров. Да, в том старинном доме не было водопровода, но колонка находилась всего в двух шагах от него. Кроме того, совсем рядом еще и баня общественная была. В доме не было центрального отопления, приходилось на зиму запасаться углем и дровами. Но предыдущий хозяин был человек умелый и с золотыми руками, он сумел сделать там радиаторное отопление. На чердаке рядом с трубой располагался бак с водой, которая нагревалась, когда топили печь, а из этого бака в комнату по трубам шла уже горячая вода, согревая батареи. А еще у них была доля на огороде, где Тамара соорудила две грядки и даже выращивала на них какие-то овощи. В общем, это было лучше, чем ничего, особенно, если учесть, что им обоим было чуть за двадцать и трудового стажа они не имели вовсе. Такие молодые, а уже свое жилье.
Зимой 1973 года, роясь на антресолях нашей квартиры в залежах старых вещей, я обнаружил несколько отцовских книг. Как сейчас помню, одна называлась: "Комбинации и ловушки в дебюте" Бориса Вайнштейна; другая была о матче за звание чемпиона мира между Петросяном и Спасским 1966 года; а третья - "Первая книга шахматиста" В. Панова. Книга Вайнштейна была самая тонкая, и я начал с нее. Затем почитал Панова и вскоре всерьез увлекся шахматами. Я проштудировал их все полностью. Шахматы мне понравились, там была логика, там были остроумные и логичные решения, и там была красота. Я увидел и смог понять эту красоту шахмат. Так что в 1973 я вплотную занялся изучением шахмат. Я последовательно обыграл сначала брата Володю, несмотря на его математические способности и образование он в шахматы играл плохо. Гораздо лучше у него получалось соревноваться в преферансе. Потом пришла очередь Юрия. Старший брат играл лучше Володи, но тоже вскоре ничего не мог мне противопоставить. Пришлось мне обыгрывать отца. Когда я понял, что и отец со мной не может совладать, пришлось искать соперников на стороне. Уж не знаю почему я не пошел с этой проблемой во Дворец пионеров, откуда начинал свой шахматный путь мой одноклассник Сеня Двойрис. Видимо, мне казалось, что дворец - это для пионеров, а я-то уже был комсомолец. Поэтому я направился в городской шахматный клуб. И, как говорится, удачно я зашел. Именно в этот год при городском клубе было решено открыть шахматную школу для учащихся. В первый набор юных шахматистов я и попал. Потом эта шахматная школа была преобразована и сейчас называется СДЮСШОР-9. Моим первым тренером там был Гроздов Мстислав Иванович, ветеран ВОВ, бывший офицер Советской Армии и просто очень хороший человек. Мы договорились, что в сентябре я приду к нему на первое занятие.
Улица Цвиллинга
В первых числах сентября 1973 года я посетил шахматную школу, но принять участие в занятиях мне удалось не сразу, поскольку в это время я заступил на вахту на пост №1. Так тогда назывался пост возле Вечного огня, что находится на пересечении улиц Коммуны и Цвиллинга. В те давние времена существовала традиция, когда школьники города в память о бессмертном подвиге отцов и дедов, победивших фашизм, дежурили у вечного огня. И осенью 1973-го такая честь досталась нашей 9-й школе. Сразу оговорюсь, никто никого насильно под дулом автомата не гнал, все мы вызвались дежурить у Вечного огня абсолютно добровольно. Были комсомольцы только из 8-х и 10-х классов, девятиклассники учились во вторую смену их от учебы не отвлекали. И в течение двух или трех недель каждый день после уроков мы ездили на площадь Революции и там часа три или четыре дежурили у Вечного огня. Еще раз поясню, никто нам никаких денег за это не платил, никаких льгот не обещал, мы стояли на посту в свое личное время и по собственному желанию. Штаб Поста №1 находился на первом этаже в угловом подъезде дома N28 по улице Цвиллинга, сейчас там какой-то очередной магазинчик. Окна выходили на Цвиллинга и на Коммуны, так что сам охраняемый памятник был из штаба виден. Смена строилась в арке между домами 28 и 28а и, торжественно маршируя, шла к Вечному огню. Впереди разводящий, за ним два автоматчика с муляжами автоматов АКМ и знаменосец, замыкала колонну девушка. Не помню, как официально называлась ее должность, но у нас она называлась "подпасок". Разводящий приводил нас на место и ставил на пост. И в течении получаса мы, замерев, стояли со знаменем и оружием. Только "подпаску" разрешалось на некоторое время ожить, и обойдя наш строй, посмотреть, все ли у нас в порядке; что-то поправить, пола ли там куртки завернулась, воротничок ли торчит, ремень ли перекрутился от автомата. Все проверив и исправив она опять вставала на пост и замирала. Потом нам приводили смену, и мы шли отдыхать. Каждый день мы успевали раза по два постоять на посту. В перерывах делали уроки, играли в шашки-шахматы и читали. По окончании нашего дежурства всем нам объявили благодарность и вложили по справке в наши личные дела. Все, больше я за это ничего не получил, но абсолютно не жалею. Наоборот горд, что стоял с красным знаменем на Посту №1.
Март. На реке Миасс около сада-острова
Март. На реке Миасс около сада-острова
Март. Сад-остров
Латышев Юрий. Хроника моей жизни. 1971-1991 годы. 1973 год: 15 марта 1973 года у нас родилась дочь Настя. Мне было абсолютно всё равно, кто родится. В то время ещё не умели заранее диагностировать пол будущего ребёнка. Я радовался тому, что у нас будет ребёнок. Вариантов для имени у нас было немного: Катя, Даша и Настя. Больше всего нам понравилось последнее имя. В те годы оно ещё было редким. Мне очень хотелось посмотреть на свою кроху, но палаты находились на втором этаже, и туда не пускали. Но мне повезло. Как-то раз медсестра попросила стоящих около роддома мужчин занести кислородные баллоны. Я и ещё один парень согласились. Нам дали белые халаты. После того, как мы занесли баллоны, нам разрешили через стеклянную перегородку посмотреть на наших малышей. Март 1973 года был холодным и снежным. В день, когда жену вместе с маленькой Настей выписывали из роддома, я ещё успел покататься на лыжах в парке.
Парк ЧМЗ
ПКиО им. Гагарина
Хорошо запомнился день 15 апреля, когда моей дочке Насте исполнился месяц. Было очень тепло. Все уже перешли на летнюю одежду. И даже не верилось, что всего три недели назад ещё можно было кататься на лыжах. Я после работы перешёл по мостам на острове ЧГРЭС через реку Миасс и встретился с Томой около улицы Российской, куда она добралась пешком с коляской от дома. Детская поликлиника тогда находилась недалеко от этого места.
В июле 1973 года газета «Вечерний Челябинск» организовала конкурс для знатоков города, в котором я принял активное участие.
Ко дню города газета «Вечерний Челябинск подвела итоги конкурса знатоков города.
6 декабря умерла от рака моя бабушка. Ей было всего 70 лет. Бабушку я очень любил. Практически это она вырастила и воспитала меня. Похоронить её помогли мои друзья и близкие. Зима было холодной и снежной. Пришлось отогревать землю под могилу кострами. Ни один из друзей и близких не отказал, когда я попросил о помощи. Похоронили бабушку на Успенском кладбище, рядом с могилами её мужа и матери.
Серпантинный въезд на крытую парковку таксопарка.
Калишев В. У природы нет плохой погоды: О погоде Урала. Челябинск. 1998 год: Вторая декада июля 1973 года со средней температурой всего + 13°С побила все рекорды. «Такой холодной она не была ни разу за весь период наблюдений. После сравнительно теплых дней 5-8 июля началось резкое похолодание, продержавшееся всю вторую декаду. Особенно холодно было 12 и 13 июля, когда минимальная температура воздуха опускалась до + 6°С, на поверхности почвы до +4°С. В эти два дня в Челябинске и многих хозяйствах области погибло большое количество огурцов. В течение всего месяца было только пять дней с температурой выше +20°С».
Дроболитейный завод на улице Коммуны. Фото М. Петрова.
Хладокомбинат
ЧМЗ. Обед на рабочем месте
Челябинский цинковый завод