Дневник 1968 года. 27 ноября. Поездка в Березняки
В воскресенье утром встал поздно, да ещё читал "Неделю", гладил брюки, смотрел газеты, слушал радио. Только в час дня взялся переписывать лекции по органике. Писал без перерыва, а закончил лишь около шести. Собрался, поехал в город, зашёл в цветочный магазин. Цветы были, но не решился купить - в вдруг замёрзнут? Потом зашёл в пельменную, и оттуда направился в общежитие. Посидел немного, взял письмо от Свечаревской и поехал на вокзал. В вагон залез минут за десять до отправления. В вагоне было очень холодно, но я подумал, что, когда поедем, будет тепло. Но вот поезд тронулся, прошло полчаса, час, полтора - холодина жуткая. Пассажиры начали волноваться. В нашем купе ехала женщина с месячным ребёнком, очень беспокоилась за него. Лишь в одиннадцать часов включили отопление, но спать пришлось в одежде.
Приехав в Березняки, посмотрел хвалёный Юркой вокзал: современное двухэтажное здание, но очень маленькое. Во всяком случае лучше, чем Свердловский вокзал. В вагоне расспросил, как добраться до улицы Свободы. Оказалось, очень просто: троллейбус и минут пять пешком. Но дома у Сериковых никого не было. К счастью, соседка была дома, и она показала мне дорогу в больницу. Юрку, оказывается, в этот день должны были выписать из больницы. Придя в больницу, попросил сестру позвать Юрку. Вскоре он вышел. Конечно, удивился, увидев меня. Поболтали с полчасика. Он рассказал подробности случившегося. Вечером 8-го ноября, а точнее в 7 часов, он гулял по городу с сестрой своего товарища. Юрка решил завести её в какой-нибудь тёмный переулок - и тут они наткнулись на толпу пьяных парней. Как позже узнали, двое из них должны были пойти в армию, а человек шесть их провожали. Как обычно, кто-то толкнул Юрку, и пошло: человек пять навалились на него. Юрка вытолкнул девчонку из свалки, и тут кто-то нанёс ему удар около сердца, но это был второй удар. Первый удар Юрка в пылу драки не почувствовал. У него слетела шапка, какой-то парень схватил её и бросился бежать, но его и ещё четырёх парней задержала милиция: отделение было в 20 метрах от места происшествия. Девчонка и милиционер помогли Юрке дойти до больницы. Пришлось делать сложную операцию: расширять рёбра, отсасывать кровь из лёгких: два прокола. А потом в течение двух суток откачивали плевру. Несколько дней Юрка не мог даже читать, а две недели не мог вставать. Когда он встал после двухнедельного лежания, пол под ним качался. Но Юрка утверждал, что он неровный (пол). Лишь через два дня пол выровнялся. Видя, что Юрке тяжеловато стоять, я отправился в город. Купил билет на поезд, коробку зефира и шоколад, а также выполнил Светкин заказ - шпильки и "невидимки" (немного пришлось покраснеть). В четыре часа я снова пришёл в больницу, но Юрку уже цвёл домой отец. Пошёл к нему домой. Там поболтали немного, посмотрел Юркины фотографии, наконец-то увидел лагерные фотографии. Фотография Светки меня разочаровала: я ждал больше от неё.
Вечером поиграли в покер с Юркой и его сестрой. Когда мы легли спать, Юрка сознался, что не знает, как ему быть: любит одновременно двоих, и обеих, по его мнению, серьёзно. Я же утверждал, что такого быть не может: человек обычно в данный промежуток времени любит лишь одного человека, хотя бы потому, что сразу о двоих думать невозможно.
На следующее утро я встал поздно. Юрка ушёл в прокуратуру, подписывать показания. Пока он ходил, я читал рассказы Г. Каттнера о Хогбенах. Очень интересная манера повествования, похожа на юмористические рассказы Марка Захарова.
Часов в одиннадцать пришёл Юркин друг - Саша. Познакомились. Решили пойти в кино. Пока Саша ходил за билетами, я сходил в "Культтовары" - купил тетради, так как в Свердловске тетрадей нет. В час дня пошли в кино, в самый крупный Березняковский кинотеатр - 1000 мест. Смотрели чешскую кинокомедию "Как избавиться от Геленки". Комедия довольно грустноватая, так как её авторы пытаются даже из настоящих похорон сделать комедию.
В половине четвёртого я отправился на вокзал. Пришлось поволноваться, так как в течение 15 минут не было троллейбуса. В "купе" ехали в основном пожилые, только одной женщине было лет 26-28. Мне она показалась интересной, и мы разговорились. Проговорили мы до половины десятого, могли бы и ещё, но тут старушки забунтовали, пришлось уступить. На этот раз в вагоне было жарко, и ночью я почти не спал, лишь под утро вздремнул. Утром вскочил, умылся, а потом решил сойти на Сортировке, но поезд опаздывал и мимо Сортировки прошёл на большой скорости. Пришлось выходить на вокзале. Удачно подошла "7-ка". Доехал до управления дороги, а там - через пруд. Зашёл в буфет, позавтракал. Думал, что на квартире никого не будет, но неожиданно дома оказалась Света - решила отоспаться. Что-то я слишком настойчиво требовал с неё деньги, сам не пойму: почему? Без двадцати
одиннадцать пошёл в кино. Но фильм уже начался. Ждать следующего сеанса не хотелось, и я плюнул на то, что пропустил минут десять с начала фильма. Откровенно говоря, фильм "Ошибка резидента" увлёк, хотелось, чтобы было продолжение, и, возможно, будет, так как было написано "конец второй части", а не "конец". После кино купил "ЛГ", поехал в главное здание, там направился в столовую. Неожиданно столкнулся с Софой. Поделились новостями. Она не работает, потому что заболела. Беспокоилась, что Копылов получил повестку. Я сказал, что это ерунда. (Как я позже узнал, так оно и оказалось - обыкновенная повестка, ведь ему только что исполнилось 19 лет - получил отсрочку до окончания университета.)
Получил письмо от бабушки, она ещё не получила моё первое письмо, и заволновалась. Написал второе письмо, и, кроме этого, послал в редакцию "ЛГ" подпись под фотографию в номере 48: "Ты, жива ещё, моя старушка...". Сейчас понял, что нужно было добавить: "Жив и я". Жаль, что толком не подумал. Съездил к Юркиной тётке, отдал доверенность на получение посылки. Потом поехал в общежитие, посидел с часок, а потом поехал на квартиру.
Приехав в Березняки, посмотрел хвалёный Юркой вокзал: современное двухэтажное здание, но очень маленькое. Во всяком случае лучше, чем Свердловский вокзал. В вагоне расспросил, как добраться до улицы Свободы. Оказалось, очень просто: троллейбус и минут пять пешком. Но дома у Сериковых никого не было. К счастью, соседка была дома, и она показала мне дорогу в больницу. Юрку, оказывается, в этот день должны были выписать из больницы. Придя в больницу, попросил сестру позвать Юрку. Вскоре он вышел. Конечно, удивился, увидев меня. Поболтали с полчасика. Он рассказал подробности случившегося. Вечером 8-го ноября, а точнее в 7 часов, он гулял по городу с сестрой своего товарища. Юрка решил завести её в какой-нибудь тёмный переулок - и тут они наткнулись на толпу пьяных парней. Как позже узнали, двое из них должны были пойти в армию, а человек шесть их провожали. Как обычно, кто-то толкнул Юрку, и пошло: человек пять навалились на него. Юрка вытолкнул девчонку из свалки, и тут кто-то нанёс ему удар около сердца, но это был второй удар. Первый удар Юрка в пылу драки не почувствовал. У него слетела шапка, какой-то парень схватил её и бросился бежать, но его и ещё четырёх парней задержала милиция: отделение было в 20 метрах от места происшествия. Девчонка и милиционер помогли Юрке дойти до больницы. Пришлось делать сложную операцию: расширять рёбра, отсасывать кровь из лёгких: два прокола. А потом в течение двух суток откачивали плевру. Несколько дней Юрка не мог даже читать, а две недели не мог вставать. Когда он встал после двухнедельного лежания, пол под ним качался. Но Юрка утверждал, что он неровный (пол). Лишь через два дня пол выровнялся. Видя, что Юрке тяжеловато стоять, я отправился в город. Купил билет на поезд, коробку зефира и шоколад, а также выполнил Светкин заказ - шпильки и "невидимки" (немного пришлось покраснеть). В четыре часа я снова пришёл в больницу, но Юрку уже цвёл домой отец. Пошёл к нему домой. Там поболтали немного, посмотрел Юркины фотографии, наконец-то увидел лагерные фотографии. Фотография Светки меня разочаровала: я ждал больше от неё.
Вечером поиграли в покер с Юркой и его сестрой. Когда мы легли спать, Юрка сознался, что не знает, как ему быть: любит одновременно двоих, и обеих, по его мнению, серьёзно. Я же утверждал, что такого быть не может: человек обычно в данный промежуток времени любит лишь одного человека, хотя бы потому, что сразу о двоих думать невозможно.
На следующее утро я встал поздно. Юрка ушёл в прокуратуру, подписывать показания. Пока он ходил, я читал рассказы Г. Каттнера о Хогбенах. Очень интересная манера повествования, похожа на юмористические рассказы Марка Захарова.
Часов в одиннадцать пришёл Юркин друг - Саша. Познакомились. Решили пойти в кино. Пока Саша ходил за билетами, я сходил в "Культтовары" - купил тетради, так как в Свердловске тетрадей нет. В час дня пошли в кино, в самый крупный Березняковский кинотеатр - 1000 мест. Смотрели чешскую кинокомедию "Как избавиться от Геленки". Комедия довольно грустноватая, так как её авторы пытаются даже из настоящих похорон сделать комедию.
В половине четвёртого я отправился на вокзал. Пришлось поволноваться, так как в течение 15 минут не было троллейбуса. В "купе" ехали в основном пожилые, только одной женщине было лет 26-28. Мне она показалась интересной, и мы разговорились. Проговорили мы до половины десятого, могли бы и ещё, но тут старушки забунтовали, пришлось уступить. На этот раз в вагоне было жарко, и ночью я почти не спал, лишь под утро вздремнул. Утром вскочил, умылся, а потом решил сойти на Сортировке, но поезд опаздывал и мимо Сортировки прошёл на большой скорости. Пришлось выходить на вокзале. Удачно подошла "7-ка". Доехал до управления дороги, а там - через пруд. Зашёл в буфет, позавтракал. Думал, что на квартире никого не будет, но неожиданно дома оказалась Света - решила отоспаться. Что-то я слишком настойчиво требовал с неё деньги, сам не пойму: почему? Без двадцати
одиннадцать пошёл в кино. Но фильм уже начался. Ждать следующего сеанса не хотелось, и я плюнул на то, что пропустил минут десять с начала фильма. Откровенно говоря, фильм "Ошибка резидента" увлёк, хотелось, чтобы было продолжение, и, возможно, будет, так как было написано "конец второй части", а не "конец". После кино купил "ЛГ", поехал в главное здание, там направился в столовую. Неожиданно столкнулся с Софой. Поделились новостями. Она не работает, потому что заболела. Беспокоилась, что Копылов получил повестку. Я сказал, что это ерунда. (Как я позже узнал, так оно и оказалось - обыкновенная повестка, ведь ему только что исполнилось 19 лет - получил отсрочку до окончания университета.)
Получил письмо от бабушки, она ещё не получила моё первое письмо, и заволновалась. Написал второе письмо, и, кроме этого, послал в редакцию "ЛГ" подпись под фотографию в номере 48: "Ты, жива ещё, моя старушка...". Сейчас понял, что нужно было добавить: "Жив и я". Жаль, что толком не подумал. Съездил к Юркиной тётке, отдал доверенность на получение посылки. Потом поехал в общежитие, посидел с часок, а потом поехал на квартиру.