Эпидемии холеры в Челябинске 1907 и 1910 гг.
Быстрый рост переселенческого движения в России конца ХIХ - начала ХХ в. поставил перед государством и обществом ряд серьёзных проблем. В частности, в связи со скоплением на железных дорогах больших масс переселенцев многократно усилилась опасность вспышек эпидемических заболеваний, среди которых наибольшую реальную опасность представляла холера. Первая крупная вспышка холерной эпидемии на железных дорогах была зарегистрирована в 1892 г., затем повторилась в 1898, 1902 - 1904, 1907, 1908, 1910 гг. Наиболее серьезные последствия для переселенческого движения имели эпидемии 1907 - 1908 и 1910 - 1911 гг.
Эпидемия 1907 г. началась с выявления 5 августа на челябинском железнодорожном вокзале прибывшего пассажирским поездом больного холерой переселенца, который был тут же помещен в переселенческую больницу. Предвидя такой поворот событий, Сибирская железная дорога ещё в начале августа сформировала специальный подвижной холерный отряд, призванный выявлять очаги распространения болезни и осуществлять их локализацию. Спустя два дня после обнаружения больного заведующий передвижением Западного района обратился к начальнику службы движения и старшему санитарному врачу Самаро-Златоустовской дороги с просьбой отдать распоряжение о сопровождении переселенческих поездов, следующих в Челябинск, санитарными теплушками со специально обученными санитарами для изоляции и оказания первой помощи заболевшим в пути холерой. Соответствующие распоряжения об усилении санитарного контроля на переселенческих пунктах получили и заведующие подрайонами. 7 сентября был выявлен и второй больной, прибывший по Самаро-Златоустовской дороге переселенец, которого изолировали в специальном санитарном вагоне, переданном дорогой холерному отряду. Становилось ясно, что болезнь принимает массовый характер. Анализ данных о заболеваемости холерой в 1907 г. опровергает утверждения ряда советских исследователей, что переселенческие пункты стали рассадниками болезни. Факты свидетельствуют, что эпидемия надвигалась с юга и запада страны. При этом города, через которые не осуществлялось значительное переселенческое движение и в которых не было крупных переселенческих пунктов, дали значительно больше заболеваний, чем те, через которые проходили интенсивные миграционные потоки, но имелась переселенческая санитарная служба. Например, начальный пункт самой загруженной переселенцами дороги, Самара, куда вместе с потоком пассажиров стекались и заболевшие, дала 385 заболеваний, а на конечный пункт этой линии - в Челябинск (через него проходило 95% переселявшихся в Сибирь) прибыло только 58 больных.
В условиях угрозы холерной эпидемии большое значение имело состояние источников питьевой воды в районах железнодорожных станций. Качество воды на ряде крупных железнодорожных узлов было неудовлетворительным. Так, в Челябинске водоприёмник находился в центре города на р. Миасс, куда стекала уличная грязь, отработанная вода местной электростанции и просто бытовые нечистоты. Было рекомендовано обязательное оборудование кипятильниками системы "Борю" (непрерывного действия) всех воинских железнодорожных остановочных пунктов (весной и летом ими пользовались переселенцы).
Благодаря этим и другим принятым профилактическим мерам, а отчасти из-за неблагоприятных для развития холерного эмбриона погодных условий в 1908 г. эпидемию удалось локализовать, а затем в связи с наступившими холодами она прекратилась совсем. В соответствии с выработанным в 1908 г. планом на линиях движения уже в августе 1908 г. были открыты холерные бараки. На Сибирской дороге - 9; в Челябинске и на станции Обь - по 15 кроватей, в Омске - вагон-стационар, на станциях Петропавловск, Каинск, Тайга, Боготол, Иманская, Нижнеудинск - по 10 кроватей.
В 1909 г. крупных очагов болезни не отмечалось, поэтому были значительно сокращены расходы на противохолерные мероприятия. Однако во второй половине 1910 г. в ряде регионов страны вспыхнула новая эпидемия.
В начале сентября 1910 г. в Челябинск прибыл П. Столыпин. Основной его программой пребывания в Челябинске был челябинский врачебно-питательный переселенческий пункт. Так как это был один из крупнейших переселенческих пунктов в Российской империи, поэтому, оказавшись в Челябинске, Столыпин вместе с руководителями города, а в то время во главе города стоял Александр Францевич Бейвель, осмотрел переселенческий пункт. Общее состояние укладывалась в термин "отлично". Переселенческий пункт был в идеальном состоянии, в то время там находились самые различные службы. При переселенческом пункте была больница, церковь, школа, то есть, как говорил краевед Горбунов, который работал бухгалтером на переселенческом пункте, это был "культурный уголок Челябинска". Поэтому Столыпин, оказавшись на Переселенке, в принципе очень высоко оценил работу тех, кто руководил этим пунктом, а там, надо сказать, работали многие интересные люди, в том числе один из исследователей-археологов края Николай Минко.
Пётр Аркадьевич Столыпин, осмотрев Переселенку, пришел в радостное состояние от того, что он увидел. Потому что переселенческая политика была, основной темой политики Столыпина, поскольку он стремился разгрузить напряжение в перенаселённых губерниях центральной части России путём переселения в Сибирь. После этого он отправился вместе с Бейвелем в Христорождественский собор, присутствовал на службе, и во время разговора с Бейвелем узнал, что в Челябинске в это время свирепствует эпидемия холеры. После этого попросил отвезти его в городскую больницу. Таким образом, он проявил достаточно мужества, ведь не каждый сановник такого уровня поехал бы в палаты, где лежат холерные больные. Он, тем не менее, поехал в больницу, попробовал пищу, которой кормят больных, посмотрел, как организовано обслуживание, и пришёл к выводу, что больница работает из рук вон плохо. Потому что не были разделены заразные холерные и обычные больные.
В результате чего в Челябинск был вызван из губернского города Оренбурга Фон Шлихтинг, который отвечал за санитарное положение городов, а также практически всё руководство Оренбургской губернии, включая губернатора. Они прибыли сюда и ждали, пока Столыпин вернётся из Сибири. И состоявшееся экстренное заседание думы приняло решение об учреждении санитарного попечительства. Было принято решение о том, что можно сделать в городской больнице, и поэтому уже 18 сентября 1910 г. Столывину (когда он возвращался из Сибири) доложили о том, что было сделано. Для Челябинска значение имело не только учреждение санитарного попечительства (то есть прямой отклик на призыв Столыпина нормализовать ситуацию с санитарным делом в Челябинске), но и водопровод. Когда стали строить городской водопровод (ранее в Челябинске была только железнодорожная водокачка), была дана такая оценка, что антисанитария во многом связана с тем, что не было нормального водоснабжения. И как результат, Челябинск получил городской водопровод даже немного раньше, чем Екатеринбург.
Эпидемия 1907 г. началась с выявления 5 августа на челябинском железнодорожном вокзале прибывшего пассажирским поездом больного холерой переселенца, который был тут же помещен в переселенческую больницу. Предвидя такой поворот событий, Сибирская железная дорога ещё в начале августа сформировала специальный подвижной холерный отряд, призванный выявлять очаги распространения болезни и осуществлять их локализацию. Спустя два дня после обнаружения больного заведующий передвижением Западного района обратился к начальнику службы движения и старшему санитарному врачу Самаро-Златоустовской дороги с просьбой отдать распоряжение о сопровождении переселенческих поездов, следующих в Челябинск, санитарными теплушками со специально обученными санитарами для изоляции и оказания первой помощи заболевшим в пути холерой. Соответствующие распоряжения об усилении санитарного контроля на переселенческих пунктах получили и заведующие подрайонами. 7 сентября был выявлен и второй больной, прибывший по Самаро-Златоустовской дороге переселенец, которого изолировали в специальном санитарном вагоне, переданном дорогой холерному отряду. Становилось ясно, что болезнь принимает массовый характер. Анализ данных о заболеваемости холерой в 1907 г. опровергает утверждения ряда советских исследователей, что переселенческие пункты стали рассадниками болезни. Факты свидетельствуют, что эпидемия надвигалась с юга и запада страны. При этом города, через которые не осуществлялось значительное переселенческое движение и в которых не было крупных переселенческих пунктов, дали значительно больше заболеваний, чем те, через которые проходили интенсивные миграционные потоки, но имелась переселенческая санитарная служба. Например, начальный пункт самой загруженной переселенцами дороги, Самара, куда вместе с потоком пассажиров стекались и заболевшие, дала 385 заболеваний, а на конечный пункт этой линии - в Челябинск (через него проходило 95% переселявшихся в Сибирь) прибыло только 58 больных.
В условиях угрозы холерной эпидемии большое значение имело состояние источников питьевой воды в районах железнодорожных станций. Качество воды на ряде крупных железнодорожных узлов было неудовлетворительным. Так, в Челябинске водоприёмник находился в центре города на р. Миасс, куда стекала уличная грязь, отработанная вода местной электростанции и просто бытовые нечистоты. Было рекомендовано обязательное оборудование кипятильниками системы "Борю" (непрерывного действия) всех воинских железнодорожных остановочных пунктов (весной и летом ими пользовались переселенцы).
Благодаря этим и другим принятым профилактическим мерам, а отчасти из-за неблагоприятных для развития холерного эмбриона погодных условий в 1908 г. эпидемию удалось локализовать, а затем в связи с наступившими холодами она прекратилась совсем. В соответствии с выработанным в 1908 г. планом на линиях движения уже в августе 1908 г. были открыты холерные бараки. На Сибирской дороге - 9; в Челябинске и на станции Обь - по 15 кроватей, в Омске - вагон-стационар, на станциях Петропавловск, Каинск, Тайга, Боготол, Иманская, Нижнеудинск - по 10 кроватей.
В 1909 г. крупных очагов болезни не отмечалось, поэтому были значительно сокращены расходы на противохолерные мероприятия. Однако во второй половине 1910 г. в ряде регионов страны вспыхнула новая эпидемия.
В начале сентября 1910 г. в Челябинск прибыл П. Столыпин. Основной его программой пребывания в Челябинске был челябинский врачебно-питательный переселенческий пункт. Так как это был один из крупнейших переселенческих пунктов в Российской империи, поэтому, оказавшись в Челябинске, Столыпин вместе с руководителями города, а в то время во главе города стоял Александр Францевич Бейвель, осмотрел переселенческий пункт. Общее состояние укладывалась в термин "отлично". Переселенческий пункт был в идеальном состоянии, в то время там находились самые различные службы. При переселенческом пункте была больница, церковь, школа, то есть, как говорил краевед Горбунов, который работал бухгалтером на переселенческом пункте, это был "культурный уголок Челябинска". Поэтому Столыпин, оказавшись на Переселенке, в принципе очень высоко оценил работу тех, кто руководил этим пунктом, а там, надо сказать, работали многие интересные люди, в том числе один из исследователей-археологов края Николай Минко.
Пётр Аркадьевич Столыпин, осмотрев Переселенку, пришел в радостное состояние от того, что он увидел. Потому что переселенческая политика была, основной темой политики Столыпина, поскольку он стремился разгрузить напряжение в перенаселённых губерниях центральной части России путём переселения в Сибирь. После этого он отправился вместе с Бейвелем в Христорождественский собор, присутствовал на службе, и во время разговора с Бейвелем узнал, что в Челябинске в это время свирепствует эпидемия холеры. После этого попросил отвезти его в городскую больницу. Таким образом, он проявил достаточно мужества, ведь не каждый сановник такого уровня поехал бы в палаты, где лежат холерные больные. Он, тем не менее, поехал в больницу, попробовал пищу, которой кормят больных, посмотрел, как организовано обслуживание, и пришёл к выводу, что больница работает из рук вон плохо. Потому что не были разделены заразные холерные и обычные больные.
В результате чего в Челябинск был вызван из губернского города Оренбурга Фон Шлихтинг, который отвечал за санитарное положение городов, а также практически всё руководство Оренбургской губернии, включая губернатора. Они прибыли сюда и ждали, пока Столыпин вернётся из Сибири. И состоявшееся экстренное заседание думы приняло решение об учреждении санитарного попечительства. Было принято решение о том, что можно сделать в городской больнице, и поэтому уже 18 сентября 1910 г. Столывину (когда он возвращался из Сибири) доложили о том, что было сделано. Для Челябинска значение имело не только учреждение санитарного попечительства (то есть прямой отклик на призыв Столыпина нормализовать ситуацию с санитарным делом в Челябинске), но и водопровод. Когда стали строить городской водопровод (ранее в Челябинске была только железнодорожная водокачка), была дана такая оценка, что антисанитария во многом связана с тем, что не было нормального водоснабжения. И как результат, Челябинск получил городской водопровод даже немного раньше, чем Екатеринбург.