Дневник 1964 года. 27 декабря. Чем отличатеся муфельная печь от сушильного шкафа?
С осени 1962 года в седьмом классе мы начали изучать химию. Учительница химии и географии (кажется, её звали Валентина Михайловна или Григорьевна, не помню уже точно имя и фамилию) заметила мой повышенный интерес к химии. И она посоветовала мне посещать химический кружок при городском дворце пионеров и школьников. Руководителем химического кружка тогда был Кандалов Владимир Павлович. В кружке мы делали занимательные химические опыты, учились гнуть стеклянные трубки на спиртовке. Однако В.П. Кандалов руководил этим кружком недолго. Вскоре он уволился. Но с ним я встречался ещё неоднократно. Оказывается, он поступил в аспирантуру при химическом факультете УрГУ в Свердловске. И там я его увидел в 1966 г., когда сдал вступительный экзамен в этот университет. Кандидатскую диссертацию Кандалов так и не подготовил, вернулся в Челябинск. В следующий раз встретил его, когда он выступал на химической конференции в институте неорганических пигментов в Челябинске, где я работал. А в 1980-е годы Кандалов даже был сотрудником одной из лабораторий этого института. Последний раз его видел где-то во второй половине 1990-х годов.
Новым руководителем химического кружка стал Ефим Григорьевич Лапидус. У него был протез на одной ноге. Ходил всегда с тросточкой, ездил на "Запорожце" с ручным управлением. Ефим Григорьевич активно начал оснащать химический кружок реактивами, материалами, приборами и различным оборудованием. В кружке появились кинопроектор для демонстрации учебных фильмов, сушильный шкаф, муфельная печь, аналитические весы и многое другое. Школьникам старших классов Ефим Григорьевич пытался привить интерес к аналитической химии. Среди них был и я. Однако в результате, я не полюбил, а разлюбил аналитическую химию. Взвешивание на аналитических весах, фильтрование и прочее я конечно освоил. Но было как-то скучновато. А тут ещё непонятная история с сушкой, когда я засунул фильтровальную бумагу с осадком не в сушильный шкаф, а в муфельную печь. Бумага конечно загорелась. Зачем я это сделал, до сих пор не пойму. Но после этого желание заниматься аналитической химией резко снизилось.
Забавно, что химическую карьеру (которую пришлось прервать из-за кожной болезни, связанной с химреактивами) я завершил в 1976 году именно в аналитической лаборатории, освоив в то время самый современный метод атомной абсорбции и разработав несколько методик.
На память о химическом кружке у меня сохранилась книжка, которую мне подарили весной 1964 года.
Новым руководителем химического кружка стал Ефим Григорьевич Лапидус. У него был протез на одной ноге. Ходил всегда с тросточкой, ездил на "Запорожце" с ручным управлением. Ефим Григорьевич активно начал оснащать химический кружок реактивами, материалами, приборами и различным оборудованием. В кружке появились кинопроектор для демонстрации учебных фильмов, сушильный шкаф, муфельная печь, аналитические весы и многое другое. Школьникам старших классов Ефим Григорьевич пытался привить интерес к аналитической химии. Среди них был и я. Однако в результате, я не полюбил, а разлюбил аналитическую химию. Взвешивание на аналитических весах, фильтрование и прочее я конечно освоил. Но было как-то скучновато. А тут ещё непонятная история с сушкой, когда я засунул фильтровальную бумагу с осадком не в сушильный шкаф, а в муфельную печь. Бумага конечно загорелась. Зачем я это сделал, до сих пор не пойму. Но после этого желание заниматься аналитической химией резко снизилось.
Забавно, что химическую карьеру (которую пришлось прервать из-за кожной болезни, связанной с химреактивами) я завершил в 1976 году именно в аналитической лаборатории, освоив в то время самый современный метод атомной абсорбции и разработав несколько методик.
На память о химическом кружке у меня сохранилась книжка, которую мне подарили весной 1964 года.