Детоцентризм в профиль.
Маршрутку дергало в разные стороны, подбрасывало на ухабах. Привычные ко всему пассажиры мирно дремали или листали в смартфоне странички под резкие торможения и столь же энергичные разгоны.
Мальчик четырех лет стоял, крепко держась руками за поручень. Природа одарила его хорошей координацией: чадо уверенно держало равновесие, невзирая на кульбиты маршрутчика, и с интересом смотрело в окно.
Все сидячие места в транспорте занимали взрослые люди разных возрастов: от пожилых дам до парней-студентов. Ребёнок стоял. И это был замечательный пример детоцентризма.
А начиналось всё очень просто. Зайдя в маршрутку, молодой папа усадил сына на сидение и встал рядом в проходе. Вскоре мальчику надоело сидеть, он решительно сполз с высокой сидушки и направился к окну.
Можно было его усадить назад и строго велеть сидеть смирно в течение получаса. Но за что, собственно, здоровому шилопопому ребёнку такое наказание?.. За то, что взрослые люди почему-то больше любят сидеть, а не бегать, за то, что ребёнком нужно занять пустующее место на случай усталости ребёнка, и т.д., и т.п..
Молодой папа явно колебался. Очевидно, что насильственное приклеивание сына к сидению закончится руганью (ребёнок будет ёрзать и ныть). А с другой стороны, сейчас ка-ак дёрнет маршрутку на очередном повороте, и сын припечатается в то самое оконное стекло...
Вмешалась я, проблему решили просто. Папа сел на сидение, ребёнок остался стоять в проходе. С одной стороны его страховала я, с другой - отец. Минут двадцать ребёнок подпрыгивал на полу в такт ухабинам трассы, сжимал обе руки на поручне, уступал дорогу входящим-выходящим пассажирам (тут мы его с прохода убирали, конечно). Потом, наконец, утомился, залез на ручки к отцу и уснул.
Тихо завидую детям, подрастающим в демократично-уютный 21-ый век. В нашем детстве было два варианта: или кто-то уступил место и ребёнка усадили (не спрашивая, хочет ли он), или кто-то изъявил желание взять ребёнка на ручки (и сидишь ты, мелкий, на коленках у чужой бабки, которая по-дурацки тебя тискает и сюсюкает, и терпишь всё это во имя переполненного автобуса).