Колонка в "Восточном фарватере"
НАЦИЯ И КРОВЬ
На этой земле из поколения в поколение мирно жили люди разных национальностей. Дружили семьями, ходили в гости, поздравляли друг друга с народными праздниками, угощали национальными блюдами, слушали песни на разных языках…
Здесь можно поставить фото любой выжженной земли. Косово или Нагорный Карабах, Абхазия, Южная Осетия или Чечня… в этом же ряду же мог бы быть и Крым.
Межнациональный конфликт не может быть решен иначе, чем через кровь - поскольку изначально имеет дело с кровью, с имманентным, неотчуждаемым человеческим признаком. Можно сменить убеждения, вероисповедание, гражданство, принадлежность к социальной страте - но не национальность. С врагом, маркированным принадлежностью к другой национальности, нельзя договориться или пойти на компромисс - его можно только уничтожить физически, потому что иначе он уничтожит тебя. В межнациональном противостоянии понятие врага не ограничивается комбатантами: под него автоматически подпадают все представители национальности, вплоть до грудных детей.
Межнациональный конфликт опирается на одну из базовых человеческих фобий - страх другого, не такого, как ты, человека с песьей головой. И вот он, другой, чужой, обнаруживается не где-то за морем, а здесь, на твоей улице, в соседнем доме. Внезапно оказывается, что этот сосед был псоглавцем всегда - с его непонятным или смешным языком, молитвами сомнительному богу, странными, порой раздражающими ритуалами и обычаями. А главное - то, что называют модным словом «менталитет»: чужая, враждебная внутренняя суть, намертво сцепленная с национальностью.
Но ведь как-то жили раньше - в соседних домах?.. как-то же дружили семьями?
Давно замечено, что жители мест, где много лет назад произошел - и уже вроде бы сгладился, часто ценой геноцида или депортации, насильственной или вынужденной, - межнациональный конфликт, часто не могут вспомнить, как, а главное, почему все это началось. Какое-то помрачение - и стали врагами. А после того, как пролилась первая кровь, межнациональная рознь нарастает, как снежный ком, и становится неостановимой, как вендетта.
На самом деле никакие межнациональные различия сами по себе не могут стать основанием для кровавого конфликта. Для того, чтобы «другой» сделался врагом, необходимы иные, реальные причины, как правило, связанные с чьими-то ресурсными и территориальными притязаниями. Агрессор разыгрывает национальную карту, поскольку это самый простой и быстрый способ раскачать конфликт до стадии крови, когда уже можно всё.
Недавно мне попался на глаза материал российской журналистки, которая поехала в Абхазию и в жанре «разговоров с таксистами» пыталась доискаться истоков не такого уж и давнего «межнационального» конфликта на этой земле. Разумеется, у нее ничего не вышло - ведь настоящая причина конфликта и личность того, кто его инспирировал, осталась вне поля этого «расследования».
Кровавый межнациональный сценарий, без сомнения, готовился и в Крыму. Если бы «вежливая» операция российского спецназа встретила сопротивление, следующим шагом с большой вероятностью стал бы именно он. Направить страх и ненависть русского населения полуострова против «бандеровцев», прибытие которых на «поездах дружбы» столь убедительно анонсировала российская пропаганда, в реальном режиме было бы проблематично из-за отсутствия таковых. Но на полуострове имеются другие потенциальные «псоглавцы», и о них пропаганда тоже не забывала ни на миг.
Я помню, как в восьмидесятых возвращались на свою землю крымские татары - и как навстречу им росла и крепла социальная фобия среди крымских русских: «татары будут нас резать». Страшное сталинское преступление против целого народа могло разрешиться двумя способами: либо примирением и «нулевым вариантом» для потомков тех, кого выгнали из дома, и тех, кого заселили на их место, - либо ответным витком конфликта. На протяжении десятилетий, пока крымские татары строились и интегрировались в социум, казалось, что украинский многонациональный Крым выбрал первый вариант.
Но российская пропаганда держала руку на пульсе. Любой локальный конфликт с участием крымских татар (например, войну маршруточников или дележ ресторанчиков на Ай-Петри) пресса подавала как межнациональный. Именно ради «защиты от татар» - по крайней мере, так объяснили населению - в Крыму было создано казачество, откровенно ряженое, но в час «икс» сыгравшее свою роль в оккупации Крыма. Крымскотатарские флаги развевались на митинге в Симферополе, окончившемся дракой, параллельно пошел вброс о террористах-хизбах, подготовленных на «исламских базах». До кровопролития - и бесконечного межнационального конфликта, на фоне которого могли бы уже в открытую блеснуть российские войска, - оставалось полшага.
Сегодня российская пропаганда эксплуатирует тезис о межнациональном мире в Крыму, ставя оный себе в заслугу. На каждого репрессированного крымского татарина находится верноподданный, заявляющий в прессе о вечной любви к России, - и этот факт как нельзя лучше иллюстрирует отнюдь не межнациональную суть конфликта в Крыму. Равно как и на Донбассе, и в остальной Украине тоже.
Нынешнее романтическое увлечение украинцев крымскими татарами - не самый лучший симптом процессов, происходящих в нашем обществе. Заманчиво найти себе союзника по простому и имманентному национальному признаку. Национальное вообще прекрасно подходит не только для прикрытия агрессии, но и для консолидации перед лицом врага. Это-то и опасно.
Российская пропаганда упорно называет украинцев «националистами» и «неонацистами». Мы-то знаем, что украинская нация по сути политическая, что она опирается на гражданство, а не на кровь, - но слишком похожи слова, слишком тонка грань. И вот уже с нашей стороны все чаще приходится слышать об изначально рабской и агрессивной сущности русских, в противовес героическим и свободолюбивым украинцам. Но вера в «псоглавцев» за поребриком - а может, и в соседней квартире, в русскоязычном блоге, в машине с донецкими номерами? - ведет только к большой крови, исключая поиски альтернативного выхода из конфликта.
Мы гордимся ростом национального самосознания украинцев - хотя гораздо правильнее было бы ставить на консолидацию гражданского общества, людей, объединенных не кровью, не языком и обычаями, а общими убеждениями и ценностями. Только так можно найти реальных союзников и в мире, и среди россиян - и победить не демонизированного по национальному признаку, а реального врага.
А заодно и не дать взойти непреодолимой вражде между людьми, которым, в сущности, нечего делить - тем, кто из поколения в поколение мирно жил на одной земле.
"Восточный фарватер", как они сообщают, "приостанавливает выход", жаль, не успела толком вписаться. Так что, уважаемые редакторы, сотрудничество со мной как с колумнистом по-прежнему актуально.
На этой земле из поколения в поколение мирно жили люди разных национальностей. Дружили семьями, ходили в гости, поздравляли друг друга с народными праздниками, угощали национальными блюдами, слушали песни на разных языках…
Здесь можно поставить фото любой выжженной земли. Косово или Нагорный Карабах, Абхазия, Южная Осетия или Чечня… в этом же ряду же мог бы быть и Крым.
Межнациональный конфликт не может быть решен иначе, чем через кровь - поскольку изначально имеет дело с кровью, с имманентным, неотчуждаемым человеческим признаком. Можно сменить убеждения, вероисповедание, гражданство, принадлежность к социальной страте - но не национальность. С врагом, маркированным принадлежностью к другой национальности, нельзя договориться или пойти на компромисс - его можно только уничтожить физически, потому что иначе он уничтожит тебя. В межнациональном противостоянии понятие врага не ограничивается комбатантами: под него автоматически подпадают все представители национальности, вплоть до грудных детей.
Межнациональный конфликт опирается на одну из базовых человеческих фобий - страх другого, не такого, как ты, человека с песьей головой. И вот он, другой, чужой, обнаруживается не где-то за морем, а здесь, на твоей улице, в соседнем доме. Внезапно оказывается, что этот сосед был псоглавцем всегда - с его непонятным или смешным языком, молитвами сомнительному богу, странными, порой раздражающими ритуалами и обычаями. А главное - то, что называют модным словом «менталитет»: чужая, враждебная внутренняя суть, намертво сцепленная с национальностью.
Но ведь как-то жили раньше - в соседних домах?.. как-то же дружили семьями?
Давно замечено, что жители мест, где много лет назад произошел - и уже вроде бы сгладился, часто ценой геноцида или депортации, насильственной или вынужденной, - межнациональный конфликт, часто не могут вспомнить, как, а главное, почему все это началось. Какое-то помрачение - и стали врагами. А после того, как пролилась первая кровь, межнациональная рознь нарастает, как снежный ком, и становится неостановимой, как вендетта.
На самом деле никакие межнациональные различия сами по себе не могут стать основанием для кровавого конфликта. Для того, чтобы «другой» сделался врагом, необходимы иные, реальные причины, как правило, связанные с чьими-то ресурсными и территориальными притязаниями. Агрессор разыгрывает национальную карту, поскольку это самый простой и быстрый способ раскачать конфликт до стадии крови, когда уже можно всё.
Недавно мне попался на глаза материал российской журналистки, которая поехала в Абхазию и в жанре «разговоров с таксистами» пыталась доискаться истоков не такого уж и давнего «межнационального» конфликта на этой земле. Разумеется, у нее ничего не вышло - ведь настоящая причина конфликта и личность того, кто его инспирировал, осталась вне поля этого «расследования».
Кровавый межнациональный сценарий, без сомнения, готовился и в Крыму. Если бы «вежливая» операция российского спецназа встретила сопротивление, следующим шагом с большой вероятностью стал бы именно он. Направить страх и ненависть русского населения полуострова против «бандеровцев», прибытие которых на «поездах дружбы» столь убедительно анонсировала российская пропаганда, в реальном режиме было бы проблематично из-за отсутствия таковых. Но на полуострове имеются другие потенциальные «псоглавцы», и о них пропаганда тоже не забывала ни на миг.
Я помню, как в восьмидесятых возвращались на свою землю крымские татары - и как навстречу им росла и крепла социальная фобия среди крымских русских: «татары будут нас резать». Страшное сталинское преступление против целого народа могло разрешиться двумя способами: либо примирением и «нулевым вариантом» для потомков тех, кого выгнали из дома, и тех, кого заселили на их место, - либо ответным витком конфликта. На протяжении десятилетий, пока крымские татары строились и интегрировались в социум, казалось, что украинский многонациональный Крым выбрал первый вариант.
Но российская пропаганда держала руку на пульсе. Любой локальный конфликт с участием крымских татар (например, войну маршруточников или дележ ресторанчиков на Ай-Петри) пресса подавала как межнациональный. Именно ради «защиты от татар» - по крайней мере, так объяснили населению - в Крыму было создано казачество, откровенно ряженое, но в час «икс» сыгравшее свою роль в оккупации Крыма. Крымскотатарские флаги развевались на митинге в Симферополе, окончившемся дракой, параллельно пошел вброс о террористах-хизбах, подготовленных на «исламских базах». До кровопролития - и бесконечного межнационального конфликта, на фоне которого могли бы уже в открытую блеснуть российские войска, - оставалось полшага.
Сегодня российская пропаганда эксплуатирует тезис о межнациональном мире в Крыму, ставя оный себе в заслугу. На каждого репрессированного крымского татарина находится верноподданный, заявляющий в прессе о вечной любви к России, - и этот факт как нельзя лучше иллюстрирует отнюдь не межнациональную суть конфликта в Крыму. Равно как и на Донбассе, и в остальной Украине тоже.
Нынешнее романтическое увлечение украинцев крымскими татарами - не самый лучший симптом процессов, происходящих в нашем обществе. Заманчиво найти себе союзника по простому и имманентному национальному признаку. Национальное вообще прекрасно подходит не только для прикрытия агрессии, но и для консолидации перед лицом врага. Это-то и опасно.
Российская пропаганда упорно называет украинцев «националистами» и «неонацистами». Мы-то знаем, что украинская нация по сути политическая, что она опирается на гражданство, а не на кровь, - но слишком похожи слова, слишком тонка грань. И вот уже с нашей стороны все чаще приходится слышать об изначально рабской и агрессивной сущности русских, в противовес героическим и свободолюбивым украинцам. Но вера в «псоглавцев» за поребриком - а может, и в соседней квартире, в русскоязычном блоге, в машине с донецкими номерами? - ведет только к большой крови, исключая поиски альтернативного выхода из конфликта.
Мы гордимся ростом национального самосознания украинцев - хотя гораздо правильнее было бы ставить на консолидацию гражданского общества, людей, объединенных не кровью, не языком и обычаями, а общими убеждениями и ценностями. Только так можно найти реальных союзников и в мире, и среди россиян - и победить не демонизированного по национальному признаку, а реального врага.
А заодно и не дать взойти непреодолимой вражде между людьми, которым, в сущности, нечего делить - тем, кто из поколения в поколение мирно жил на одной земле.
"Восточный фарватер", как они сообщают, "приостанавливает выход", жаль, не успела толком вписаться. Так что, уважаемые редакторы, сотрудничество со мной как с колумнистом по-прежнему актуально.