Колонка в FORBES-Woman
КРЫСА В СОРТИРЕ
В книге известного режиссера и киносценариста Александра Митты «Кино между адом и раем» есть такая история:
«Я знал одного четырехлетнего мальчика, который боялся писать в туалете. Старший брат, восьмилетний оболтус, сказал ему, что там, в воде, живет крыса. Когда малыш будет писать, крыса может высунуться и укусить его за пипку. Жизнь этого малыша была мукой. Каждый раз, когда ему хотелось в туалет, он умолял старшего брата проверить, нет ли в туалете крысы. Старший всегда был чем-то занят, но за пластинку жвачки так и быть, соглашался проверить безопасность туалета».
Ничего не напоминает?
Вызвать у человека страх легко. Мы вообще склонны к страхам по своей природе, иногда достаточно просто подтолкнуть. Старший брат в этой истории действовал как хороший психолог, используя базовый архетип ужаса - крысу (вспомним Оруэлла - это всегда работает), базовую фобию - боязнь замкнутого пространства, и базовый же биологический комплекс кастрации. В итоге младший получил страх, старший - желаемую жвачку и власть.
Взрослым, наверное, было смешно. Однако для маленького мальчика в туалете действительно жила крыса.
Такие же технологии прекрасно работают и с обществом. В многонациональном регионе всегда присутствует латентный страх этнического конфликта - и крымчан целенаправленно и успешно пугали «националистами и бандеровцами», а также примкнувшими к ним «хизбами» из числа крымских татар. И в Крыму, и на Донбассе сработал базовый страх «чужого», характерный для регионов с низкой мобильностью населения и консервативным укладом. Ко всему этому кремлевская пропаганда добавила исторические пласты страхов, завязанные на архетип «фашистов» и антиамериканскую истерию времен «холодной войны», удачно срезонировавшие по всей России.
Чужой страх со стороны выглядит смешным и нелепым. Но, смеясь над «бандерофобией» россиян и, увы, многих наших соотечественников, мы разве что оказываем психологическую поддержку друг другу. Страх не победить его высмеиванием, и отрицанием тоже не победить. Страх - это серьезно и реально.
Когда в спальне моего маленького сына поселились во тьме за занавеской «страшности», я, как и всякая неопытная мама, попыталась и отмахнуться, и посмеяться, и отдернуть занавеску, доказывая, что на самом деле никаких «страшностей» нет. Конечно, не помогло. Тогда я проявила к «страшностям» живой интерес, мы с сыном всесторонне их обсудили и пришли к выводу, что с этими существами из темноты можно и нужно дружить. И маленький мальчик спокойно засыпал, поздоровавшись с ними перед сном.
Увы, интересом и дружелюбием можно побороть только нарождающийся страх - если б его запустили, ребенку понадобилась бы помощь детского психолога. А главное, в этой истории не было старшего брата.
Момент, когда с кремлевской пропагандой было можно и необходимо бороться путем грамотной культурной политики, учитывающей все разнообразие многонациональной, многоязычной и поликультурной страны, политики, направленной на искренний и взаимный интерес непохожих между собой регионов друг к другу, - увы, давно упущен. Для всего этого еще придет время, и я надеюсь, что Украина не наступит на те же грабли. Но сейчас социальные страхи - та реальность, которая подпитывает войну и сама питается кровью. Этот аспект гибридной войны нельзя пробрасывать, высмеивать или отрицать - с ним должны работать профессионалы. Ведь старший брат не устает твердить про крысу в сортире.
В истории из книги Александра Митты маленький мальчик, оставшись дома один, делает над собой героическое, без всякой иронии, усилие - и все-таки идет в туалет. «Он мобилизовал все возможности своего характера и преодолел все барьеры: барьер страха, барьер потери самоуважения, барьер воли, барьер мужества. Он совершил поступок и победил в конфликте».
И еще одно. Кремлевская пропаганда, как известно, зеркалит каждый свой шаг. Год назад, когда уже был захвачен Крым и начались боевые действия на Донбассе, россияне уверяли, будто война существует лишь в воображении напуганных украинцев, сегодня - что украинцы воюют сами с собой, боясь при этом великого и ужасного Путина. Зеркальность помогает держать баланс лжи. Тут важно не искать сходство, а подчеркнуть неиллюзорную, фактическую разницу. Да, страхам подвержен каждый, и мы с вами - не исключение.
Но в нашем туалете и вправду поселилась крыса.
В книге известного режиссера и киносценариста Александра Митты «Кино между адом и раем» есть такая история:
«Я знал одного четырехлетнего мальчика, который боялся писать в туалете. Старший брат, восьмилетний оболтус, сказал ему, что там, в воде, живет крыса. Когда малыш будет писать, крыса может высунуться и укусить его за пипку. Жизнь этого малыша была мукой. Каждый раз, когда ему хотелось в туалет, он умолял старшего брата проверить, нет ли в туалете крысы. Старший всегда был чем-то занят, но за пластинку жвачки так и быть, соглашался проверить безопасность туалета».
Ничего не напоминает?
Вызвать у человека страх легко. Мы вообще склонны к страхам по своей природе, иногда достаточно просто подтолкнуть. Старший брат в этой истории действовал как хороший психолог, используя базовый архетип ужаса - крысу (вспомним Оруэлла - это всегда работает), базовую фобию - боязнь замкнутого пространства, и базовый же биологический комплекс кастрации. В итоге младший получил страх, старший - желаемую жвачку и власть.
Взрослым, наверное, было смешно. Однако для маленького мальчика в туалете действительно жила крыса.
Такие же технологии прекрасно работают и с обществом. В многонациональном регионе всегда присутствует латентный страх этнического конфликта - и крымчан целенаправленно и успешно пугали «националистами и бандеровцами», а также примкнувшими к ним «хизбами» из числа крымских татар. И в Крыму, и на Донбассе сработал базовый страх «чужого», характерный для регионов с низкой мобильностью населения и консервативным укладом. Ко всему этому кремлевская пропаганда добавила исторические пласты страхов, завязанные на архетип «фашистов» и антиамериканскую истерию времен «холодной войны», удачно срезонировавшие по всей России.
Чужой страх со стороны выглядит смешным и нелепым. Но, смеясь над «бандерофобией» россиян и, увы, многих наших соотечественников, мы разве что оказываем психологическую поддержку друг другу. Страх не победить его высмеиванием, и отрицанием тоже не победить. Страх - это серьезно и реально.
Когда в спальне моего маленького сына поселились во тьме за занавеской «страшности», я, как и всякая неопытная мама, попыталась и отмахнуться, и посмеяться, и отдернуть занавеску, доказывая, что на самом деле никаких «страшностей» нет. Конечно, не помогло. Тогда я проявила к «страшностям» живой интерес, мы с сыном всесторонне их обсудили и пришли к выводу, что с этими существами из темноты можно и нужно дружить. И маленький мальчик спокойно засыпал, поздоровавшись с ними перед сном.
Увы, интересом и дружелюбием можно побороть только нарождающийся страх - если б его запустили, ребенку понадобилась бы помощь детского психолога. А главное, в этой истории не было старшего брата.
Момент, когда с кремлевской пропагандой было можно и необходимо бороться путем грамотной культурной политики, учитывающей все разнообразие многонациональной, многоязычной и поликультурной страны, политики, направленной на искренний и взаимный интерес непохожих между собой регионов друг к другу, - увы, давно упущен. Для всего этого еще придет время, и я надеюсь, что Украина не наступит на те же грабли. Но сейчас социальные страхи - та реальность, которая подпитывает войну и сама питается кровью. Этот аспект гибридной войны нельзя пробрасывать, высмеивать или отрицать - с ним должны работать профессионалы. Ведь старший брат не устает твердить про крысу в сортире.
В истории из книги Александра Митты маленький мальчик, оставшись дома один, делает над собой героическое, без всякой иронии, усилие - и все-таки идет в туалет. «Он мобилизовал все возможности своего характера и преодолел все барьеры: барьер страха, барьер потери самоуважения, барьер воли, барьер мужества. Он совершил поступок и победил в конфликте».
И еще одно. Кремлевская пропаганда, как известно, зеркалит каждый свой шаг. Год назад, когда уже был захвачен Крым и начались боевые действия на Донбассе, россияне уверяли, будто война существует лишь в воображении напуганных украинцев, сегодня - что украинцы воюют сами с собой, боясь при этом великого и ужасного Путина. Зеркальность помогает держать баланс лжи. Тут важно не искать сходство, а подчеркнуть неиллюзорную, фактическую разницу. Да, страхам подвержен каждый, и мы с вами - не исключение.
Но в нашем туалете и вправду поселилась крыса.