Колонка в FORBES-Woman
БОЛЬШИНСТВО?
Год с лишним назад я писала здесь о «менталитете» и национально-региональных стереотипах - невинной на первый взгляд бомбе замедленного действия. Тогда у нас уже имела место поляризация общества, но еще не было войны. Сегодня есть смысл снова об этом поговорить - поскольку ситуация на наших глазах становится катастрофической, у бомбы уже тлеет и укорачивается шнур.
Начну с себя. Недавно в очереди в детской поликлиники моя дочка познакомилась с сестричками-близнецами: радостные, открытые девочки-солнышки семи лет проходили врачей, оформляясь в школу. Я удивилась, что посреди года. «Мы переселенцы», - объяснила их мама. Она улыбалась, а я вдруг подумала: переселенцы, видимо, с востока. А ведь, наверное, вата.
Давно мне не было ни за что так стыдно, как за эту мимолетную подлую мысль.
А вы себя разве на таком не ловили?
Региональные стереотипы насквозь проросли сквозь наше общество, поляризованное войной. Мы отслеживаем номера машин: ага, донецкий, понятно, почему он так паркуется. Переселенцы с большим трудом снимают в Киеве жилье и с еще большим - находят работу. А отношение к людям, оставшимся на оккупированных территориях, сегодня формируется единственно на основании стереотипов. Они там ждали «русского мира», мечтали «умереть в России», они призывали войну.
Кто «они»? Разумеется, донецкие и крымчане. Общество готово признать наличие среди них «нормальных людей», но разве что адресно, в виде исключения. И продолжает: но ведь большинство…
Это большинство никто не считал статистически. Социология вообще не слишком точная наука, а в условиях войны на оккупированных территориях она нерелевантна вообще - слишком много факторов влияет на погрешность, обесценивая результат. И социум занимается своим любимым делом: экстраполирует и обобщает. Какие-нибудь крымские родственники жены друга всю жизнь хотели в Россию, а сейчас молятся на Путина - и там таких большинство. Жители «ДНР-ЛНР» (знаю, мол, одного такого лично) хвастались, что кормили всю Украину, а теперь клянчат украинских соцвыплат и пенсий. Беженцы с востока живут среди киевлян или львовян, получают гуманитарную помощь, помалкивают, а сами втайне мечтают, чтобы Путин поскорее ввел войска. Не все, конечно. Но большинство.
Кремлевская пропаганда, ориентированная на раскол Украины, постоянно лоббирует тему национального, языкового и регионального характера нынешнего конфликта, пытаясь выдать эту войну за гражданскую. Украинское общество действительно расколото - но совершенно по другому принципу: демократических и имперских ценностей. Этот раскол, кстати, присутствует и в России - несмотря на расцветший у нас за последний год пышным цветом мифе о рабском менталитете россиян.
Речь о мировоззрении, а это и социальная, и личностная категория. Сцеплена ли она каким-то образом с регионом, с «менталитетом»? - это вопрос для историков и социологов будущего. Вопрос интересный именно потому, что зависимость может быть исторически обусловленной, но ни в коем случае не является линейной. Эту тему еще будут исследовать, но говорить сейчас о «большинстве» крымчан или жителей востока Украины, оперируя стереотипами - грубая профанация.
Путинским пропагандистам удалось вбросить тезис о «народе Крыма» - и украинцы радостно подхватили его, сдобрив собственными курортными стереотипами о жадных и хамоватых крымчанах. Каждого, кто до сих пор не уехал с полуострова, общественное мнение на материке по умолчанию считает предателем и ватой, делая, впрочем, исключение для крымских татар с их свободолюбием и присущей только им любовью к родной земле. Последнее - тоже стереотип, пускай имеющий серьезную историческую основу. Сегодня среди крымскотатарского народа немало людей разделяют имперские ценности - точно так же, как многим этническим русским Крыма близки демократические.
Но ведь большинство?..
Часто говорят о недопустимости употребления сегодня сленга войны вроде «укропов» и «ватников», умножающего ненависть и расчеловечивание. Но, по-моему, гораздо важнее добровольно изъять из лексикона, формирующего общественное сознание, паттерны «крымчан», «донецких» и так далее.
Пока мы позволяем себе мыслить региональными стереотипами, допуская исключения, но все же привязывая образ врага к местности, а не к системе мировоззрения, - у нас не получится собрать страну в ее настоящих границах.
Год с лишним назад я писала здесь о «менталитете» и национально-региональных стереотипах - невинной на первый взгляд бомбе замедленного действия. Тогда у нас уже имела место поляризация общества, но еще не было войны. Сегодня есть смысл снова об этом поговорить - поскольку ситуация на наших глазах становится катастрофической, у бомбы уже тлеет и укорачивается шнур.
Начну с себя. Недавно в очереди в детской поликлиники моя дочка познакомилась с сестричками-близнецами: радостные, открытые девочки-солнышки семи лет проходили врачей, оформляясь в школу. Я удивилась, что посреди года. «Мы переселенцы», - объяснила их мама. Она улыбалась, а я вдруг подумала: переселенцы, видимо, с востока. А ведь, наверное, вата.
Давно мне не было ни за что так стыдно, как за эту мимолетную подлую мысль.
А вы себя разве на таком не ловили?
Региональные стереотипы насквозь проросли сквозь наше общество, поляризованное войной. Мы отслеживаем номера машин: ага, донецкий, понятно, почему он так паркуется. Переселенцы с большим трудом снимают в Киеве жилье и с еще большим - находят работу. А отношение к людям, оставшимся на оккупированных территориях, сегодня формируется единственно на основании стереотипов. Они там ждали «русского мира», мечтали «умереть в России», они призывали войну.
Кто «они»? Разумеется, донецкие и крымчане. Общество готово признать наличие среди них «нормальных людей», но разве что адресно, в виде исключения. И продолжает: но ведь большинство…
Это большинство никто не считал статистически. Социология вообще не слишком точная наука, а в условиях войны на оккупированных территориях она нерелевантна вообще - слишком много факторов влияет на погрешность, обесценивая результат. И социум занимается своим любимым делом: экстраполирует и обобщает. Какие-нибудь крымские родственники жены друга всю жизнь хотели в Россию, а сейчас молятся на Путина - и там таких большинство. Жители «ДНР-ЛНР» (знаю, мол, одного такого лично) хвастались, что кормили всю Украину, а теперь клянчат украинских соцвыплат и пенсий. Беженцы с востока живут среди киевлян или львовян, получают гуманитарную помощь, помалкивают, а сами втайне мечтают, чтобы Путин поскорее ввел войска. Не все, конечно. Но большинство.
Кремлевская пропаганда, ориентированная на раскол Украины, постоянно лоббирует тему национального, языкового и регионального характера нынешнего конфликта, пытаясь выдать эту войну за гражданскую. Украинское общество действительно расколото - но совершенно по другому принципу: демократических и имперских ценностей. Этот раскол, кстати, присутствует и в России - несмотря на расцветший у нас за последний год пышным цветом мифе о рабском менталитете россиян.
Речь о мировоззрении, а это и социальная, и личностная категория. Сцеплена ли она каким-то образом с регионом, с «менталитетом»? - это вопрос для историков и социологов будущего. Вопрос интересный именно потому, что зависимость может быть исторически обусловленной, но ни в коем случае не является линейной. Эту тему еще будут исследовать, но говорить сейчас о «большинстве» крымчан или жителей востока Украины, оперируя стереотипами - грубая профанация.
Путинским пропагандистам удалось вбросить тезис о «народе Крыма» - и украинцы радостно подхватили его, сдобрив собственными курортными стереотипами о жадных и хамоватых крымчанах. Каждого, кто до сих пор не уехал с полуострова, общественное мнение на материке по умолчанию считает предателем и ватой, делая, впрочем, исключение для крымских татар с их свободолюбием и присущей только им любовью к родной земле. Последнее - тоже стереотип, пускай имеющий серьезную историческую основу. Сегодня среди крымскотатарского народа немало людей разделяют имперские ценности - точно так же, как многим этническим русским Крыма близки демократические.
Но ведь большинство?..
Часто говорят о недопустимости употребления сегодня сленга войны вроде «укропов» и «ватников», умножающего ненависть и расчеловечивание. Но, по-моему, гораздо важнее добровольно изъять из лексикона, формирующего общественное сознание, паттерны «крымчан», «донецких» и так далее.
Пока мы позволяем себе мыслить региональными стереотипами, допуская исключения, но все же привязывая образ врага к местности, а не к системе мировоззрения, - у нас не получится собрать страну в ее настоящих границах.