Колонка на "Культпросвете"
ОПЯТЬ НЕ ВЫПУСКАЮТ САМОЛЕТ
Я люблю летать самолетами. Во-первых, потому что я вообще люблю летать. А во-вторых, мне нравится отработанная точность того механизма, который запускается вокруг тебя с момента, когда ты ступаешь в аэропортовский терминал. Все четко, все продумано, все будет хорошо, а если вдруг что не так - то мы этого даже и не заметим: наивная уверенность, чьи ноги растут, видимо, из толстого производственного романа Артура Хэйли.
Хотя на самом деле Владимир Высоцкий, конечно, знал лучше.
Когда мы с мужем летали в марте на Красное море, рейс нашего похожего на огромную игрушку бело-лилово-малинового самолета задержали на два с половиной часа: граждане бодрились и обменивались шуточками, поминутно поглядывая на табло, и запаса предотпускного оптимизма как раз хватило на этот срок. Обратно мы вылетели почти вовремя, но зато собравшимся у соседнего выхода пассажирам на Санкт-Петербург объявили, что их рейс задерживается на одиннадцать часов, и увезли их куда-то в отель. Ощущения были - как от ударившей неподалеку молнии. Стихийное бедствие, которое, к счастью, на сей раз пронесло мимо.
Вот и сейчас - меня лично миновало, потому что мне никуда не надо. Но информационное пространство вокруг прямо таки переполнено людьми, знакомыми близко, или далеко, или виртуально, или незнакомыми вообще, что не суть важно, - которых накрыло. Сорвались чьи-то жизненно важные или просто масштабные и веселые планы (ужасно обидно, к примеру, за писателей, приглашенных и не попавших на Лондонскую книжную ярмарку), отменились чьи-то давно спланированные отпуска (за командировки люди как-то меньше переживают), и хорошо, если окончательно сорвались или отменились - а сколько народу сутками сидит на чемоданах: мало ли, вдруг все-таки улетим? Это кого застало дома. А есть ведь еще те, кто, наоборот, не может вернуться, как, например, мой коллега Юрий Володарский, просидевший лишние сутки в солнечной Турции (там хорошо, но мне туда не надо). И ему еще повезло.
А кто-то и до сих пор застрял в аэропорту чужой страны или в неоплаченной гостинице, откуда могут (или все-таки не могут?) выселить в любую минуту, подсчитывает наличность в полупустом к концу любой поездки бумажнике, дни до окончания действия визы и непреодолимые километры, разделяющие пункты А и Б. И решает дилемму: очень долго и медленно ехать назад по земле, причем на свои - или же терпеливо ждать, пока наладится само собой, пока кто-нибудь там, наверху, в небе, что-то придумает?
Идеальный механизм сломался, и выяснилось: мы не знаем, что теперь делать. Внезапно мы очутились в совершенно другом мире. Где расстояния увеличились в разы, а время перестало иметь решающее значение. Где сиюминутные проблемы и желания нивелировались перед осознанием зыбкой глобальности происходящего: а вдруг этот непроизносимый исландский вулкан будет извергаться еще месяц?.. год, два, три? Вдруг подключатся соседние вулканы, ураганы, землетрясения, цунами? Вдруг этот, как оказалось, неприлично непрочный мир вообще вот-вот рухнет в тартарары?!..
Противопоставить всему этому нельзя ничего. Показательна наиболее распространенная интернет-реакция несостоявшихся авиапассажиров, изливающих душу по вай-фай в ЖЖ: мол, это все из-за меня. Стоило раз в жизни... только со мной и могло случиться... всякое бывало, но вулкан еще не пробовали... и так далее. В черном юморе и самоиронии человек цепляется за утверждение собственной значимости там, где ему наглядно дали понять: на самом деле ты ровным счетом ничего не значишь. Пылинка, молекула, ноль - и будь добр с этим смириться, особенно если дело происходит в аэропорту, где особенно близко небо.
Я люблю аэропорты еще и за то, что там, в отличие от вокзалов, всегда спокойно, размеренно, тихо. Авиапассажир готов смиренно принять все, что объявят ему свыше приятным женским голосом: лично ты ничего здесь не решаешь и знаешь об этом. А твои планы, обязательства, графики, опоздания, встречи, мечты - ничто перед стихией и вечностью.
Опять дают задержку до восьми,
и граждане покорно засыпают...
... А дальше вы, конечно же, помните.
Я люблю летать самолетами. Во-первых, потому что я вообще люблю летать. А во-вторых, мне нравится отработанная точность того механизма, который запускается вокруг тебя с момента, когда ты ступаешь в аэропортовский терминал. Все четко, все продумано, все будет хорошо, а если вдруг что не так - то мы этого даже и не заметим: наивная уверенность, чьи ноги растут, видимо, из толстого производственного романа Артура Хэйли.
Хотя на самом деле Владимир Высоцкий, конечно, знал лучше.
Когда мы с мужем летали в марте на Красное море, рейс нашего похожего на огромную игрушку бело-лилово-малинового самолета задержали на два с половиной часа: граждане бодрились и обменивались шуточками, поминутно поглядывая на табло, и запаса предотпускного оптимизма как раз хватило на этот срок. Обратно мы вылетели почти вовремя, но зато собравшимся у соседнего выхода пассажирам на Санкт-Петербург объявили, что их рейс задерживается на одиннадцать часов, и увезли их куда-то в отель. Ощущения были - как от ударившей неподалеку молнии. Стихийное бедствие, которое, к счастью, на сей раз пронесло мимо.
Вот и сейчас - меня лично миновало, потому что мне никуда не надо. Но информационное пространство вокруг прямо таки переполнено людьми, знакомыми близко, или далеко, или виртуально, или незнакомыми вообще, что не суть важно, - которых накрыло. Сорвались чьи-то жизненно важные или просто масштабные и веселые планы (ужасно обидно, к примеру, за писателей, приглашенных и не попавших на Лондонскую книжную ярмарку), отменились чьи-то давно спланированные отпуска (за командировки люди как-то меньше переживают), и хорошо, если окончательно сорвались или отменились - а сколько народу сутками сидит на чемоданах: мало ли, вдруг все-таки улетим? Это кого застало дома. А есть ведь еще те, кто, наоборот, не может вернуться, как, например, мой коллега Юрий Володарский, просидевший лишние сутки в солнечной Турции (там хорошо, но мне туда не надо). И ему еще повезло.
А кто-то и до сих пор застрял в аэропорту чужой страны или в неоплаченной гостинице, откуда могут (или все-таки не могут?) выселить в любую минуту, подсчитывает наличность в полупустом к концу любой поездки бумажнике, дни до окончания действия визы и непреодолимые километры, разделяющие пункты А и Б. И решает дилемму: очень долго и медленно ехать назад по земле, причем на свои - или же терпеливо ждать, пока наладится само собой, пока кто-нибудь там, наверху, в небе, что-то придумает?
Идеальный механизм сломался, и выяснилось: мы не знаем, что теперь делать. Внезапно мы очутились в совершенно другом мире. Где расстояния увеличились в разы, а время перестало иметь решающее значение. Где сиюминутные проблемы и желания нивелировались перед осознанием зыбкой глобальности происходящего: а вдруг этот непроизносимый исландский вулкан будет извергаться еще месяц?.. год, два, три? Вдруг подключатся соседние вулканы, ураганы, землетрясения, цунами? Вдруг этот, как оказалось, неприлично непрочный мир вообще вот-вот рухнет в тартарары?!..
Противопоставить всему этому нельзя ничего. Показательна наиболее распространенная интернет-реакция несостоявшихся авиапассажиров, изливающих душу по вай-фай в ЖЖ: мол, это все из-за меня. Стоило раз в жизни... только со мной и могло случиться... всякое бывало, но вулкан еще не пробовали... и так далее. В черном юморе и самоиронии человек цепляется за утверждение собственной значимости там, где ему наглядно дали понять: на самом деле ты ровным счетом ничего не значишь. Пылинка, молекула, ноль - и будь добр с этим смириться, особенно если дело происходит в аэропорту, где особенно близко небо.
Я люблю аэропорты еще и за то, что там, в отличие от вокзалов, всегда спокойно, размеренно, тихо. Авиапассажир готов смиренно принять все, что объявят ему свыше приятным женским голосом: лично ты ничего здесь не решаешь и знаешь об этом. А твои планы, обязательства, графики, опоздания, встречи, мечты - ничто перед стихией и вечностью.
Опять дают задержку до восьми,
и граждане покорно засыпают...
... А дальше вы, конечно же, помните.