Отправил в Прокуратуру Свердловской области обращение по "подвигам" чиновницы Квашниной и ее "свиты"
Прокурору Свердловской области,
государственному советнику юстиции 2 класса
ОХЛОПКОВУ Сергею Алексеевичу
Уважаемый Сергей Алексеевич,
В ходе журналистского расследования, целью которого является выяснение реальной ситуации с загрязнением рек севера Свердловской области, а также выяснение реальных мотивов действий чиновницы Федерального государственного бюджетного учреждения Государственный заповедник «Денежкин камень» мы обнаружили следующие обстоятельства.
Сотрудник ФГБУ Государственный заповедник «Денежкин камень» Карапетян Роберт Каренович в дневное время находился 11.10.2018 г. перед КПП предприятия «Святогор».
Юридический адрес АО «Святогор (входит в структуру УГМК)»: Свердловская область, г. Красноуральск, ул. Кирова, д. 2; а инцидент, описанный ниже, произошел территориально на КПП Шемурского месторождения, где ведет работы эта организация.
Вместе с ним перед КПП предприятия «Святогор» находились директор ФГБУ Государственный заповедник «Денежкин камень» Анна Квашнина и еще один сотрудник Государственный заповедник «Денежкин камень» - Константин Возьмитель, Старший государственный инспектор в области охраны окружающей среды из этого ФГБУ.
Отмечу, что территория АО «Святогор», как и площадка перед ней не относятся к ФГБУ Государственный заповедник «Денежкин камень», таким образом Квашнина и два ее сотрудника, по-видимому, в оплаченное государством время, на оплаченном государстве транспорте, действовали за пределами вверенной ФГБУ территории.
Адрес ФГБУ «Государственный заповедник Денежкин камень», указанный на сайте этой организации: Свердловская область, г. Североуральск, ул. Ленина, д. 6.
Особо отмечу, что в многочисленных интервью СМИ Анна Квашнина прямо подтверждала: на территории вверенного ей ФГБУ Государственный заповедник «Денежкин камень» экологическая обстановка нормальная, реки не загрязнены. Причем эта ситуация сохраняется спокойной даже после сильных паводков. Соответственно, активность чиновницы Квашниной в вопросах защиты экологии рек, при всей благости продекларированных ею намерений, носит характер общественной работы, т.к. проходит за пределами заповедника, при этом имеет отношение к вопросам, также выходящим за пределы заповедника и не оказывающим на него влияния, согласно ее собственным данным.
В связи с этим, непонятно, почему в общественную, по сути, деятельность за пределами ФГБУ вовлечены многие сотрудники ФГБУ, во главе с директором, и всё это делается ими в рабочее время, оплаченное из бюджета - получается, вместо работы, которую им и оплачивает государство. Не могут же они выполнять работу в заповеднике, регулярно проводя целые дни за его пределами?
Получается, по моему мнению, что директор ФГБУ Анна Квашнина, по сути, систематически отсутствует на рабочем месте длительное время, занимаясь общественной работой, не связанной с функционированием заповедника, которым она руководит.
Она, в принципе, и не скрывала в СМИ, что реализовывает так свое общегражданское право на получение информации об экологической обстановке - т.е., как я понимаю, сама признала, что выступает как частное лицо в этих вопросах. Непонятно, почему, по сути, за удовлетворение ее бытового любопытства, пусть даже мотивированное, по ее мнению, высокими целями, государство должно платить из федерального бюджета.
Из слов Анны Квашниной, которые представлены на видеозаписи https://youtu.be/UpLlojldSw0 , следует, что оба ее сотрудника - Карапетян и Возьмитель - были там по ее распоряжению, в качестве именно сотрудников ФГБУ Государственный заповедник «Денежкин камень».
На приведенной в тексте видеозаписи https://youtu.be/UpLlojldSw0 присутствуют следующие участники:
В сине-голубой одежде - представители Росприроднадзора и ЦЛАТИ.
В зеленой куртке с бляхой на груди - чиновница Анна Квашнина, руководитель ФГБУ Государственный заповедник «Денежкин камень».
В серо-красном - эколог «Святогора».
Мужчина с бородой - Константин Возьмитель.
Мужчина с камерой, на которой установлен мохнатый микрофон - Роберт Карапетян.
Съемку вел кто-то из пресс-службы УГМК
Продекларированная цель нахождения там этих трех человек, а также водителя с автомобилем - забор проб воды из рек, проезд к которым осуществляется через территорию АО «Святогор». Забор проб должны были делать сотрудники Росприроднадзора и аккредитованной лаборатории ЦЛАТИ, по заявлению Анны Квашниной.
Из диалогов на вышеприведенной видеозаписи следует, что заявка на участие в заборе проб была подана в АО «Святогор» сотрудниками Роприроднадзора, исходя из требований, что при заборе проб должны находиться представители обеих заинтересованных сторон - заповедника и АО «Святогор».
Анна Квашнина была заранее информирована о том, что на территории АО «Святогор» жесткий пропускной режим, т.к. она лично это слышала на пресс-конференции за неделю до инцидента и возмущалась этим.
Тем не менее, Квашнина, как следует из той же видеозаписи, не приняла никаких мер к тому, чтобы обозначить, в каком составе, сверх минимально необходимого для составления протокола о заборе проб, она намерена проехать на территорию АО «Святогор», чтобы далее следовать к реке.
В результате, как следует из видеозаписи, сотрудники АО “Святогор” и Росприроднадзора, более пяти минут уговаривали Квашнину уменьшить численность ее “делегации” до количества, достаточного для забора проб. Однако Квашнина категорически отказалась сделать это, постоянно искала, как я вижу из видеозаписи, поводы для отказа. Когда ей не удавалось найти повод, она, на мой взгляд, искала следующий. В конечном счете она, как я понял видеозапись, ответила сотрудникам Росприроднадзора, что не будет подписывать протокол - после чего объявила о своем отказе ехать на эту точку.
По имеющимся у меня сведениям, на следующий день на этой точке проба воды все же была сделана - в присутствии одного из заместителей Квашниной и без скандалов. Таким образом, на мой взгляд, доказано, что численность “делегации” Квашниной была явно избыточной, а значит, скандал, затеянный накануне Квашниной, вероятно, имел целью вовсе не забор проб.
Затем, когда Квашнина выдвинулась на две других точки из трех запланированных на день, она оторвалась от автомобиля “Святогора” Тойота Ленд Крузер, используя преимущество своего автомобиля “Егерь” в клиренсе и скорости на лесной дороге, изобилующей кочками и ямами. Это видно на видеозаписи: https://youtu.be/P-tbm5JQgL0
Причем, как свидетельствуют участники событий, до начала движения Квашнина показала, что отдает себе отчет в разнице скоростей и обещала следить за тем, чтобы автомобиль “Святогора” не отстал.
Отмечу, что Анна Квашнина является Государственным инспектором (так написано на специальном знаке, который она носила в тот момент), и поэтому не могла не знать, что протокол без подписи “Святогора” ничтожен. Значит, по моему мнению, она, вероятно, совершала все эти сложные последовательные, длящиеся во времени действия с умыслом на срыв забора воды.
Более того, как оказалось, когда пробы были взяты и автомобиль “Егерь”, возвращаясь, встретился с автомобилем Тойота “Святогора”, с пробами воды в кузове ехали сотрудники ФГБУ Государственный заповедник «Денежкин камень», которые, в принципе, имели возможность воздействовать на содержимое бутылок с водой.
Это обстоятельство никак не меняет ничтожности протокола и показывает, с какой целью, возможно, Квашнина требовала участия в заборе проб воды своего мужа - Константина Возьмителя, должность которого, на наш взгляд, никак не подразумевает забор проб воды за территорией заповедника.
Более того, впоследствии сотрудники ГБУ, при попустительстве Квашниной, пытались распространить в СМИ информацию, что, якобы это не они, а компания УГМК, структурным подразделением которой является «Святогор», сорвали забор проб воды.
Мы пытались получить от Анны Квашниной ответы на вопросы, проясняющие спорные и непонятные моменты, однако столкнулись с тем, что чиновница Квашнина, по сути, отказалась отвечать практически по всем пунктам.
Вероятно, чтобы не подпадать под статью КоАП о непредоставлении информации, она написала отписки, но содержательной части там практически не было.
Квашнина даже отказалась пояснить, являются ли Карапетян и Возьмитель ее сотрудниками. Она также отказалась предоставить информацию о должностных обязанностях Карапетяна и Возьмителя, лишив нас таким образом возможности удостовериться, что присутствие этих сотрудников вне заповедника было действительно мотивировано производственной необходимостью, а не какими-то иными мотивами Квашниной.
Отдельно обращаю Ваше внимание на то, что Роберт Карапетян по итогу инцидента у КПП АО «Святогор» написал прокурору г. Ивделя заявление о, как он считает, эпизоде воспрепятствования законной журналистской деятельности. Однако в этом заявлении он представился как учредитель СМИ “Скрытая камера” и журналист, хотя непосредственно на КПП, и затем в соцсетях его начальница позиционировала его как сотрудника ФГБУ.
Нам непонятно, нормальная ли это ситуация, когда сотрудник ФГБУ в рабочее время, одновременно совмещает свою работу, оплаченную государством, с работой в частном СМИ? По крайней мере, такой вывод мы сделали из заявления Карапетяна в прокуратуру.
В связи с вышеизложенным, прошу дать правовую оценку следующим обстоятельствам:
1. Правомерны ли были действия Анны Квашниной, которая целый день гоняла служебный автомобиль “Егерь” с водителем, и двух сотрудников на заведомо бесполезные, из-за ее действий, мероприятия - ввиду отказа Квашниной проехать в первую точку забора воды, и отрыва ее от представителей “Свтогора” на двух других точках, что лишало их возможности подписать протокол и делало его ничтожным? Да еще и вовлекала в это сотрудников Росприроднадзора и ЦЛАТИ, прибывших по ее заявлению?
Возможно ли обязать Анну Квашнину оплатить расходы, понесенные государством на оплату этого бесполезного для государства вояжа ее самой, ее мужа и еще одного сотрудника ФГБУ, совершенного, по-видимому, за счет государства? Ведь Квашнина утверждала, что они все там - как сотрудники ФГБУ, а вовсе не как общественники.
2. Не противоречит ли Федеральному Закону «О государственной гражданской службе Российской Федерации» работа мужа Квашниной Константина Возьмителя в ФГБУ под началом Квашниной? Не было ли признаков преференций Возьмителю со стороны супруги-начальницы - например, при премировании работников ФГБУ?
3. Являются ли правомерными действия сотрудников ФГБУ Карапетяна и Возьмителя по распространению в социальных сетях информации о том, что якобы это УГМК («Святогор») сорвала забор проб - тогда как на видеозаписи с места событий, где непосредственно в кадре присутствуют Карапетян и Возьмитель, видно, что УГМК и Росприроднадзор наоборот уговаривали Квашнину проехать на место и взять пробы (причем, состав участников был достаточным для этого и был сформирован в заявке Росприроднадзора в заявке на пропуск)?
4. Можно ли считать «отписки» Анны Квашниной отказом в предоставлении информации СМИ, в контексте соответствующей статьи Административного кодекса?
Например, Квашнина, сославшись на одну из первых (общих) статей Закона о Персональных данных, отказалась ответить на вопрос, является ли Константин Возьмитель и Роберт Карапетян сотрудниками ее ФГБУ, и в каких должностях, но при этом на сайте ФГБУ Государственный заповедник «Денежкин камень» содержится информация по этому поводу. Есть она и во множестве хвалебных статей в СМИ. А по нашему запросу, в связи со странными действиями при заборе проб, почему-то, госпожа Квашнина вспоминает про Закон о персональных данных.
C отписками Квашниной, присланными в нашу редакцию, вместо предоставления информации по существу заданных ей как руководителю ФГБУ вопросов, Вы можете подробно знакомиться в нашем материале «Руководитель «Денежкиного камня» откликнулась на журналистские запросы, но уклонилась от ответов по существу» по адресу в сети Интернет https://bit.ly/2EEjqIn
5. Является ли правомерным, что Роберт Карапетян, который присутствовал на месте инцидента как сотрудник Федерального государственного бюджетного учреждения, вдруг в заявлении на имя Прокурора г. Ивделя объявил себя учредителем и журналистом частного СМИ и, по сути, как я полагаю, выдвинул обвинения против УГМК в совершении преступления по статье «Воспрепятствование законной журналистской деятельности»?
Т.е., на видеозаписи он - сотрудник, пресс-секретарь Федерального государственного бюджетного учреждения, а в заявлении на имя Прокурора г. Ивделя - уже журналист, главный редактор и учредитель СМИ.
Не содержат ли подобные действия Роберта Карапетяна признаков заведомо ложного сообщения о преступлении?
С уважением,
Евгений Ющук,
Главный редактор сетевого издания Интермонитор
тел. +7-950-641-06-09