Публичным персонам уже недостаточно иметь адвоката. Нужно PR-консультирование.
Приключение, или, скорее, "попадалово" знаменитого в 90-е "целителя" Анатолия Кашпировского в скандал со СМИ, приключившееся с ним на днях в Екатеринбурге, оказалось очень поучительным и показательным.
И дело даже не в том, что большинство тех, кому я об этом рассказывал, задавали вопросы: "А на него еще и кто-то ходит?" и даже "А он еще живой что ли?". Дело в том, что, положившись в непонятной ситуации только на советы адвоката, Кашпировский, наделал ошибок. А, возможно, и создал перспективу будущих убытков. Причем, что называется, на ровном месте. В общем, так напомнил о себе, что, наверное, лучше бы и не напоминал.
Вывод отсюда я сделал такой: если персона публична - ей недостаточно только с адвокатом консультироваться. Неплохо иметь "на связи" и специалиста по PR. Во избежание, так сказать.
Ниже - подробности этого инцидента. Далее - цитата.
Опускание журналиста Кашпировским расследует полиция. «Фальстарт» Кашпировского и его возможные последствия.
Источник - Intermonitor.ru
«Вялое и не до конца совершенное падение, вернее, опускание, не обещало успеха в исправлении носа. Заявлять о возможности повреждения плеча в данном случае может только безумец», - так процитировала «Российская газета» слова знаменитого Анатолия Кашпировского. Это сюрреалистичное, на первый взгляд, заявление заезжей звезды, заставило нас подробнее изучить ситуацию.
Оказалось, что Анатолий Кашпировский, который называет себя психотерапевтом, и не любит, когда его именуют магом или шоуменом, посетил Екатеринбург и вляпался в скандал с журналистами. Местными. Московские подключились позже.
Судя по информации в СМИ, дело было так. Журналист свердловского телеканала «АТН» Руслан Скрипка побывал на сеансе Анатолия Кашпировского и подвергся там воздействию, которое психотерапевт считает лечебным: потрогав нос журналиста, Кашпировский вдруг толкнул молодого человека. Потеряв равновесие журналист, разумеется, упал. Не рухнул, как подкошенный, конечно, но и не деликатно прилег.
Сам Кашпировский подтвердил, что его целью было именно «уронить» молодого человека на пол. «Согласно моей методике, после нескольких секунд легких прикосновений я, как правило, роняю человека на пол, что всегда многие годы тысячи раз успешно демонстрировал в разных странах мира», - разоткровенничался с «Российской газетой» психотерапевт.
Итак, Кашпировский сознательно хотел толкнуть парня - и толкнул. Ставил целью уронить его на пол - и уронил.
Правда рассчитывал, что все получится удачно - но удачно получилось не все. Бывает. Падение - штука непредсказуемая.
Однако не смог Кашпировский и обеспечить безопасное падение пациента. Ну а как иначе можно трактовать его слова: «Руслан упал плохо, с большой осторожностью. Такое вялое и не до конца совершенное падение, вернее, опускание…»?
На наш взгляд, на юридическом языке это именуется неосторожностью. Если, конечно, доходит до официального расследования намерений и результата, и если есть серьезные последствия.
В данном случае, впрочем, серьезных последствий, с медицинской точки зрения, не было. Молодой человек упал, поднялся и, несмотря на то, что нос у него лучше не задышал, продолжил общение с «как бы лечащим доктором».
Но плечо у Руслана побаливало - что не вызывает никакого удивления. Все в своей жизни падали и знают: это бывает больно. Вот и сходил парень в травмпункт. Не на Кашпировского жаловаться, а плечо вылечить. В травмпункте его осмотрели и диагностировали ушиб. Тоже, в общем, ничего особенного в этом нет, дело житейское.
А вот дальше… Дальше ситуация развивалась нестандартно, и это порождает ряд вопросов уже к господину Кашпировскому.
Дело в том, что врачи в травмпункте, как и положено, собрали анамнез. Сочини Руслан историю вроде «упал с кровати дома» - все бы на этом и закончилось. Но он, как человек честный и, наверное, немного неопытный в общении с «травмой», сказал, как было: мол, толкнул доктор Кашпировский и теперь, после соприкосновения с поверхностью пола, плечо беспокоит.
Травмпункт Руслану назначил соответствующее тяжести повреждения лечение, а полиции - предусмотренную законом проверку. Потому что травма, если она не бытовая, должна проверяться на предмет присутствия криминального компонента. Это отнюдь не обвинение Кашпировского в побоях, а проверка обстоятельств получения травмы. Работа такая у полицейских - проверять не только заявления потерпевших, но и потенциально криминальные ситуации - к коим любая небытовая травма, вызвавшая обращение в травмпункт, безусловно, относится.
И вот тут-то произошло необычное явление: как пишет «Российская газета», «днем в пятницу, 7 июня, Кашпировский нанес предупредительный удар и написал заявление о привлечении к уголовной ответственности неустановленных представителей СМИ, распространивших, по его мнению, не соответствующие действительности сведения о причинении телесных повреждений журналисту местного телеканала во время публичного «лечебного сеанса», состоявшегося накануне» .
Вообще, по мнению юристов, ход это грамотный, но, в основном для бытовой драки - есть, говорят, такое неписаное правило у юристов-практиков: «Кто первый заявление после драки написал - тот и потерпевший». Однако в данном случае драки не было, да и Кашпировский явно опоздал: травмпункт обратился в полицию раньше.
Что же мы имеем сейчас?
Есть зафиксированное обращение журналиста в травмпункт и установленный диагноз ушиба его плеча. Нравится это господину Кашпировскому или не нравится, но ушиб плеча он оспорить уже вряд ли сможет. Тем более, что причинно-следственная связь между толчком журналиста и его падением также зафиксирована.
Есть, фактически, признательные показания самого Кашпировского, подтвердившего «Российской газете», что он сознательно толкал человека, добиваясь его падения.
Нет никаких данных о проведении Кашпировским инструктажа журналисту о том, как тому правильно падать - а значит, заявления психотерапевта, что журналист, якобы, упал «неправильно», фактически, лишены смысла.
Есть также весьма странные, как с точки зрения здравого смысла, так и по мнению врачей, заявления Кашпировского. Например, что человек, упал, но при этом, якобы, никак не мог повредить плечо. По крайней мере, так мы понимаем вот эти слова «целителя»: «Руслан упал плохо, с большой осторожностью. Такое вялое и не до конца совершенное падение, вернее, опускание, не обещало успеха в исправлении носа. Заявлять о возможности повреждения плеча в данном случае может только безумец».
Не беремся судить, должен ли от быстрого и неосторожного падения прочиститься нос, но утверждения, что, опускаясь на пол под воздействием внешней силы, невозможно повредить плечо - это, на наш взгляд, явный перебор. Да и употребление Кашпировским слова «безумец» в отношении журналиста, пожалуй, можно рассматривать как признак крайней обеспокоенности господина Кашпировского, если не паники.
Чего же боится Анатолий Кашпировский в данном случае? Может быть, обвинений в том, что его сеансы могут причинить осложнения, вплоть до травм - и запрета на использования потенциально опасных медицинских (или околомедицинских) техник? Или иска от пострадавших - которые, например, могут появиться на следующих сеансах? Быть может, есть и какие-то иные причины для столь бурной реакции знаменитости?
Даже принцип «ищи, кому выгодно» бессилен в объяснении действий «целителя». Главным выгодоприобретателем в скандале, порожденном юридическими шагами Кашпировского, стал телеканал «АТН», вошедший в федеральную информационную повестку как серьезный оппонент знаменитости. Трудно поверить, чтобы Кашпировский, придавая истории ее нынешний акцент, решил «пропиарить» местный телеканал за счет своей репутации.
Но, как бы ни развивались события, пока что Анатолий Кашпировский, по мнению большинства экспертов, теряет в этом инциденте значительно больше, чем приобретает. Похоже, он совершил «фальстарт», решив, что заявление в полицию написал журналист, а не травмпункт. Не исключено, что теперь Кашпировский все больше запутывается в этой истории, рискуя своей репутацией - а значит, и будущими доходами.
Мы будем наблюдать за развитием событий.