У Путина сейчас непростая задача по военным
У Путина сейчас непростая задача по военным.
Он выстроил неплохую конструкцию для мирного времени: во главе Минобороны стоит человек, которому Путин доверяет, а значит, армия не ударит в спину, ну, по крайней мере, есть тот, кто в критической ситуации отдаст приказ и хотя бы значительная часть армии его исполнит.
А на Генштабе стоит человек, который принципе не склонен к инициативным действиям, как я вижу, глядя на его прошлый путь. Соответственно, армия в целом под контролем Главы государства.
Повторюсь, для мирного времени это нормально и даже очень хорошо.
Но проблема в том, что время сейчас совсем не мирное. И ровно так же, как люди, отправляясь добровольцами, выбирают добровольческие подразделения, потому что там можно выбрать себе командира, под началом которого выше вероятность остаться живым и не погибнуть бессмысленно - точно так же рассуждают и офицеры. И генералы. Только возможности выбора у офицеров и генералов нет: они служат под началом Начальника Генштаба, которого им назначили.
Вот так и произошел, как я понимаю, конфликт Герасимова с армией. Слово «конфликт» здесь - это не «они поссорились» Слово «конфликт означает:
- «все посмотрели, как проходила первая фаза СВО
- потом посмотрели, как проходила фаза СВО после того, как Суровикин стабилизировал рухнувший фронт в Харьковской области
- потом посмотрели, как Суровикин организовал стратегическую оборону так, что Запад начинает предъявлять претензии ВСУ, а Зеленский оправдывается на весь мир за военные неудачи. А не скачет радостно, что он отбил обратно огромные территории».
Кстати, и в Херсоне ведь наши войска «зависли» тоже потому, что шли на Николаев (и, вероятно, Одессу), а потом не дошли. А не потому, что занять плацдарм под угрозой окружения - это гениальный военный маневр. После разлива Днепра уже очевидно всем стало, что останься наши войска в Херсоне - это значило их изоляцию от снабжения, а потом гибель десятков тысяч российских военных. И открытую дорогу для ВСУ на Крым в тот момент. Оборонительных линий тогда ведь еще не было.
Военачальник должен смотреть вперед. В будущее. И формировать это будущее своими действиями сегодня. Так, Герасимов должен был смотреть вперед, когда войска с плотностью местами до 6 человек на километр оказались посреди степи в Харьковской области. И он должен был выстраивать оборонительную линию. Тогда Балаклея, Изюм и прочие не оказались бы опять под ВСУ и Украина не издевалась бы над Путиным, показывая плакаты «С Россией навсегда», которые оскверняют ВСУшники.
Так же, как «линия Суровикина» появилась сначала в голове у Суровикина, а потом воплощалась на местности по его плану.
И вот на этом армия и стала проявлять недовольство Герасимовым. А на это, в свою очередь, опирался Пригожин, который, как сказал Лукашенко, наслушался примерно того же от своего «совета командиров». То, что мошенник Пригожин пошел на преступление и организовал мятеж - это уже эксцесс, связанный с его нездоровой психикой. Но проблема, на которой его психика раскачалась его окружением, назревала давно, родилась не по отношению к конкретной ЧВК, а имела системный характер. И эту проблему можно было купировать спокойно и в интересах армии, и страны. Но так сделано не было.
И теперь главная проблема у Путина, как мне видится по итогу всех этих наблюдений: как снять проблему, связанную с не слишком качественным управлением армией, которая беспокоит армию; и при этом чтобы и генерал, вставший во главе чисто военных вопросов, был компетентным; и чтобы это не выглядело действием под давлением мятежников. И чтобы при всем этом не было угрозы власти Путина в виде того, что устроили мятежники предателя Пригожина.
Потому что, задел, созданный Суровикиным, пока еще работает, но он не бесконечен и надо планировать дальнейшие действия, прогнозируя вероятные действия противника, предугадывая и опережая их. А у нас таких специалистов, мягко говоря, не очень много. Это сильно мягко говоря.
А против нас работает штабное планирование всего НАТО.
При этом надо помнить, что рождение военачальника стратегического уровня - это сложный процесс, который подразумевает не только талант, но и прохождение определенных ступеней в службе. И опыт выигранных военных кампаний.
Это ведь надо и переиграть штабистов противника, глядя в версии будущего, которое еще не наступило.
Просто представьте: будущая война сначала происходит в голове у военачальника, и только потом он начинает к ней подготовку. И не может ошибиться - иначе будет что-то вроде «забега на Киев и обратно», утопленный крейсер и обрушение фронта под Харьковом.
«Прокрутив» варианты будущей войны у себя в голове, военачальник должен выбрать те, которые наиболее вероятны, сыграв и за себя и за противника, а потом сформировать силы и технику под это, и расставить их, и взаимодействие организовать, и военной промышленности план задать по номенклатуре и количеству (там тоже не бесконечные ресурсы). И чтобы всё это было исполнимым, а не прожектами.
До такого уровня растут десятилетиями, а дорастают единицы.
И на всё это у Путина накладываются:
- аппаратные игры (Минобороны - это ведь во многом обычное министерство, а любое министерство любой страны - этакий «серпентарий» со множеством подковерных интриг и аппаратной борьбы за кресло начальника и места вокруг него);
- активность Запада и Украины в информационном поле (в надежде, что компетентных военачальников не поставят, если запугать Путина их мнимой угрозой).
И часть этих сил играет в тандеме.
Иначе откуда в западной прессе появляются мессаджи, очень похожие на информацию, слитую одной из российских групп в аппаратной борьбе? На мой взгляд, намеренно могут сливать, чтобы через вброс в крупных западных СМИ попасть в дайджесты руководству страны и тем самым оказывать на руководителя давление своими пугалками. А на западе этому, конечно, рады и готовы ситуативно помогать таким деятелям.
Примерно так я вижу всю эту ситуацию.
Он выстроил неплохую конструкцию для мирного времени: во главе Минобороны стоит человек, которому Путин доверяет, а значит, армия не ударит в спину, ну, по крайней мере, есть тот, кто в критической ситуации отдаст приказ и хотя бы значительная часть армии его исполнит.
А на Генштабе стоит человек, который принципе не склонен к инициативным действиям, как я вижу, глядя на его прошлый путь. Соответственно, армия в целом под контролем Главы государства.
Повторюсь, для мирного времени это нормально и даже очень хорошо.
Но проблема в том, что время сейчас совсем не мирное. И ровно так же, как люди, отправляясь добровольцами, выбирают добровольческие подразделения, потому что там можно выбрать себе командира, под началом которого выше вероятность остаться живым и не погибнуть бессмысленно - точно так же рассуждают и офицеры. И генералы. Только возможности выбора у офицеров и генералов нет: они служат под началом Начальника Генштаба, которого им назначили.
Вот так и произошел, как я понимаю, конфликт Герасимова с армией. Слово «конфликт» здесь - это не «они поссорились» Слово «конфликт означает:
- «все посмотрели, как проходила первая фаза СВО
- потом посмотрели, как проходила фаза СВО после того, как Суровикин стабилизировал рухнувший фронт в Харьковской области
- потом посмотрели, как Суровикин организовал стратегическую оборону так, что Запад начинает предъявлять претензии ВСУ, а Зеленский оправдывается на весь мир за военные неудачи. А не скачет радостно, что он отбил обратно огромные территории».
Кстати, и в Херсоне ведь наши войска «зависли» тоже потому, что шли на Николаев (и, вероятно, Одессу), а потом не дошли. А не потому, что занять плацдарм под угрозой окружения - это гениальный военный маневр. После разлива Днепра уже очевидно всем стало, что останься наши войска в Херсоне - это значило их изоляцию от снабжения, а потом гибель десятков тысяч российских военных. И открытую дорогу для ВСУ на Крым в тот момент. Оборонительных линий тогда ведь еще не было.
Военачальник должен смотреть вперед. В будущее. И формировать это будущее своими действиями сегодня. Так, Герасимов должен был смотреть вперед, когда войска с плотностью местами до 6 человек на километр оказались посреди степи в Харьковской области. И он должен был выстраивать оборонительную линию. Тогда Балаклея, Изюм и прочие не оказались бы опять под ВСУ и Украина не издевалась бы над Путиным, показывая плакаты «С Россией навсегда», которые оскверняют ВСУшники.
Так же, как «линия Суровикина» появилась сначала в голове у Суровикина, а потом воплощалась на местности по его плану.
И вот на этом армия и стала проявлять недовольство Герасимовым. А на это, в свою очередь, опирался Пригожин, который, как сказал Лукашенко, наслушался примерно того же от своего «совета командиров». То, что мошенник Пригожин пошел на преступление и организовал мятеж - это уже эксцесс, связанный с его нездоровой психикой. Но проблема, на которой его психика раскачалась его окружением, назревала давно, родилась не по отношению к конкретной ЧВК, а имела системный характер. И эту проблему можно было купировать спокойно и в интересах армии, и страны. Но так сделано не было.
И теперь главная проблема у Путина, как мне видится по итогу всех этих наблюдений: как снять проблему, связанную с не слишком качественным управлением армией, которая беспокоит армию; и при этом чтобы и генерал, вставший во главе чисто военных вопросов, был компетентным; и чтобы это не выглядело действием под давлением мятежников. И чтобы при всем этом не было угрозы власти Путина в виде того, что устроили мятежники предателя Пригожина.
Потому что, задел, созданный Суровикиным, пока еще работает, но он не бесконечен и надо планировать дальнейшие действия, прогнозируя вероятные действия противника, предугадывая и опережая их. А у нас таких специалистов, мягко говоря, не очень много. Это сильно мягко говоря.
А против нас работает штабное планирование всего НАТО.
При этом надо помнить, что рождение военачальника стратегического уровня - это сложный процесс, который подразумевает не только талант, но и прохождение определенных ступеней в службе. И опыт выигранных военных кампаний.
Это ведь надо и переиграть штабистов противника, глядя в версии будущего, которое еще не наступило.
Просто представьте: будущая война сначала происходит в голове у военачальника, и только потом он начинает к ней подготовку. И не может ошибиться - иначе будет что-то вроде «забега на Киев и обратно», утопленный крейсер и обрушение фронта под Харьковом.
«Прокрутив» варианты будущей войны у себя в голове, военачальник должен выбрать те, которые наиболее вероятны, сыграв и за себя и за противника, а потом сформировать силы и технику под это, и расставить их, и взаимодействие организовать, и военной промышленности план задать по номенклатуре и количеству (там тоже не бесконечные ресурсы). И чтобы всё это было исполнимым, а не прожектами.
До такого уровня растут десятилетиями, а дорастают единицы.
И на всё это у Путина накладываются:
- аппаратные игры (Минобороны - это ведь во многом обычное министерство, а любое министерство любой страны - этакий «серпентарий» со множеством подковерных интриг и аппаратной борьбы за кресло начальника и места вокруг него);
- активность Запада и Украины в информационном поле (в надежде, что компетентных военачальников не поставят, если запугать Путина их мнимой угрозой).
И часть этих сил играет в тандеме.
Иначе откуда в западной прессе появляются мессаджи, очень похожие на информацию, слитую одной из российских групп в аппаратной борьбе? На мой взгляд, намеренно могут сливать, чтобы через вброс в крупных западных СМИ попасть в дайджесты руководству страны и тем самым оказывать на руководителя давление своими пугалками. А на западе этому, конечно, рады и готовы ситуативно помогать таким деятелям.
Примерно так я вижу всю эту ситуацию.