The Wall Street Journal: Битва воль за российскую энергетику
Россия перекрыла «Северный поток» - магистральный газопровод, по которому природный газ экспортируется в Европу. Этот шаг был сделан на фоне растущего энергетического кризиса в Европе. Тем временем западные страны продолжают ужесточать энергетические санкции против Москвы из-за ее военного конфликта с Украиной. Джо Уоллес из WSJ рассказывает, как Россия добилась преимущества в борьбе за энергию.
Полная расшифровка
Райан Кнутсон: Европа получает огромное количество энергии из природного газа. Он использует его для питания всего, от заводов до домов. Основным поставщиком этого природного газа является Россия, но теперь Россия закрыла кран. Она задушила газопровод «Северный поток», основной путь, по которому Европа получает природный газ.
Спикер 2: Трубопровод Nord Stream 1 был неожиданно закрыт в субботу.
Спикер 3: Кремль говорит, что западные санкции связали им руки, и заявили, что шатдаун продлится долго.
Спикер 4: Кремль говорит, что поставки будут возобновлены только в том случае, если западные санкции против России будут сняты.
Райан Кнутсон: Этой ситуации Европа боялась с тех пор, как Россия впервые ввела войска в Украину в начале этого года.
Джо Уоллес: Когда разразилась война, в Европе больше всего опасались, что Россия воспользуется своим действительно доминирующим положением основного поставщика газа в Европу, чтобы вмешаться в экономику.
Райан Кнутсон: Это наш коллега Джо Уоллес. Он освещает энергетические рынки из Лондона. Он говорит, что закрытие «Северного потока» приводит к стремительному росту цен на природный газ в Европе и вынуждает страны этого региона бороться.
Джо Уоллес: Отключение природного газа в Европу через «Северный поток» создает на зиму огромные проблемы для большей части европейской промышленности и большие проблемы для домохозяйств и обычных людей.
Райан Кнутсон: Добро пожаловать в The Journal, наше шоу о деньгах, бизнесе и власти. Я Райан Кнутсон. Сегодня четверг, 8 сентября. Что касается шоу, то как Россия одержала верх в энергетической битве и что это значит для Запада. Нефть и природный газ играют ключевую роль в экономике России. Вместе они составляют почти половину федерального дохода страны.
Джо Уоллес: Я думаю, что эти две отрасли можно рассматривать как взаимодополняющие. Нефть - это большой источник денег. Если вы включите сырую нефть, которая представляет собой черное вещество, которое добывается из-под земли, а затем бензин и дизельное топливо, Россия станет крупнейшим экспортером нефти во всем мире, больше, чем США, больше, чем Саудовская Аравия. Это приносит огромный доход. Природный газ приносит деньги, но меньше.
Райан Кнутсон: Природный газ может приносить меньше доходов, но он дает России большую власть. С годами Европа стала сильно зависеть от него, потому что он дешевый, а также потому, что такие страны, как Германия, считали, что покупка российского газа поможет укрепить дипломатические отношения. Поэтому, когда начались военные действия с Украиной и Запад захотел ввести санкции, им пришлось делать это деликатно.
Джо Уоллес: Запад ввел санкции против России до и после начала военных действий, но они действительно пытались защитить энергию, отчасти потому, что Россия является таким крупным поставщиком природного газа, угля и нефти, что, если российская энергетика закроется, тогда цены подскочили бы. Это, очевидно, вызывает особую озабоченность в связи с такой высокой инфляцией прямо сейчас, поэтому они пытались вырезать энергию.
Райан Кнутсон: Но компании на Западе, которые покупают и продают нефть, по-прежнему были взволнованы, и они все равно взяли на себя обязательство держаться подальше от российской нефти.
Джо Уоллес: Компании вышли за рамки санкций. Многие из них перестали покупать российскую нефть, может быть, всего на несколько недель, но они это сделали. Рынок замер, а цена взлетела до небес. С тех пор официальные лица, особенно в США, стараются сделать так, чтобы российская нефть по-прежнему попадала на рынок, чтобы попытаться снизить цены, в конечном счете, для водителей в Штатах.
Райан Кнутсон: Компании, по сути, самосанкционировались. Затем США запретили импорт российской нефти, и ЕС начал рассматривать аналогичные планы. В результате пострадала российская нефть. Никто не хотел его покупать, и его стоимость падала. Но в то же время это сделало российскую нефть действительно дешевой. Достаточно скоро Москва нашла новых клиентов, и неожиданно Россия увидела способ изменить ситуацию.
Джо Уоллес: Во-первых, появились новые покупатели. Российская нефть неожиданно подешевела. Это было примерно на 35 долларов за баррель дешевле, чем партия нефти из Северного моря. В частности, Индия. Индия перешла от импорта очень небольшого количества российской нефти к импорту миллиона баррелей в день в течение нескольких недель после начала военных действий. Был просто огромный финансовый стимул, если тебе не было неприятно покупать российскую нефть и получать на этом прибыль, да еще и просто снабжать нефтью своих клиентов.
Райан Кнутсон: Россия нашла новых клиентов в странах, которые сохраняют нейтралитет в отношении военных действий в Украине, таких как Индия, а также на других огромных рынках, таких как Китай и Турция, и даже Саудовская Аравия начала ее покупать.
Джо Уоллес: Саудовская Аравия импортирует то, что называется мазутом, который является своего рода... Это не совсем сырая нефть. Её немного переработали, но он по-прежнему плотный и дешевый. Они импортируют мазут и сжигают на своих электростанциях для производства электроэнергии, в которой они нуждаются в больших количествах летом, когда в Персидском заливе очень жарко. Что это позволяет Саудовской Аравии, так это то, что она освобождает свои руки для продажи саудовской сырой нефти, которую она сжигала на этих электростанциях, скажем, Европе или США. Она покупает российскую нефть по очень низкой цене, потому что российская нефть по-прежнему имеет большой дисконт, и продает свою нефть по полной рыночной цене, так что только зарабатывает на этом.
Райан Кнутсон: Получить комментарий от правительства Саудовской Аравии не удалось. Однако дело не только в правительствах. Более мелкие частные трейдеры за пределами Европы в таких местах, как Дубай, также получили доступ к российской нефти. Джо говорит, что многие из этих торговых компаний находят способы скрыть тот факт, что их нефть поступает из России, чтобы продавать ее в больших количествах и получать большую прибыль. Как это возможно? Я чувствую, что вещи в современном мире отслеживаются настолько тщательно, что трудно представить, как что-то может просто появиться где-то на корабле.
Джо Уоллес: Я думаю, вы должны понимать, что рынок нефти действительно непрозрачен. Торги частные. Они обсуждаются в частном порядке между торговцами. Условия действительно сложные. Люди перемещают товар с корабля на корабль. Вы можете отслеживать эти корабли гораздо лучше, чем, скажем, 20 лет назад, но если вы действительно хотите освещать то, что вы делаете, вы можете это сделать, как мы видели в Иране. Иранская нефть по-прежнему торгуется, несмотря на то, что иранская нефть находится под санкциями США, но она все еще выходит на внешний рынок.
Райан Кнутсон: По крайней мере, на данный момент российский нефтяной рынок снова встал на ноги.
Джо Уоллес: На данный момент все идет как по маслу. В этом году Россия зарабатывает в среднем около 20 миллиардов долларов в месяц на экспорте нефти. В среднем за прошлый год он составил менее 15 миллиардов долларов.
Райан Кнутсон: Восстановление российского нефтяного рынка подрывает усилия Запада в военных действиях на Украине и дает президенту России Владимиру Путину преимущество.
Джо Уоллес: Тот факт, что Москва зарабатывает так много денег на нефти, означает, что она может быть немного бесцеремоннее в том, как она использует природный газ в качестве экономического оружия против Европы, потому что она получает все деньги, поступающие от нефти, поэтому она может позволить себе продавать меньше газа в Европу и пожертвовать этим доходом. Огромный вопрос этой зимой заключается в том, отступит ли Европа или будет сопротивляться этому энергетическому конфликту.
Райан Кнутсон: Как Европа и Запад намерены дать отпор, это после перерыва. Мысль о том, что Россия закроет газопровод «Северный поток», всегда была надвигающейся угрозой. Джо говорит, что еще до того, как Россия вторглась в Украину, были тревожные признаки того, что полагаться на энергоносители из России - не лучшая идея.
Джо Уоллес: США годами предупреждали Европу, и в частности Германию, что полагаться на Россию в удовлетворении значительной доли своих энергетических потребностей было реальным риском, потому что в прошлом Россия использовала энергию в качестве оружия, в частности, против стран Восточной Европы.
Райан Кнутсон: Пару месяцев назад Россия начала сокращать объемы поставок природного газа в Европу. Это не было тотальным отключением, но этого было достаточно, чтобы создать нагрузку на Европу и поднять цены на энергоносители. Джо говорит, что обычно Россия приводит технические оправдания таких сбоев.
Джо Уоллес: Москва никогда не говорит: «Мы просто перекроем газ и навредим вам, потому что вы поддерживаете Украину». Они скажут, что сломалась турбина или главная насосная станция крупнейшего газопровода «Северный поток» нуждается в ремонте.
Райан Кнутсон: В выходные, когда «Северный поток» был закрыт, Москва снова сослалась на технические проблемы и заявила, что из-за этого трубопровод не откроется в обозримом будущем.
Джо Уоллес: Люди, с которыми мы разговаривали, сказали, что это неправда. У них есть запчасти, и они могут это починить, и они могут прислать газ, если захотят. Они могли бы отправить газ по другим маршрутам в Европу, но они этого не делают, что является одним из признаков того, что это геополитический шаг. Это попытка использовать газ в качестве экономического оружия, а не проявление практической или технической проблемы. Стратегия, по-видимому, заключается в том, что, причинив Европе огромную экономическую боль, она может привести к тому, что Германия и другие страны ослабят санкции в отношении России, прекратят оказывать военную поддержку Украине и, в конечном итоге, возможно, пойдут к президенту Зеленскому и заявят: «Послушайте, вы должны заключить сделку с Россией, потому что мы больше не можем терпеть эту боль».
Райан Кнутсон: Тем временем европейские лидеры пытаются найти альтернативный источник природного газа. Они обратились к таким странам, как Норвегия, Катар и США. Джо говорит, что это принесло некоторое облегчение, но это дороже, и счета за электроэнергию растут. Что это может означать для европейских отраслей, зависящих от природного газа?
Джо Уоллес: Многие из них уже закрываются, особенно самые энергоемкие отрасли, такие как стекольная и металлургическая. Вам не обязательно покупать российский газ напрямую, чтобы пострадать. Нужно просто купить газ или электроэнергию на открытом рынке, и тогда цена той энергии и того природного газа во много-много раз выше, чем до войны. В более долгосрочной перспективе это подрывает... Если вы думаете о европейском производстве и промышленности, то одним из способов, которым они пытались оставаться конкурентоспособными на глобальном уровне с такими странами, как Китай и США, является использование дешевого российского газа. Это общая картина. Такого больше не будет, так что это еще один удар по европейской промышленности.
Райан Кнутсон: Европейские страны сейчас готовятся к суровой зиме.
Джо Уоллес: У большинства правительств сейчас есть планы нормирования, в которых они пытаются в конечном итоге защитить наиболее уязвимых, больницы, пенсионеров, домохозяйства, чтобы они были последними людьми и организациями, которым отключили природный газ. Связанный с этим риск заключается не только в том, что природный газ заканчивается, но и в том, что люди просто не могут позволить себе отапливать свои дома, потому что цена очень высока. Большинство правительств вводят или готовят какой-либо пакет помощи. Это зависит от страны, но правительства платят десятки миллиардов евро и долларов, чтобы попытаться снизить цену для потребителей.
Райан Кнутсон: Закрытие газопровода «Северный поток» наносит ущерб Европе, как, возможно, и планировала Россия, но этот шаг может также навредить и России.
Джо Уоллес: Природный газ течет в основном по трубопроводам. Вещи, которые шли в Европу, вы не можете внезапно отправить в Китай в мгновение ока. Вы действительно должны построить новые трубопроводы, которые будут стоить миллиарды долларов, возможно, десятки миллиардов долларов, займут много лет, а затем вам придется вести очень жесткие переговоры с Китаем. Большой риск заключается в том, что российская газовая промышленность не сможет заменить Европу в качестве покупателя, и тогда она начнет падать, добыча падает, она не получает доходов, и люди теряют работу. Для России существует большой экономический риск.
Райан Кнутсон: Нет четкого конца нынешним метаниям туда-сюда. В декабре вступит в силу европейский запрет на все морские перевозки российской нефти. В феврале Европа также запретит импорт некоторых видов российского дизельного топлива и бензина.
Джо Уоллес: Затем, что потенциально более важно, Европа планирует запретить компаниям, предоставляющим финансовые услуги, предоставлять страховку, обеспечивать поставки российской нефти. Это огромная сделка, потому что страховщики ЕС и Великобритании страхуют около 95% мировой торговли нефтью. Если эти суда, перевозящие российскую нефть, не могут быть застрахованы, им будет трудно добраться из балтийских портов России до новых российских покупателей в Индии, Китае и других местах.
Райан Кнутсон: Тем временем США пытаются найти золотую середину. Он хочет сохранить поставки российской нефти, но при этом ограничить возможность Путина получать от нее прибыль. Для этого он работает с ключевыми союзниками, известными как «Большая семерка», чтобы установить верхний предел цен на российскую сырую нефть. Но вчера Путин выступил с критикой этой идеи и пригрозил новыми ответными мерами.
Владимир Путин: (рус.).
Райан Кнутсон: Он сказал, что Россия ничего не будет поставлять, нефть, газ, уголь, если это «противоречит нашим интересам». Как вы думаете, что все это значит для военных действий на Украине, о чем, в конечном счете, идет речь?
Джо Уоллес: Тот факт, что Европа хочет придерживаться курса и в некотором смысле готовит еще более жесткие санкции, говорит о том, что западное финансирование и оружие будут продолжать поступать в Украину. Они, конечно, сыграли решающую роль в переломе хода военных действий. С другой стороны, тот факт, что цены на газ и нефть настолько высоки, означает, что у Кремля есть больше денег для финансирования этого конфликта. В некотором смысле, это битва желаний. Россия, похоже, делает ставку на то, что этой зимой она может сломить волю Европы, подняв цены на природный газ и инфляцию так высоко, что она сможет остановить поддержку Украины Европой или даже ослабить санкции зимой. Для Европы то, что пытаются сделать европейские чиновники и компании, - это просто пережить этот период, перейти на другую сторону и в конечном итоге повысить устойчивость.
Райан Кнутсон: Это все на сегодня, четверг, 8 сентября. Журнал является совместным продуктом Gimlet и The Wall Street Journal. Дополнительные репортажи в этом выпуске сделали Анна Хертенштейн, Георгий Канчев, Ким Маккраэль и Уильям Бостон. Спасибо за прослушивание. Увидимся завтра.
Полная расшифровка
Райан Кнутсон: Европа получает огромное количество энергии из природного газа. Он использует его для питания всего, от заводов до домов. Основным поставщиком этого природного газа является Россия, но теперь Россия закрыла кран. Она задушила газопровод «Северный поток», основной путь, по которому Европа получает природный газ.
Спикер 2: Трубопровод Nord Stream 1 был неожиданно закрыт в субботу.
Спикер 3: Кремль говорит, что западные санкции связали им руки, и заявили, что шатдаун продлится долго.
Спикер 4: Кремль говорит, что поставки будут возобновлены только в том случае, если западные санкции против России будут сняты.
Райан Кнутсон: Этой ситуации Европа боялась с тех пор, как Россия впервые ввела войска в Украину в начале этого года.
Джо Уоллес: Когда разразилась война, в Европе больше всего опасались, что Россия воспользуется своим действительно доминирующим положением основного поставщика газа в Европу, чтобы вмешаться в экономику.
Райан Кнутсон: Это наш коллега Джо Уоллес. Он освещает энергетические рынки из Лондона. Он говорит, что закрытие «Северного потока» приводит к стремительному росту цен на природный газ в Европе и вынуждает страны этого региона бороться.
Джо Уоллес: Отключение природного газа в Европу через «Северный поток» создает на зиму огромные проблемы для большей части европейской промышленности и большие проблемы для домохозяйств и обычных людей.
Райан Кнутсон: Добро пожаловать в The Journal, наше шоу о деньгах, бизнесе и власти. Я Райан Кнутсон. Сегодня четверг, 8 сентября. Что касается шоу, то как Россия одержала верх в энергетической битве и что это значит для Запада. Нефть и природный газ играют ключевую роль в экономике России. Вместе они составляют почти половину федерального дохода страны.
Джо Уоллес: Я думаю, что эти две отрасли можно рассматривать как взаимодополняющие. Нефть - это большой источник денег. Если вы включите сырую нефть, которая представляет собой черное вещество, которое добывается из-под земли, а затем бензин и дизельное топливо, Россия станет крупнейшим экспортером нефти во всем мире, больше, чем США, больше, чем Саудовская Аравия. Это приносит огромный доход. Природный газ приносит деньги, но меньше.
Райан Кнутсон: Природный газ может приносить меньше доходов, но он дает России большую власть. С годами Европа стала сильно зависеть от него, потому что он дешевый, а также потому, что такие страны, как Германия, считали, что покупка российского газа поможет укрепить дипломатические отношения. Поэтому, когда начались военные действия с Украиной и Запад захотел ввести санкции, им пришлось делать это деликатно.
Джо Уоллес: Запад ввел санкции против России до и после начала военных действий, но они действительно пытались защитить энергию, отчасти потому, что Россия является таким крупным поставщиком природного газа, угля и нефти, что, если российская энергетика закроется, тогда цены подскочили бы. Это, очевидно, вызывает особую озабоченность в связи с такой высокой инфляцией прямо сейчас, поэтому они пытались вырезать энергию.
Райан Кнутсон: Но компании на Западе, которые покупают и продают нефть, по-прежнему были взволнованы, и они все равно взяли на себя обязательство держаться подальше от российской нефти.
Джо Уоллес: Компании вышли за рамки санкций. Многие из них перестали покупать российскую нефть, может быть, всего на несколько недель, но они это сделали. Рынок замер, а цена взлетела до небес. С тех пор официальные лица, особенно в США, стараются сделать так, чтобы российская нефть по-прежнему попадала на рынок, чтобы попытаться снизить цены, в конечном счете, для водителей в Штатах.
Райан Кнутсон: Компании, по сути, самосанкционировались. Затем США запретили импорт российской нефти, и ЕС начал рассматривать аналогичные планы. В результате пострадала российская нефть. Никто не хотел его покупать, и его стоимость падала. Но в то же время это сделало российскую нефть действительно дешевой. Достаточно скоро Москва нашла новых клиентов, и неожиданно Россия увидела способ изменить ситуацию.
Джо Уоллес: Во-первых, появились новые покупатели. Российская нефть неожиданно подешевела. Это было примерно на 35 долларов за баррель дешевле, чем партия нефти из Северного моря. В частности, Индия. Индия перешла от импорта очень небольшого количества российской нефти к импорту миллиона баррелей в день в течение нескольких недель после начала военных действий. Был просто огромный финансовый стимул, если тебе не было неприятно покупать российскую нефть и получать на этом прибыль, да еще и просто снабжать нефтью своих клиентов.
Райан Кнутсон: Россия нашла новых клиентов в странах, которые сохраняют нейтралитет в отношении военных действий в Украине, таких как Индия, а также на других огромных рынках, таких как Китай и Турция, и даже Саудовская Аравия начала ее покупать.
Джо Уоллес: Саудовская Аравия импортирует то, что называется мазутом, который является своего рода... Это не совсем сырая нефть. Её немного переработали, но он по-прежнему плотный и дешевый. Они импортируют мазут и сжигают на своих электростанциях для производства электроэнергии, в которой они нуждаются в больших количествах летом, когда в Персидском заливе очень жарко. Что это позволяет Саудовской Аравии, так это то, что она освобождает свои руки для продажи саудовской сырой нефти, которую она сжигала на этих электростанциях, скажем, Европе или США. Она покупает российскую нефть по очень низкой цене, потому что российская нефть по-прежнему имеет большой дисконт, и продает свою нефть по полной рыночной цене, так что только зарабатывает на этом.
Райан Кнутсон: Получить комментарий от правительства Саудовской Аравии не удалось. Однако дело не только в правительствах. Более мелкие частные трейдеры за пределами Европы в таких местах, как Дубай, также получили доступ к российской нефти. Джо говорит, что многие из этих торговых компаний находят способы скрыть тот факт, что их нефть поступает из России, чтобы продавать ее в больших количествах и получать большую прибыль. Как это возможно? Я чувствую, что вещи в современном мире отслеживаются настолько тщательно, что трудно представить, как что-то может просто появиться где-то на корабле.
Джо Уоллес: Я думаю, вы должны понимать, что рынок нефти действительно непрозрачен. Торги частные. Они обсуждаются в частном порядке между торговцами. Условия действительно сложные. Люди перемещают товар с корабля на корабль. Вы можете отслеживать эти корабли гораздо лучше, чем, скажем, 20 лет назад, но если вы действительно хотите освещать то, что вы делаете, вы можете это сделать, как мы видели в Иране. Иранская нефть по-прежнему торгуется, несмотря на то, что иранская нефть находится под санкциями США, но она все еще выходит на внешний рынок.
Райан Кнутсон: По крайней мере, на данный момент российский нефтяной рынок снова встал на ноги.
Джо Уоллес: На данный момент все идет как по маслу. В этом году Россия зарабатывает в среднем около 20 миллиардов долларов в месяц на экспорте нефти. В среднем за прошлый год он составил менее 15 миллиардов долларов.
Райан Кнутсон: Восстановление российского нефтяного рынка подрывает усилия Запада в военных действиях на Украине и дает президенту России Владимиру Путину преимущество.
Джо Уоллес: Тот факт, что Москва зарабатывает так много денег на нефти, означает, что она может быть немного бесцеремоннее в том, как она использует природный газ в качестве экономического оружия против Европы, потому что она получает все деньги, поступающие от нефти, поэтому она может позволить себе продавать меньше газа в Европу и пожертвовать этим доходом. Огромный вопрос этой зимой заключается в том, отступит ли Европа или будет сопротивляться этому энергетическому конфликту.
Райан Кнутсон: Как Европа и Запад намерены дать отпор, это после перерыва. Мысль о том, что Россия закроет газопровод «Северный поток», всегда была надвигающейся угрозой. Джо говорит, что еще до того, как Россия вторглась в Украину, были тревожные признаки того, что полагаться на энергоносители из России - не лучшая идея.
Джо Уоллес: США годами предупреждали Европу, и в частности Германию, что полагаться на Россию в удовлетворении значительной доли своих энергетических потребностей было реальным риском, потому что в прошлом Россия использовала энергию в качестве оружия, в частности, против стран Восточной Европы.
Райан Кнутсон: Пару месяцев назад Россия начала сокращать объемы поставок природного газа в Европу. Это не было тотальным отключением, но этого было достаточно, чтобы создать нагрузку на Европу и поднять цены на энергоносители. Джо говорит, что обычно Россия приводит технические оправдания таких сбоев.
Джо Уоллес: Москва никогда не говорит: «Мы просто перекроем газ и навредим вам, потому что вы поддерживаете Украину». Они скажут, что сломалась турбина или главная насосная станция крупнейшего газопровода «Северный поток» нуждается в ремонте.
Райан Кнутсон: В выходные, когда «Северный поток» был закрыт, Москва снова сослалась на технические проблемы и заявила, что из-за этого трубопровод не откроется в обозримом будущем.
Джо Уоллес: Люди, с которыми мы разговаривали, сказали, что это неправда. У них есть запчасти, и они могут это починить, и они могут прислать газ, если захотят. Они могли бы отправить газ по другим маршрутам в Европу, но они этого не делают, что является одним из признаков того, что это геополитический шаг. Это попытка использовать газ в качестве экономического оружия, а не проявление практической или технической проблемы. Стратегия, по-видимому, заключается в том, что, причинив Европе огромную экономическую боль, она может привести к тому, что Германия и другие страны ослабят санкции в отношении России, прекратят оказывать военную поддержку Украине и, в конечном итоге, возможно, пойдут к президенту Зеленскому и заявят: «Послушайте, вы должны заключить сделку с Россией, потому что мы больше не можем терпеть эту боль».
Райан Кнутсон: Тем временем европейские лидеры пытаются найти альтернативный источник природного газа. Они обратились к таким странам, как Норвегия, Катар и США. Джо говорит, что это принесло некоторое облегчение, но это дороже, и счета за электроэнергию растут. Что это может означать для европейских отраслей, зависящих от природного газа?
Джо Уоллес: Многие из них уже закрываются, особенно самые энергоемкие отрасли, такие как стекольная и металлургическая. Вам не обязательно покупать российский газ напрямую, чтобы пострадать. Нужно просто купить газ или электроэнергию на открытом рынке, и тогда цена той энергии и того природного газа во много-много раз выше, чем до войны. В более долгосрочной перспективе это подрывает... Если вы думаете о европейском производстве и промышленности, то одним из способов, которым они пытались оставаться конкурентоспособными на глобальном уровне с такими странами, как Китай и США, является использование дешевого российского газа. Это общая картина. Такого больше не будет, так что это еще один удар по европейской промышленности.
Райан Кнутсон: Европейские страны сейчас готовятся к суровой зиме.
Джо Уоллес: У большинства правительств сейчас есть планы нормирования, в которых они пытаются в конечном итоге защитить наиболее уязвимых, больницы, пенсионеров, домохозяйства, чтобы они были последними людьми и организациями, которым отключили природный газ. Связанный с этим риск заключается не только в том, что природный газ заканчивается, но и в том, что люди просто не могут позволить себе отапливать свои дома, потому что цена очень высока. Большинство правительств вводят или готовят какой-либо пакет помощи. Это зависит от страны, но правительства платят десятки миллиардов евро и долларов, чтобы попытаться снизить цену для потребителей.
Райан Кнутсон: Закрытие газопровода «Северный поток» наносит ущерб Европе, как, возможно, и планировала Россия, но этот шаг может также навредить и России.
Джо Уоллес: Природный газ течет в основном по трубопроводам. Вещи, которые шли в Европу, вы не можете внезапно отправить в Китай в мгновение ока. Вы действительно должны построить новые трубопроводы, которые будут стоить миллиарды долларов, возможно, десятки миллиардов долларов, займут много лет, а затем вам придется вести очень жесткие переговоры с Китаем. Большой риск заключается в том, что российская газовая промышленность не сможет заменить Европу в качестве покупателя, и тогда она начнет падать, добыча падает, она не получает доходов, и люди теряют работу. Для России существует большой экономический риск.
Райан Кнутсон: Нет четкого конца нынешним метаниям туда-сюда. В декабре вступит в силу европейский запрет на все морские перевозки российской нефти. В феврале Европа также запретит импорт некоторых видов российского дизельного топлива и бензина.
Джо Уоллес: Затем, что потенциально более важно, Европа планирует запретить компаниям, предоставляющим финансовые услуги, предоставлять страховку, обеспечивать поставки российской нефти. Это огромная сделка, потому что страховщики ЕС и Великобритании страхуют около 95% мировой торговли нефтью. Если эти суда, перевозящие российскую нефть, не могут быть застрахованы, им будет трудно добраться из балтийских портов России до новых российских покупателей в Индии, Китае и других местах.
Райан Кнутсон: Тем временем США пытаются найти золотую середину. Он хочет сохранить поставки российской нефти, но при этом ограничить возможность Путина получать от нее прибыль. Для этого он работает с ключевыми союзниками, известными как «Большая семерка», чтобы установить верхний предел цен на российскую сырую нефть. Но вчера Путин выступил с критикой этой идеи и пригрозил новыми ответными мерами.
Владимир Путин: (рус.).
Райан Кнутсон: Он сказал, что Россия ничего не будет поставлять, нефть, газ, уголь, если это «противоречит нашим интересам». Как вы думаете, что все это значит для военных действий на Украине, о чем, в конечном счете, идет речь?
Джо Уоллес: Тот факт, что Европа хочет придерживаться курса и в некотором смысле готовит еще более жесткие санкции, говорит о том, что западное финансирование и оружие будут продолжать поступать в Украину. Они, конечно, сыграли решающую роль в переломе хода военных действий. С другой стороны, тот факт, что цены на газ и нефть настолько высоки, означает, что у Кремля есть больше денег для финансирования этого конфликта. В некотором смысле, это битва желаний. Россия, похоже, делает ставку на то, что этой зимой она может сломить волю Европы, подняв цены на природный газ и инфляцию так высоко, что она сможет остановить поддержку Украины Европой или даже ослабить санкции зимой. Для Европы то, что пытаются сделать европейские чиновники и компании, - это просто пережить этот период, перейти на другую сторону и в конечном итоге повысить устойчивость.
Райан Кнутсон: Это все на сегодня, четверг, 8 сентября. Журнал является совместным продуктом Gimlet и The Wall Street Journal. Дополнительные репортажи в этом выпуске сделали Анна Хертенштейн, Георгий Канчев, Ким Маккраэль и Уильям Бостон. Спасибо за прослушивание. Увидимся завтра.