Альтернативы для России: каким видят будущее страны сторонники и противники перемен. Часть 2
Начало (Часть 1) - здесь
Транзит власти: «шило на мыло»
Участники всех шести групп крайне негативно, чтобы не сказать злобно, оценивали чиновников, бюрократию, представителей власти, «Единой России». По общему мнению, «сейчас их время», в России хорошо живут те, «кто у власти», «кто у кормушки». В этом уверены даже относительно довольные жизнью «лоялисты». Респонденты сошлись во мнении, что «чиновники озабочены только своими проблемами», «забыли о народе», «до власти не достучаться», а «народ надо слушать».
Различия наблюдались только в отношении к Владимиру Путину лично. «Либералы» и «традиционалисты» считают его ответственным за проблемы. «Лоялисты» по-прежнему склонны оправдывать президента, отделять его фигуру от государственной бюрократии. Снова и снова воспроизводится известная логика «хороший царь (Путин), плохие бояре (его окружение)»: «А он-то [Путин] что виноват - он не может за всеми уследить одновременно»; «он не может разорваться [между внешней и внутренней политикой]»; «если работать только на внутреннюю политику, то глобально съедят нас». «Проблема-то не в Путине», - любят приговаривать его сторонники.
Однако и в лоялистской среде прозвучало много критики в адрес президента, особенно в Москве: он не контролирует ситуацию, распустил свое окружение, не успевает во всем разобраться.
Безальтернативность Путина - это, пожалуй, главная политическая аксиома для большинства российских граждан («больше некому», «нет преемников», «альтернативы нет», «А то, что обнулился он - ну, обнулился. Захотят - выберут. А с другой стороны, а кого еще?»). Безальтернативность не подвергается сомнению и не обсуждается. Именно поэтому «обнуление» сроков президента было воспринято совершенно спокойно, как нечто естественное и нормативное. Кроме того, при всех серьезных претензиях к Путину он квалифицируется как гарант достижений последних лет: без него, как обеспокоенно заметил участник фокус-группы, «отберут Крым».
Голосование за Конституцию в представлении респондентов - это «снятие висящего вопроса», кто будет править Россией, и «укрепление суверенитета России» (понятие, которое воспринимается как нормативная необсуждаемая установка). Именно поэтому даже недовольные президентом послушно голосовали на референдуме.
Кроме того, многих участников фокус-групп вполне устраивает зафиксированный в Конституции традиционалистский идеологический каркас, основанный на особой российской духовности, противопоставляемой западной бездуховности, где «все костелы в кафе переделали». Усилия государственной пропаганды достигают результата. Вот симптоматичная реплика респондента: «Еще такой момент: я слышала, что предыдущую Конституцию нам вообще американцы писали, так что и правильно, что кучу поправок внес Путин. И эти поправки к Конституции дают то, что мы некоторые вещи, которые Страсбургский суд и еще некоторые суды [принимают] - мы можем их игнорировать».
От самого Путина перемен, похоже, не ждет уже никто - ни критики, ни сторонники, многие из которых просто боятся изменений; в их представлении они связаны с возможным ухудшением жизни, разрушением статус-кво. Критики режима хотели бы перемен, но говорят, что «при Путине другого не будет», «зачем людям у кормушки что-то менять?».
При этом даже большинство самых последовательных критиков президента уверены, что он «досидит до конца срока» (текущего), «сам власть не отдаст», так как это не выгодно ни ему самому, ни его окружению. А вот по следующему сроку нет окончательной уверенности. Респонденты допускают, что в 2024 году Путин может не пойти на выборы - в случае если экономическая ситуация будет ухудшаться.
По общему представлению, правила транзита, когда бы он ни случился, будут определять элиты, которые станут «драться за власть» или «между собой договорятся». Наиболее вероятным механизмом передачи власти респонденты называли назначение преемника. Споры разгорались лишь по поводу того, кто именно этого преемника назначит - Путин лично или его окружение. Сценарии «революции», «народного восстания», «переворота» иногда звучали в группах сторонников традиционалистских и либеральных идей, однако воспринимались как маргинальные. По общему убеждению, обычные граждане вряд ли смогут повлиять на процесс передачи власти, им отведена роль статистов. Элиты просто поставят граждан перед свершившимся фактом, и это воспринимается как неизбежность. Однако у «либералов» есть надежда, что активное гражданское общество и «улица» смогут хотя бы немного повлиять на расклад сил наверху, укрепить позиции «либеральной части элит». Но не более того: «эти бунты могут породить раскол в элите... шило на мыло, но все равно».
Заключение
Подведем итоги исследования и обозначим его ключевые моменты.
1. От Путина перемен не ждут, правила транзита будут определять элиты. Тем не менее общее недовольство бюрократией, готовность добиваться от власти исполнения обещаний и социальных обязательств, представление о праве людей принуждать власть работать и слушать граждан обозначили возможность некоторого изменения отношений власти и общества - даже в условиях сохранения общего каркаса путинского режима.
2. Для большинства респондентов характерно специфическое понимание справедливой политики: для олигархов и бюрократов - «сильная рука»; для народа - свободы и демократия; национализация крупных предприятий, но при этом развитие мелкой частной инициативы (с последним соглашаются все группы). «Либералы» при этом говорят про приватизацию, демонополизацию и дерегулирование на национальном уровне, но на низовом уровне вполне одобряют льготы, субсидии, господдержку для обычных людей. Формируется образ социал-либеральной системы с рыночной конкурентной экономикой, демократическим режимом, но и в то же время социально состоятельным государством, приходящим на помощь к социально незащищенным. В целом существует общий для всех групп запрос на социальное и при этом справедливое государство, допускающее частную инициативу3.
3. Фокус-группы в Москве и Ярославле хорошо представили основные установки городских средних слоев. Принятые критерии набора респондентов дали неожиданный результат: различие тех, кто за или против «обнуления» президентских сроков Путина, оказалось несущественным, а различие сторонников госрегулирования и сторонников рынка - радикальным. Различие между жителями столицы и относительно небольшого города было не слишком значительным, при этом среди либералов и в Москве, и в Ярославле - минимальным.
4. Голосование за продление полномочий действующего президента и поддержка Путина - не одно и то же. Голосовавшие на референдуме «за» делали это, следуя модели законопослушного поведения; московские сторонники «обнуления» высказывались о Путине весьма критически, однако они поддерживали «обнуление» по известному мотиву «Если не он, то кто?». При этом почти никто из респондентов будущее страны и решение ее накопившихся проблем с Путиным не связывает.
5. Безальтернативность Путина, при всем критическом к нему отношении, в консервативно-традиционалистских группах оценивается и в прагматических терминах: он - вместе с армией - защищает страну от происков и возможной агрессии Запада во главе с США. И в этом смысле замены нынешнему президенту нет; в представлении «традиционалистов» Путин вынужден меньше внимания уделять внутренней политике и экономике именно потому, что его внимания требует внешняя политика.
6. Недовольство Путиным в разных идеологических группах выражается полярным образом. В представлении респондентов, которые сочетают левые, этатистские и имперско-националистические взгляды, Путин недостаточно радикален в своем традиционализме и не обеспечивает достаточную социальную поддержку населения. В представлении респондентов-«либералов» он является фактическим диктатором, подавляющим гражданское общество, оппозицию и рыночную экономику.
7. Программа «традиционалистов» - полное огосударствление экономики; «раскулачивание» олигархов; расширение границ России путем присоединения бывших территорий СССР; противостояние Западу при убежденности в агрессивных намерениях, прежде всего США; еще более жесткая внешняя политика. Программа «либералов» - раскрепощение экономики, поддержка политических свобод, политической и экономической конкуренции, ротация власти.
8. Экономическая ситуация считается очень плохой. В представлении большинства респондентов в этом виноваты чиновники. Тактика улучшения экономической ситуации, согласно программе «традиционалистов», состоит в борьбе с коррупцией и олигархами, стратегия - в возвращении всей крупной промышленности в собственность и управление государства, возрождении сельского хозяйства (например, парадоксальным образом, путем повсеместного восстановления колхозов); в облегчении жизни для масс («традиционалисты» имеют в виду рост зарплат и пенсий, бесплатное здравоохранение и образование). Будет ли это все делать Путин, уверенности нет. Надежд на правительство, в частности на его нынешнего председателя Михаила Мишустина, нет.
9. Респонденты нередко обнаруживали спрос на новые лица в политике. Характерно, что почти вне зависимости от политических взглядов сочувствие и интерес вызывает арестованный экс-губернатор Хабаровского края Сергей Фургал; он оценивается как политик, который в своей деятельности защищал интересы народа.
10. Парадоксальным образом именно либеральную группу, хотя и не всех ее представителей, отличает проактивное отношение к будущему, вера в то, что с помощью определенных шагов по либерализации экономики и политики можно добиться успеха. Эта группа чаще других оценивала общественную и протестную активность как потенциально эффективную. Совершенно очевидно, что и в повседневной жизни, и в работе именно либерально ориентированные граждане гораздо более активны и конструктивны, менее депрессивно и патерналистски настроены, чем сторонники «обнуления» и «традиционалисты».
11. Объединяющими для идеологических групп стали позитивное отношение к развитию инновационных технологий и малому бизнесу, а также символическая ценность России как родины. Представители всех лагерей нередко сходятся в поиске образцов эффективного развития для России: часто называются Канада, Швеция, Швейцария, Германия как эталоны справедливости и экономической продуктивности. «Традиционалисты» и сторонники Путина часто называют в качестве идеальной модели Китай: их привлекает сочетание жесткого порядка с экономической эффективностью. Общим является негативное отношение к паразитической бюрократии, чиновничеству. Всем группам также свойственно сознание, что инструментов воздействия на власть у общества нет - совсем или почти. В обоих лагерях почти ни у кого нет уверенности, что массовыми выступлениями, как в Хабаровске, можно добиться серьезных результатов.
12. Большинству участников фокус-групп нелиберальной ориентации свойственно прецедентное мышление: развитие России видится им примерно таким же, какое оно есть сейчас, Путин безальтернативен, а его потенциальный уход представляется как очередная операция «Преемник». Будущий механизм передачи власти (притом что многие убеждены, что «обнуленный» президент будет занимать свою позицию долго) большинство респондентов во всех группах видят как выбор Путиным преемника; революцию, переворот, заговор элит они не рассматривают как реалистичные сценарии; преемник в представлении многих теоретически может как инициировать перемены, так и просто продолжать политику Путина (это доминирующее мнение). Разнообразные варианты возможного транзита, в том числе движение от авторитаризма к демократии, более активно обсуждаются либерально настроенными респондентами.
Московский Центр Карнеги благодарит Carnegie Corporation of New York за поддержку при подготовке публикации.
https://carnegie.ru/2020/11/09/ru-pub-83153
Транзит власти: «шило на мыло»
Участники всех шести групп крайне негативно, чтобы не сказать злобно, оценивали чиновников, бюрократию, представителей власти, «Единой России». По общему мнению, «сейчас их время», в России хорошо живут те, «кто у власти», «кто у кормушки». В этом уверены даже относительно довольные жизнью «лоялисты». Респонденты сошлись во мнении, что «чиновники озабочены только своими проблемами», «забыли о народе», «до власти не достучаться», а «народ надо слушать».
Различия наблюдались только в отношении к Владимиру Путину лично. «Либералы» и «традиционалисты» считают его ответственным за проблемы. «Лоялисты» по-прежнему склонны оправдывать президента, отделять его фигуру от государственной бюрократии. Снова и снова воспроизводится известная логика «хороший царь (Путин), плохие бояре (его окружение)»: «А он-то [Путин] что виноват - он не может за всеми уследить одновременно»; «он не может разорваться [между внешней и внутренней политикой]»; «если работать только на внутреннюю политику, то глобально съедят нас». «Проблема-то не в Путине», - любят приговаривать его сторонники.
Однако и в лоялистской среде прозвучало много критики в адрес президента, особенно в Москве: он не контролирует ситуацию, распустил свое окружение, не успевает во всем разобраться.
Безальтернативность Путина - это, пожалуй, главная политическая аксиома для большинства российских граждан («больше некому», «нет преемников», «альтернативы нет», «А то, что обнулился он - ну, обнулился. Захотят - выберут. А с другой стороны, а кого еще?»). Безальтернативность не подвергается сомнению и не обсуждается. Именно поэтому «обнуление» сроков президента было воспринято совершенно спокойно, как нечто естественное и нормативное. Кроме того, при всех серьезных претензиях к Путину он квалифицируется как гарант достижений последних лет: без него, как обеспокоенно заметил участник фокус-группы, «отберут Крым».
Голосование за Конституцию в представлении респондентов - это «снятие висящего вопроса», кто будет править Россией, и «укрепление суверенитета России» (понятие, которое воспринимается как нормативная необсуждаемая установка). Именно поэтому даже недовольные президентом послушно голосовали на референдуме.
Кроме того, многих участников фокус-групп вполне устраивает зафиксированный в Конституции традиционалистский идеологический каркас, основанный на особой российской духовности, противопоставляемой западной бездуховности, где «все костелы в кафе переделали». Усилия государственной пропаганды достигают результата. Вот симптоматичная реплика респондента: «Еще такой момент: я слышала, что предыдущую Конституцию нам вообще американцы писали, так что и правильно, что кучу поправок внес Путин. И эти поправки к Конституции дают то, что мы некоторые вещи, которые Страсбургский суд и еще некоторые суды [принимают] - мы можем их игнорировать».
От самого Путина перемен, похоже, не ждет уже никто - ни критики, ни сторонники, многие из которых просто боятся изменений; в их представлении они связаны с возможным ухудшением жизни, разрушением статус-кво. Критики режима хотели бы перемен, но говорят, что «при Путине другого не будет», «зачем людям у кормушки что-то менять?».
При этом даже большинство самых последовательных критиков президента уверены, что он «досидит до конца срока» (текущего), «сам власть не отдаст», так как это не выгодно ни ему самому, ни его окружению. А вот по следующему сроку нет окончательной уверенности. Респонденты допускают, что в 2024 году Путин может не пойти на выборы - в случае если экономическая ситуация будет ухудшаться.
По общему представлению, правила транзита, когда бы он ни случился, будут определять элиты, которые станут «драться за власть» или «между собой договорятся». Наиболее вероятным механизмом передачи власти респонденты называли назначение преемника. Споры разгорались лишь по поводу того, кто именно этого преемника назначит - Путин лично или его окружение. Сценарии «революции», «народного восстания», «переворота» иногда звучали в группах сторонников традиционалистских и либеральных идей, однако воспринимались как маргинальные. По общему убеждению, обычные граждане вряд ли смогут повлиять на процесс передачи власти, им отведена роль статистов. Элиты просто поставят граждан перед свершившимся фактом, и это воспринимается как неизбежность. Однако у «либералов» есть надежда, что активное гражданское общество и «улица» смогут хотя бы немного повлиять на расклад сил наверху, укрепить позиции «либеральной части элит». Но не более того: «эти бунты могут породить раскол в элите... шило на мыло, но все равно».
Заключение
Подведем итоги исследования и обозначим его ключевые моменты.
1. От Путина перемен не ждут, правила транзита будут определять элиты. Тем не менее общее недовольство бюрократией, готовность добиваться от власти исполнения обещаний и социальных обязательств, представление о праве людей принуждать власть работать и слушать граждан обозначили возможность некоторого изменения отношений власти и общества - даже в условиях сохранения общего каркаса путинского режима.
2. Для большинства респондентов характерно специфическое понимание справедливой политики: для олигархов и бюрократов - «сильная рука»; для народа - свободы и демократия; национализация крупных предприятий, но при этом развитие мелкой частной инициативы (с последним соглашаются все группы). «Либералы» при этом говорят про приватизацию, демонополизацию и дерегулирование на национальном уровне, но на низовом уровне вполне одобряют льготы, субсидии, господдержку для обычных людей. Формируется образ социал-либеральной системы с рыночной конкурентной экономикой, демократическим режимом, но и в то же время социально состоятельным государством, приходящим на помощь к социально незащищенным. В целом существует общий для всех групп запрос на социальное и при этом справедливое государство, допускающее частную инициативу3.
3. Фокус-группы в Москве и Ярославле хорошо представили основные установки городских средних слоев. Принятые критерии набора респондентов дали неожиданный результат: различие тех, кто за или против «обнуления» президентских сроков Путина, оказалось несущественным, а различие сторонников госрегулирования и сторонников рынка - радикальным. Различие между жителями столицы и относительно небольшого города было не слишком значительным, при этом среди либералов и в Москве, и в Ярославле - минимальным.
4. Голосование за продление полномочий действующего президента и поддержка Путина - не одно и то же. Голосовавшие на референдуме «за» делали это, следуя модели законопослушного поведения; московские сторонники «обнуления» высказывались о Путине весьма критически, однако они поддерживали «обнуление» по известному мотиву «Если не он, то кто?». При этом почти никто из респондентов будущее страны и решение ее накопившихся проблем с Путиным не связывает.
5. Безальтернативность Путина, при всем критическом к нему отношении, в консервативно-традиционалистских группах оценивается и в прагматических терминах: он - вместе с армией - защищает страну от происков и возможной агрессии Запада во главе с США. И в этом смысле замены нынешнему президенту нет; в представлении «традиционалистов» Путин вынужден меньше внимания уделять внутренней политике и экономике именно потому, что его внимания требует внешняя политика.
6. Недовольство Путиным в разных идеологических группах выражается полярным образом. В представлении респондентов, которые сочетают левые, этатистские и имперско-националистические взгляды, Путин недостаточно радикален в своем традиционализме и не обеспечивает достаточную социальную поддержку населения. В представлении респондентов-«либералов» он является фактическим диктатором, подавляющим гражданское общество, оппозицию и рыночную экономику.
7. Программа «традиционалистов» - полное огосударствление экономики; «раскулачивание» олигархов; расширение границ России путем присоединения бывших территорий СССР; противостояние Западу при убежденности в агрессивных намерениях, прежде всего США; еще более жесткая внешняя политика. Программа «либералов» - раскрепощение экономики, поддержка политических свобод, политической и экономической конкуренции, ротация власти.
8. Экономическая ситуация считается очень плохой. В представлении большинства респондентов в этом виноваты чиновники. Тактика улучшения экономической ситуации, согласно программе «традиционалистов», состоит в борьбе с коррупцией и олигархами, стратегия - в возвращении всей крупной промышленности в собственность и управление государства, возрождении сельского хозяйства (например, парадоксальным образом, путем повсеместного восстановления колхозов); в облегчении жизни для масс («традиционалисты» имеют в виду рост зарплат и пенсий, бесплатное здравоохранение и образование). Будет ли это все делать Путин, уверенности нет. Надежд на правительство, в частности на его нынешнего председателя Михаила Мишустина, нет.
9. Респонденты нередко обнаруживали спрос на новые лица в политике. Характерно, что почти вне зависимости от политических взглядов сочувствие и интерес вызывает арестованный экс-губернатор Хабаровского края Сергей Фургал; он оценивается как политик, который в своей деятельности защищал интересы народа.
10. Парадоксальным образом именно либеральную группу, хотя и не всех ее представителей, отличает проактивное отношение к будущему, вера в то, что с помощью определенных шагов по либерализации экономики и политики можно добиться успеха. Эта группа чаще других оценивала общественную и протестную активность как потенциально эффективную. Совершенно очевидно, что и в повседневной жизни, и в работе именно либерально ориентированные граждане гораздо более активны и конструктивны, менее депрессивно и патерналистски настроены, чем сторонники «обнуления» и «традиционалисты».
11. Объединяющими для идеологических групп стали позитивное отношение к развитию инновационных технологий и малому бизнесу, а также символическая ценность России как родины. Представители всех лагерей нередко сходятся в поиске образцов эффективного развития для России: часто называются Канада, Швеция, Швейцария, Германия как эталоны справедливости и экономической продуктивности. «Традиционалисты» и сторонники Путина часто называют в качестве идеальной модели Китай: их привлекает сочетание жесткого порядка с экономической эффективностью. Общим является негативное отношение к паразитической бюрократии, чиновничеству. Всем группам также свойственно сознание, что инструментов воздействия на власть у общества нет - совсем или почти. В обоих лагерях почти ни у кого нет уверенности, что массовыми выступлениями, как в Хабаровске, можно добиться серьезных результатов.
12. Большинству участников фокус-групп нелиберальной ориентации свойственно прецедентное мышление: развитие России видится им примерно таким же, какое оно есть сейчас, Путин безальтернативен, а его потенциальный уход представляется как очередная операция «Преемник». Будущий механизм передачи власти (притом что многие убеждены, что «обнуленный» президент будет занимать свою позицию долго) большинство респондентов во всех группах видят как выбор Путиным преемника; революцию, переворот, заговор элит они не рассматривают как реалистичные сценарии; преемник в представлении многих теоретически может как инициировать перемены, так и просто продолжать политику Путина (это доминирующее мнение). Разнообразные варианты возможного транзита, в том числе движение от авторитаризма к демократии, более активно обсуждаются либерально настроенными респондентами.
Московский Центр Карнеги благодарит Carnegie Corporation of New York за поддержку при подготовке публикации.
https://carnegie.ru/2020/11/09/ru-pub-83153