О том, как трудно быть богом
Выполняя задание, вы будете при оружии для поднятия авторитета. Но пускать его в ход вам не разрешается ни при каких обстоятельствах. Ни при каких обстоятельствах. Вы меня поняли!
Для меня, как для совершенно типичного, кажется мне, условного интеллигента постсоветского пространства "Трудно быть богом" вещь важная и гуманистически значимая, да, я из тех людей, кто ждал выхода этого фильма все те 12 лет, что его снимали и монтировали. С более ранними вещами Германа я знакома не была.
И я не была разочарована.
Я не могу сказать, что фильм мне понравился. Слово "понравился" здесь неуместно, но осталось очень четкое ощущение, что Герман прекрасно донес то, что он хотел донести.
И я специально после просмотра фильма еще раз перечитала книгу (далеко не во второй раз), чтобы сравнить написанное с показанным.
Я ловлю в далеком отголоске, что случится на моем веку
В результате я совершенно не согласна с теми, кто считает, что фильм не имеет никакого отношения к книге, не является ни иллюстрацией, ни экранизацией и противопоказан поклонникам Стругацких. Конечно же, фильм имеет огромное отношение к книге, он ее дитя и неразрывно с ней связан. Если внимательно перечитать, появляется ощущение, что Герман не придумал сам ни единой детали, он все их взял из источника, просто переработал, переставил, перемешал, а так же сделал какой-то шаг, не факт что вперед. Куда-то.
Вот отец Кабани, и Румата бьет его аппарат, изготовляющий спирт. Вот грамотей Гаук... Вот... Книжный Румата декламирует "Быть или не быть". Румата из фильма: "Гул затих, я вышел на подмостки". Это очень демонстративный пример, кажется мне. Какой-то такой шаг Герман сделали в отношении всей книги. Я думаю, что если я пересмотрю фильм еще раз, я совсем смогу проставить все связки, с первого раза, конечно, это не удается.
Он нанял актеров, чтобы те несли людям его мысли: власти оказались хитрей - они наняли зрителей!
Это совершенно не такой фильм, как сейчас снимают, конечно же. Из «Трудно быть богом» мог бы получиться отличный современный фильм с зачетными драчками и псевдофилософскими разговорами. Можно было бы сделать экранизацию просто экранизацию, задействовать хотя бы написанный давным давно самими Стругацкими сценарий "Без Оружия" (кстати, может это таки когда-нибудь произойдет)? Но Герман сделал то, что сделал, очень медленный, очень монотонный фильм, в котором практически все время не происходит ничего и непрерывно при этом что-то происходит. Камера такое ощущение, что движется все время. И все время мимо главного героя движутся какие-то люди, он не остается наедине даже с Кирой. Но фильм при этом совершенно цельный, никуда не разваливается.
Что касается обещанной мерзости, то... Ну да, спустился по антуражу на пару веков ранее по земному развитию. Ну да, залил все грязью. Но вообще это и в книге все есть, разбитые немощеные дороги, помойки, трупы, вонь, и посреди этого придворные в кружевах. Платок Руматы - ощутимо единственная чистая вещь в фильме. Просто выразительные средства у текста и у фильма разные. Вот пишут Аркадий и Борис Натановичи про сотни повешенных вдоль дорог, и вроде ничего, а тут тебе покажут первого, второго, десятого, еще и сотни не набралось, а уже тошно.
Кстати, есть и очень красивые кадры, один момент, где Румате на плечо садится сова, а он повернут к камере боком как бы в отдалении чего стоит.
То были дни, когда я познал, что значит: страдать; что значит: стыдиться; что значит: отчаяться.
Принято считать, вроде как, что в творчестве Стругацких этот роман уже про потенциальный крах идеи Прогрессорства как такового, хотя даже не введен еще этот термин, про постепенный осознаваемый героем крах. В фильме об идее Прогрессорства даже речи не идет, крах очевиден с самого начала, Румата с первого кадра балансирует на грани человека и безумца, там показана такая среда, которая человеку нашего уровня прогресса кажется не подходящей, не выносимой для людей. В книге это говорилось, но не демонстрировалось, а тут все время что-то движется, шатается, хлюпает, все грязное, изорванное, зыбкое, человек совершенно не может существовать в таких условиях и оставаться при этом человеком. Собственно весь фильм идет борьба Руматы за его разум, кажется мне. В книге они тоже все есть, эти звоночки, кстати, но среди обилия деталей и как это принято ныне говорить экшна, они проходят почти незамеченными.
-Вы хотите сказать, что декан болтун?
И все-таки главная разница между миром книги и миром фильма не в грязи, кишках и ослиных гениталиях, а в том, что они не говорят. Румата-книжный практически не замолкает, он говорит со своими коллегами с земли, с бароном Пампой, слугами, Кирой, Будахом, доном Рэбой, наконец. В фильме он мучительно все время пытается заговорить, но они не могут. У него получается обменяться не более чем парой фраз, и это все на ходу, в непрерывном движении, они не умеют с ним говорить, никто, даже Будах, и он, кажется, тоже теряет эту способность, как кажется, что потеряли ее те, кто прилетел на Арканар раньше.
Маленькая смерть собаки. Маленькая смерть птицы. Нормальные размеры человеческой смерти.
В книге герой иногда срывается на то, что перестает воспринимать людей этой планеты такими же существами, как он, потом вспоминает Киру или Будаха, и ему становится стыдно. В фильме что Кира, что Будах, они все - дети Арканара, несмотря на то, что Будах понимает, что кожа тоже дышит, например, они тоже какие-то не очень люди. Арата, вставший в оригинальном сценарии на сторону Руматы («АРАТА. Ваш? Как бы не так! (Извлекает из-под рясы короткий широкий меч. Уно выхватывает палаш.) Нет, дон Румата. Нет, человек с далекой звезды! Это будет наш бой. Вероятно, последний, но НАШ!») здесь, например, становится убийцей Киры. На Арканаре действительно нет людей. Но есть ли они вне Арканара? И земные коллеги Руматы - они как-то тоже уже не очень люди. И когда в финале Румата покрывает трупами путь от спальни до дворца, в книге это была катастрофа. В фильме - это нормально. Нормально не только для этого мира, не только для сорвавшегося с катушек Антона, но и для дона Кондора и остальных. Даже если это не так - зритель этого не видит.
Кстати, и Ярмольник, и все второстепенные актеры весьма хороши
UPD. Кстати. меня чуть поправили. На Арканаре есть Пампа. Пампа, как и в книге, вполне человек.
Для меня, как для совершенно типичного, кажется мне, условного интеллигента постсоветского пространства "Трудно быть богом" вещь важная и гуманистически значимая, да, я из тех людей, кто ждал выхода этого фильма все те 12 лет, что его снимали и монтировали. С более ранними вещами Германа я знакома не была.
И я не была разочарована.
Я не могу сказать, что фильм мне понравился. Слово "понравился" здесь неуместно, но осталось очень четкое ощущение, что Герман прекрасно донес то, что он хотел донести.
И я специально после просмотра фильма еще раз перечитала книгу (далеко не во второй раз), чтобы сравнить написанное с показанным.
Я ловлю в далеком отголоске, что случится на моем веку
В результате я совершенно не согласна с теми, кто считает, что фильм не имеет никакого отношения к книге, не является ни иллюстрацией, ни экранизацией и противопоказан поклонникам Стругацких. Конечно же, фильм имеет огромное отношение к книге, он ее дитя и неразрывно с ней связан. Если внимательно перечитать, появляется ощущение, что Герман не придумал сам ни единой детали, он все их взял из источника, просто переработал, переставил, перемешал, а так же сделал какой-то шаг, не факт что вперед. Куда-то.
Вот отец Кабани, и Румата бьет его аппарат, изготовляющий спирт. Вот грамотей Гаук... Вот... Книжный Румата декламирует "Быть или не быть". Румата из фильма: "Гул затих, я вышел на подмостки". Это очень демонстративный пример, кажется мне. Какой-то такой шаг Герман сделали в отношении всей книги. Я думаю, что если я пересмотрю фильм еще раз, я совсем смогу проставить все связки, с первого раза, конечно, это не удается.
Он нанял актеров, чтобы те несли людям его мысли: власти оказались хитрей - они наняли зрителей!
Это совершенно не такой фильм, как сейчас снимают, конечно же. Из «Трудно быть богом» мог бы получиться отличный современный фильм с зачетными драчками и псевдофилософскими разговорами. Можно было бы сделать экранизацию просто экранизацию, задействовать хотя бы написанный давным давно самими Стругацкими сценарий "Без Оружия" (кстати, может это таки когда-нибудь произойдет)? Но Герман сделал то, что сделал, очень медленный, очень монотонный фильм, в котором практически все время не происходит ничего и непрерывно при этом что-то происходит. Камера такое ощущение, что движется все время. И все время мимо главного героя движутся какие-то люди, он не остается наедине даже с Кирой. Но фильм при этом совершенно цельный, никуда не разваливается.
Что касается обещанной мерзости, то... Ну да, спустился по антуражу на пару веков ранее по земному развитию. Ну да, залил все грязью. Но вообще это и в книге все есть, разбитые немощеные дороги, помойки, трупы, вонь, и посреди этого придворные в кружевах. Платок Руматы - ощутимо единственная чистая вещь в фильме. Просто выразительные средства у текста и у фильма разные. Вот пишут Аркадий и Борис Натановичи про сотни повешенных вдоль дорог, и вроде ничего, а тут тебе покажут первого, второго, десятого, еще и сотни не набралось, а уже тошно.
Кстати, есть и очень красивые кадры, один момент, где Румате на плечо садится сова, а он повернут к камере боком как бы в отдалении чего стоит.
То были дни, когда я познал, что значит: страдать; что значит: стыдиться; что значит: отчаяться.
Принято считать, вроде как, что в творчестве Стругацких этот роман уже про потенциальный крах идеи Прогрессорства как такового, хотя даже не введен еще этот термин, про постепенный осознаваемый героем крах. В фильме об идее Прогрессорства даже речи не идет, крах очевиден с самого начала, Румата с первого кадра балансирует на грани человека и безумца, там показана такая среда, которая человеку нашего уровня прогресса кажется не подходящей, не выносимой для людей. В книге это говорилось, но не демонстрировалось, а тут все время что-то движется, шатается, хлюпает, все грязное, изорванное, зыбкое, человек совершенно не может существовать в таких условиях и оставаться при этом человеком. Собственно весь фильм идет борьба Руматы за его разум, кажется мне. В книге они тоже все есть, эти звоночки, кстати, но среди обилия деталей и как это принято ныне говорить экшна, они проходят почти незамеченными.
-Вы хотите сказать, что декан болтун?
И все-таки главная разница между миром книги и миром фильма не в грязи, кишках и ослиных гениталиях, а в том, что они не говорят. Румата-книжный практически не замолкает, он говорит со своими коллегами с земли, с бароном Пампой, слугами, Кирой, Будахом, доном Рэбой, наконец. В фильме он мучительно все время пытается заговорить, но они не могут. У него получается обменяться не более чем парой фраз, и это все на ходу, в непрерывном движении, они не умеют с ним говорить, никто, даже Будах, и он, кажется, тоже теряет эту способность, как кажется, что потеряли ее те, кто прилетел на Арканар раньше.
Маленькая смерть собаки. Маленькая смерть птицы. Нормальные размеры человеческой смерти.
В книге герой иногда срывается на то, что перестает воспринимать людей этой планеты такими же существами, как он, потом вспоминает Киру или Будаха, и ему становится стыдно. В фильме что Кира, что Будах, они все - дети Арканара, несмотря на то, что Будах понимает, что кожа тоже дышит, например, они тоже какие-то не очень люди. Арата, вставший в оригинальном сценарии на сторону Руматы («АРАТА. Ваш? Как бы не так! (Извлекает из-под рясы короткий широкий меч. Уно выхватывает палаш.) Нет, дон Румата. Нет, человек с далекой звезды! Это будет наш бой. Вероятно, последний, но НАШ!») здесь, например, становится убийцей Киры. На Арканаре действительно нет людей. Но есть ли они вне Арканара? И земные коллеги Руматы - они как-то тоже уже не очень люди. И когда в финале Румата покрывает трупами путь от спальни до дворца, в книге это была катастрофа. В фильме - это нормально. Нормально не только для этого мира, не только для сорвавшегося с катушек Антона, но и для дона Кондора и остальных. Даже если это не так - зритель этого не видит.
Кстати, и Ярмольник, и все второстепенные актеры весьма хороши
UPD. Кстати. меня чуть поправили. На Арканаре есть Пампа. Пампа, как и в книге, вполне человек.