К 90-летию Андрея Дмитриевича САХАРОВА
Евгений Евтушенко
Брось, плечистый, речистый афганец
кулаком над ученым трясти!
На войне одинокой изранясь,
он хотел твои ноги спасти.
В оправдании крови - опасность
что тебе неразумно велит
Оправдать посылавших вас на смерть,
а спасавших от смерти - винить?
Разве этот оратор неважный,
для кого-то, к несчастью, смешной,
меньше был, чем афганцы, отважный,
но в сраженьи с афганской войной?
Разве он тебя бросил куда-то,
чтобы на раскаленном плато
ты, советский простой гладиатор,
погибал - неизвестно за что?!
Неоплатна любая кровинка
Неутешно страна приняла
в сундуках из холодного цинка
еще теплые ваши тела.
Культ войны порожден бескультурьем.
Разве больше войны виноват
тот, кто вытащил стольких - из тюрем,
из-под стингеров - стольких солдат?
Стаду снова быть хочется кликой
и опять поднимается вой
над наивной чуть-чуть, но великой
одуванчиковой головой.
Не хочу, чтоб ржавея от горя,
караваном солдатской судьбы
к нам из Триполи или Анголы
плыли цинковые гробы.
У войны есть особое свойство -
на крови фронтовое родство.
Но неужто важнее - геройство,
и не важно - во имя чего?
Эх, афганец, обманутый малый,
не тряси кулаком, припади
к этой вдавленной, а не впалой,
всю эпоху вместившей груди.
Эх, афганец, неужто, неужто,
даже во фронтовой полосе
Знать, за что умираешь - не нужно?
Но тогда - кто такие мы все?
Брось, плечистый, речистый афганец
кулаком над ученым трясти!
На войне одинокой изранясь,
он хотел твои ноги спасти.
В оправдании крови - опасность
что тебе неразумно велит
Оправдать посылавших вас на смерть,
а спасавших от смерти - винить?
Разве этот оратор неважный,
для кого-то, к несчастью, смешной,
меньше был, чем афганцы, отважный,
но в сраженьи с афганской войной?
Разве он тебя бросил куда-то,
чтобы на раскаленном плато
ты, советский простой гладиатор,
погибал - неизвестно за что?!
Неоплатна любая кровинка
Неутешно страна приняла
в сундуках из холодного цинка
еще теплые ваши тела.
Культ войны порожден бескультурьем.
Разве больше войны виноват
тот, кто вытащил стольких - из тюрем,
из-под стингеров - стольких солдат?
Стаду снова быть хочется кликой
и опять поднимается вой
над наивной чуть-чуть, но великой
одуванчиковой головой.
Не хочу, чтоб ржавея от горя,
караваном солдатской судьбы
к нам из Триполи или Анголы
плыли цинковые гробы.
У войны есть особое свойство -
на крови фронтовое родство.
Но неужто важнее - геройство,
и не важно - во имя чего?
Эх, афганец, обманутый малый,
не тряси кулаком, припади
к этой вдавленной, а не впалой,
всю эпоху вместившей груди.
Эх, афганец, неужто, неужто,
даже во фронтовой полосе
Знать, за что умираешь - не нужно?
Но тогда - кто такие мы все?