Три ленты памяти, завещанные Иоганном Себастьяном Бахом и расправленные Варварой Мягковой
Иногда задумаешься: а к чему в наше жутковатое время слушать клавирного Баха? Понятное дело - Бах органный. С полифоническими сплетениями земного и небесного, с настойчивой вестью о Вышнем взгляде на нас грешных и Высшем суде над нами, - он звучит в напоминание об абсолютных ценностях. Но что такого в его клавирной музыке, по большей части светской? Если не ограничиваться поиском «аутентичной» трактовки, иных исполнителей чрезвычайно увлекшим.
27.03.2022. Московский Дом музыки. Новый зал. И.С. Бах. Партита для клавира си минор (Французская увертюра). «Хорошо темперированный клавир», 1 том. Прелюдии и фуги - до мажор; ми минор; до-диез мажор; фа минор; фа мажор. Транскрипции. Хоральная прелюдия фа минор (В.Кемпф). Сицилиана для флейты с клавиром (В.Кемпф). Концерт для клавира с оркестром фа минор, 2-я часть (В.Кемпф). Прелюдия си минор (А.Зилоти).
Варвара Мягкова, фортепиано.
Пианисты, если берутся-таки за баховские программы, исполняют, как правило, однородные циклы. Варвара Мягкова выбрала более сложный путь, создав из клавирного Баха мозаику.
Звуковая оптика дважды за концерт будто меняла фокус, наведенный на нас грешных.
Такая задумка обеспечила не просто разнообразие музыки, а ее многомерность.
Варвара словно пригласила слушателя пообщаться.
И что может быть выигрышнее «Французской увертюры» для установления начального контакта? Бах здесь, похоже, поступился частью строгой германской методичности - слегка притворившись живеньким таким французом, умеющим произвести впечатление. Заигрывать со слушателем, да, И.С. терпеть не мог. Но стилизовать - почему бы и нет.
Мягкова играла партиту с неподдельным задором, то и дело подпевая музыке. Транслировала звуковой слепок вполне радостного потока бытия. Условный герой проснулся - зарядился импульсами - развил нужную активность - проникся самооценкой - повоображал даже немного - угомонил себя - помедитировал: важно, мол, оставаться приличным человеком - ударно провел вечер. Ну, и в финале эхом отозвался тот утренний «чистый лист» - дабы бурные житейские потоки не захлестнули и не исказили первосущность, так сказать.
Но начинается второе отделение - и Мягкова резко меняется в лице. Другой Бах. Другое измерение.
Прелюдия и фуга до мажор. Музыка словно восходит в выси. И пианистка деликатно накладывает на эти величавые красивейшие гармонии тень - будто солнце клонится к закату. И правая ее рука находит лишь едва слышный звенящий отклик на завораживающую картину мироздания. А фуга отражает здесь робкий путь познания - завершаясь, впрочем, на звонкой ноте.
Ми минор. И сразу - бунт разума. Ми-минорная прелюдия наполнена волнением, оно быстро переходит в трепет - а трепет провоцирует эмоциональный взрыв, гиперактивацию, восстание. Пожалуй, эти прелюдия и фуга экстремальны даже не по-баховски. Бурная фуга вовсе превращается в бурлеск, где в экзальтации сбиваются-путаются следы…
До-диез мажор. И знаете, как прозвучала на этом месте комбинация из «Хорошо темперированного клавира», творчески разыгранная Мягковой? А вот как: теперь - куда кривая выведет! Ибо в следующей прелюдии молоточки звонко-четко отбивают уже прямо-таки маршевый шаг - а фуга прибавляет процессу дерзкой уверенности. Заполошное - обернулось методичным!
Фа минор. И вдруг - ледяной душ. И оторопь. Эта прелюдия услышалась мне как эпицентр программы. Как момент истины. Не то… Не туда (см. два предыдущих абзаца)… От Вариного исполнения здесь физически ощущается камень на сердце… Многие знания умножают печали… «Безмолвный разговор они вели. Красивые и мудрые, как боги. И грустные, как жители земли», помните у Окуджавы? Но правая рука пианистки упорно тянется вверх клавиатуры, в сопровождении разящих-ранящих ударов левой - словно приводящей в исполнение приговор. И фа-минорная фуга уже начинена напряженной настойчивостью, почти мускульным усилием воли на тернистом пути очищения.
Фа мажор. Заметим, Мягкова поменяла местами фа мажор с фа минором. И теперь в развязке второй части программы властвует неконтролируемый, оголтелый захлест…
И вот - еще смена ракурса. Ибо авторы переложений заботливо окутали сочинения Баха совсем уж неземной дымкой, придав им мистический ореол.
Волны космоса в хоральной прелюдии - на которых хочется нежиться, словно на мягонькой воздушной подушке…
Окошко в вечность, растворенное в сицилиане, - выглядываешь, и сама собой развеивается в вечных гармониях грусть, и накрывает упокоение…
Ступенечки, по которым вроде как шествует путник в Largo из клавирного Концерта, чудесным образом становятся вдруг похожими на зернышки мироздания, прорастающие из расщепленного времени - в распахнутой секунде…
И - финал. В си-минорной прелюдии - царство неизбывной печали, и непостижимость Тайны Великой, и превращение словно в несмышленую бабочку-однодневку. И наступление тихости. И сдержанный знак конца.
Что ж. Варвара Мягкова совершила великолепно тонкую работу, представив Баха многомерного.
И пробудив многочувствие.
Думаем сами. И решаем сами - как со всем этим быть.