Происхождение денег. Гипотеза Олега Григорьева
Как известно, первые деньги из драгоценных металлов - это деньги, которое выпускало малоазиатское государство Лидия. Они были сделаны из электрума, естественного сплава серебра и золота. Известно, где они выпускались, там и только там есть месторождения электрума. Известно также, насколько быстро и широко эти деньги распространились по всему Средиземноморью. Давайте попробуем эту известную историю более корректно описать.
Итак, гипотеза. Есть государство. Оно собирает налоги в натуральной форме и помещает собранные продукты на склад. Есть монеты, но они изначально не предназначаются для обмена. Монеты - своего рода складская расписка.
У государства есть наемная армия, а у армии есть армейские склады, которые снабжают каждого солдата по потребностям. Предположим, что эти потребности определены для каждого солдата - буханка хлеба, кувшин вина в сутки или в какой-то другой пропорции - две буханки хлеба и кувшин вина. Мы должны как-то контролировать, чтобы солдат не брал со склада лишнего. Мы выдаем ему две монеты, на каждую из которых он может получить либо две буханки хлеба, либо кувшин вина, можешь взять четыре буханки, если непьющий, или наоборот, если сильно пьющий, или как-то там еще в рамках дня или месяца скорректировать свое потребление.
Есть склад, выдали монеты, на складе установлена пропорция выдачи продуктов. С монетами солдат может все время обращаться на склад. Предположим, что он оказался далеко от склада и зашел к какому-то гражданскому лицу, которое либо само является воспроизводственным контуром, либо его частью, и говорит: «Дайте мне кувшин вина, а я вам дам за это монету. С дисконтом - кувшин вина без одного глотка».
Тот, кто берет у солдата монету, может пойти на склад и «восстановить» кувшин вина, а может получить хлеб (в заданной пропорции). У этого воспроизводственного контура появилась внешняя пропорция между вином и хлебом, которой раньше не было, появилась монета, с помощью которой можно взаимодействовать со складом и пытаться чтото выиграть (рис. 20).
Посмотрим на рис. 21.
Вот разные воспроизводственные контуры: замкнутые, внешние. Монеты начинают друг с другом взаимодействовать сначала через склад (это место, в котором вы всегда можете обменять необходимое). А в какой-то момент воспроизводственные контуры начинают взаимодействовать друг с другом.
Нетрудно понять, что первый рынок появляется рядом со складом, там, куда сходятся владельцы монет, чтобы получить возмещение за ранее отпущенные продукты. А рядом находится производитель, который понимает, что, если он за свой хлеб получит монету, он сможет с выгодой обменять ее на вино. Но так получилось, ему монеты не досталось. Но он может ее получить, предложив свое зерно тем, кто в нем нуждается и владеет монетами. Те, чтобы не стоять в очереди на склад - а там, как мы знаем из собственного опыта, то санитарный день, то учет, то еще какая заминка, - охотно поменяются.
Другие будут предлагать вино - и пошло-поехало, вот уже и рынок образовался, где обмен товарами при посредничестве монет происходит помимо склада. А если мы учтем, что склад - это не просто склад, а крепость или замок (чтобы никто не растащил государственные запасы), то вот вам уже и вполне полноценный город образуется. Город-государство.
Ремесленники, производство которых не связано с землей, переселяются поближе к рынку (и к крепостным стенам). И вся система начинает бурно развиваться. В последнем случае нам, правда, придется выйти за пределы товарной пары зерно-вино, но что нам мешает это сделать?
Продолжим фантазировать. Пока владельцы монет, пришедшие из отдаленных мест, стоят в очереди и ждут, когда закончится санитарный час, они, само собой разумеется, разговаривают. Ищут земляков, интересуются, кто и зачем пришел, с какими трудностями столкнулся, как отбивался от разбойников.
И понимают, что им вовсе не надо было тащиться в такую даль, поскольку выгодную сделку они могли бы совершить, не уходя далеко от своих мест. Тогда они договариваются, что в следующий раз, когда им в руки попадется монета, они будут искать партнеров поблизости. Тем более что в таком случае они получат еще и дополнительную выгоду.
Монета-то досталась им с дисконтом. Но теперь на склад идти не надо, а можно все сделать на месте. Так начинает формироваться первый пояс локальных рынков. Эти рынки втягивают в свою сферу новых производителей, и ойкумена денежного обращения постепенно расширяется. На рис. 21 я этот процесс расширения товарной ойкумены тоже отобразил.
Обращу ваше внимание, что мы ввели монету и связанные с нею ценовые пропорции совершенно произвольно, не опираясь ни на какие «фундаментальные» факторы. И процесс пошел. Участники процесса не обращают внимания на это обстоятельство и охотно обмениваются по предложенным им непонятно почему ценам.
Как долго может это продолжаться? Ну, теоретически, пока деньги, постепенно распространяясь, не расползутся по всему обитаемому миру. Государство может неограниченно печатать деньги, и они будут сохранять свою изначально заданную ценность, а цены будут неизменными.
В конечном счете склад может вообще исчезнуть, и этого никто не заметит. Агенты государства будут получать монеты и покупать все им необходимое на ближайшем рынке. Новые порции монет будут способствовать дальнейшему расширению рынков и так далее.
Ну действительно, возьмем те же самые лидийские монеты. Известно, где располагалось государство Лидия и где находят выпущенные в нем монеты. Имело ли какое-нибудь значение для людей, живших, например, на Сицилии и торгующих за монеты на местном рынке, существует ли в далекой Лидии, о которой они, быть может, никогда не слышали, какой-то там склад? Не только склад может перестать существовать, но само государство Лидия может кануть в Лету. На привычку людей пользоваться деньгами это обстоятельство нисколько не повлияет.
Еще раз повторю свою мысль. Сегодня обеспечением денег является не склад, а развитая система рынков, на которых за эти конкретные деньги можно купить необходимый товар. Для глобальной валюты никакого склада не нужно, а когда она начнет утрачивать свой статус, никакого склада не будет достаточно для того, чтобы этому препятствовать. И на этом гипотетическом складе не золото должно храниться, а зерно, ткани, бензин, металлы, автомобили, станки, компьютеры и, прости Господи, айфоны.
Еще раз напомню, в реальной истории никто специально запуском денег в обращение не занимался. А начиная с некоторого момента исчезновение склада не повлечет за собой отказа от пользования деньгами.
Почему?
Да потому, что старые воспроизводственные контуры с их системой управления и распределения продукции распадаются, восстановить эту систему невозможно и денежный обмен становится безальтернативным. Никто не заинтересован в том, чтобы отказаться от использования денег. И то обстоятельство, что они ничем не обеспечены, не имеет никакого значения.
http://worldcrisis.ru/crisis/2373460
Итак, гипотеза. Есть государство. Оно собирает налоги в натуральной форме и помещает собранные продукты на склад. Есть монеты, но они изначально не предназначаются для обмена. Монеты - своего рода складская расписка.
У государства есть наемная армия, а у армии есть армейские склады, которые снабжают каждого солдата по потребностям. Предположим, что эти потребности определены для каждого солдата - буханка хлеба, кувшин вина в сутки или в какой-то другой пропорции - две буханки хлеба и кувшин вина. Мы должны как-то контролировать, чтобы солдат не брал со склада лишнего. Мы выдаем ему две монеты, на каждую из которых он может получить либо две буханки хлеба, либо кувшин вина, можешь взять четыре буханки, если непьющий, или наоборот, если сильно пьющий, или как-то там еще в рамках дня или месяца скорректировать свое потребление.
Есть склад, выдали монеты, на складе установлена пропорция выдачи продуктов. С монетами солдат может все время обращаться на склад. Предположим, что он оказался далеко от склада и зашел к какому-то гражданскому лицу, которое либо само является воспроизводственным контуром, либо его частью, и говорит: «Дайте мне кувшин вина, а я вам дам за это монету. С дисконтом - кувшин вина без одного глотка».
Тот, кто берет у солдата монету, может пойти на склад и «восстановить» кувшин вина, а может получить хлеб (в заданной пропорции). У этого воспроизводственного контура появилась внешняя пропорция между вином и хлебом, которой раньше не было, появилась монета, с помощью которой можно взаимодействовать со складом и пытаться чтото выиграть (рис. 20).
Посмотрим на рис. 21.
Вот разные воспроизводственные контуры: замкнутые, внешние. Монеты начинают друг с другом взаимодействовать сначала через склад (это место, в котором вы всегда можете обменять необходимое). А в какой-то момент воспроизводственные контуры начинают взаимодействовать друг с другом.
Нетрудно понять, что первый рынок появляется рядом со складом, там, куда сходятся владельцы монет, чтобы получить возмещение за ранее отпущенные продукты. А рядом находится производитель, который понимает, что, если он за свой хлеб получит монету, он сможет с выгодой обменять ее на вино. Но так получилось, ему монеты не досталось. Но он может ее получить, предложив свое зерно тем, кто в нем нуждается и владеет монетами. Те, чтобы не стоять в очереди на склад - а там, как мы знаем из собственного опыта, то санитарный день, то учет, то еще какая заминка, - охотно поменяются.
Другие будут предлагать вино - и пошло-поехало, вот уже и рынок образовался, где обмен товарами при посредничестве монет происходит помимо склада. А если мы учтем, что склад - это не просто склад, а крепость или замок (чтобы никто не растащил государственные запасы), то вот вам уже и вполне полноценный город образуется. Город-государство.
Ремесленники, производство которых не связано с землей, переселяются поближе к рынку (и к крепостным стенам). И вся система начинает бурно развиваться. В последнем случае нам, правда, придется выйти за пределы товарной пары зерно-вино, но что нам мешает это сделать?
Продолжим фантазировать. Пока владельцы монет, пришедшие из отдаленных мест, стоят в очереди и ждут, когда закончится санитарный час, они, само собой разумеется, разговаривают. Ищут земляков, интересуются, кто и зачем пришел, с какими трудностями столкнулся, как отбивался от разбойников.
И понимают, что им вовсе не надо было тащиться в такую даль, поскольку выгодную сделку они могли бы совершить, не уходя далеко от своих мест. Тогда они договариваются, что в следующий раз, когда им в руки попадется монета, они будут искать партнеров поблизости. Тем более что в таком случае они получат еще и дополнительную выгоду.
Монета-то досталась им с дисконтом. Но теперь на склад идти не надо, а можно все сделать на месте. Так начинает формироваться первый пояс локальных рынков. Эти рынки втягивают в свою сферу новых производителей, и ойкумена денежного обращения постепенно расширяется. На рис. 21 я этот процесс расширения товарной ойкумены тоже отобразил.
Обращу ваше внимание, что мы ввели монету и связанные с нею ценовые пропорции совершенно произвольно, не опираясь ни на какие «фундаментальные» факторы. И процесс пошел. Участники процесса не обращают внимания на это обстоятельство и охотно обмениваются по предложенным им непонятно почему ценам.
Как долго может это продолжаться? Ну, теоретически, пока деньги, постепенно распространяясь, не расползутся по всему обитаемому миру. Государство может неограниченно печатать деньги, и они будут сохранять свою изначально заданную ценность, а цены будут неизменными.
В конечном счете склад может вообще исчезнуть, и этого никто не заметит. Агенты государства будут получать монеты и покупать все им необходимое на ближайшем рынке. Новые порции монет будут способствовать дальнейшему расширению рынков и так далее.
Ну действительно, возьмем те же самые лидийские монеты. Известно, где располагалось государство Лидия и где находят выпущенные в нем монеты. Имело ли какое-нибудь значение для людей, живших, например, на Сицилии и торгующих за монеты на местном рынке, существует ли в далекой Лидии, о которой они, быть может, никогда не слышали, какой-то там склад? Не только склад может перестать существовать, но само государство Лидия может кануть в Лету. На привычку людей пользоваться деньгами это обстоятельство нисколько не повлияет.
Еще раз повторю свою мысль. Сегодня обеспечением денег является не склад, а развитая система рынков, на которых за эти конкретные деньги можно купить необходимый товар. Для глобальной валюты никакого склада не нужно, а когда она начнет утрачивать свой статус, никакого склада не будет достаточно для того, чтобы этому препятствовать. И на этом гипотетическом складе не золото должно храниться, а зерно, ткани, бензин, металлы, автомобили, станки, компьютеры и, прости Господи, айфоны.
Еще раз напомню, в реальной истории никто специально запуском денег в обращение не занимался. А начиная с некоторого момента исчезновение склада не повлечет за собой отказа от пользования деньгами.
Почему?
Да потому, что старые воспроизводственные контуры с их системой управления и распределения продукции распадаются, восстановить эту систему невозможно и денежный обмен становится безальтернативным. Никто не заинтересован в том, чтобы отказаться от использования денег. И то обстоятельство, что они ничем не обеспечены, не имеет никакого значения.
http://worldcrisis.ru/crisis/2373460