Отрывок из речи Л. Д. Троцкого на XV партийной конференции
Отрывок из речи Л. Д. Троцкого на XV партийной конференции. Даётся по стенографическому отчёту издания 1927 г., стр. 523-535.
Весь мой доклад на IV конгрессе доказывал, что нэп не сорвёт большевистской диктатуры, но что большевистская диктатура в условиях нэпа обеспечит перевес социалистических элементов хозяйства над капиталистическими.
Мне ставится в вину цитата - и здесь мы непосредственно переходим к вопросу о возможности победы социализма в одной стране: «Противоречия в положении рабочего правительства (мои слова) в отсталой стране, с подавляющим большинством крестьянского населения, смогут найти своё разрешение только в международном масштабе, на арене мировой революции пролетариата». Это сказано в 1922 году. И дальше в обвинительной резолюции говорится следующее: «Конференция констатирует, что такие взгляды т. Троцкого и его единомышленников по основному вопросу о характере и перспективах нашей революции не имеют ничего общего со взглядами нашей партии, с ленинизмом». Ну, сказали бы ещё, что здесь есть оттенок - я-то его не нахожу и сейчас, - что здесь не совсем точная формулировка (я и этого не вижу), но здесь слишком уж густо сказано: эти взгляды «не имеют ничего общего со взглядами нашей партии, с ленинизмом». Прежде всего, я приведу одну цитату, имеющую близкое отношение к ленинизму: «Полная победа социалистической революции немыслима в одной стране, а требует самого активного сотрудничества по меньшей мере нескольких передовых стран, к которым мы Россию причислить не можем». Это не я сказал, это кто-то побольше меня сказал, это Ильич сказал 8 ноября 1918 года! Не до Октябрьской революции, а 8 ноября 1918 года, через год после захвата власти. Если бы, товарищи, он только это сказал, то мы, конечно, могли бы на этом построить всё, что угодно, выдернувши отдельную цитату. (Голос с места: «Это об окончательной победе».) Нет, извините, он сказал: «требует самого активного сотрудничества». Попытка, товарищи, отъехать на «интервенцию» не пройдёт, попытка отойти от основного вопроса в сторону интервенции не пройдёт, ибо здесь сказано ясно, что победа социалистической революции требует сотрудничества, - не ограждения только от интервенции, - а сотрудничества, «по меньшей мере нескольких передовых стран, к которым мы Россию причислить не можем». (Голос с места: «В чём дело?». Голос с места: «Вывод, вывод».) Это не единственная, товарищи, цитата, говорящая, что вопрос не только в интервенции. Вывод, пока что, то, что взгляд, который я выражал, - что внутренние противоречия, вытекающие из отсталости, должны найти своё разрешение в международной революции, - не был моей особенностью, и что тот же взгляд выражался неоднократно и притом несравненно резче и категоричнее Ильичом.
Нам говорят, что это было верно для эпохи, когда будто бы неизвестен был закон неравномерного развития капиталистических стран, т.е. для эпохи до империализма? Я не могу на этом подробнее остановиться. Но должен, к сожалению, сказать, что тут т. Сталин впал в величайшую теоретическую и историческую ошибку. Закон неравномерного развития капитализма старее, чем империализм. Это раз. Капитализм, несомненно, крайне неравномерно развивается и сейчас во всех странах, но в XIX столетии эта неравномерность была больше, чем в XX. Тогда Англия была владычицей мира, а Япония, например, на памяти старшего поколения, предшествовавшего нашему, была наглухо замкнутой феодально-кастовой страной. Одновременно с падением крепостного права у нас Япония стала приобщаться к капиталистической цивилизации. Китай спал мертвым сном и пр. и пр. В тот период неравномерность капиталистического развития была резче, глубже; Маркс и Энгельс об этой неравномерности знали не хуже нас. Именно потому, что финансовый капитал есть самая подвижная и гибкая форма капитала, именно поэтому империализм развивает более «уравнительные» тенденции, чем до-финансовый капитализм. Бесспорно, гигантская неравномерность развития сохраняется и теперь, - но сказать так, что в старину, в XIX столетии, до империализма, капитализм был более равномерно развит, и поэтому, дескать, тогда теория социализма в одной стране была неправильна, а теперь, когда империализм увеличил разнородность развития, теория социализма в одной стране правильна, - нет, это не годится, это противоречит всему историческому опыту, это опрокидывает явления на голову, - надо искать других более серьёзных аргументов.
Тов. Сталин писал: «Кто отрицает возможность построения социализма в одной стране, тот должен обязательно отрицать и правомерность Октябрьской революции». (Сталин, «Вопросы ленинизма», стр. 229.)
А мы слышали от Ильича в 1918 г., что для построения социализма нужно прямое сотрудничество нескольких передовых стран, «к которым мы Россию причислить не можем». И всё же Ленин не отрицал, однако, «правомерность» Октябрьской революции. Вот что он говорил по этому поводу в 1918 г.:
«Я знаю, что есть мудрецы (это было против каутскианства, против сухановщины), считающие себя очень умными и даже называющие себя социалистами, которые уверяют, что не следовало брать власти до тех пор, пока не разразится революция во всех странах. Они не подозревают, что, говоря так, они отходят от революции и переходят на сторону буржуазии. Ждать, пока трудящиеся классы совершат революцию в международном масштабе, это значит всем застыть в ожидании. Это бессмыслица».
Виноват, тут так и сказано дальше:
«Это бессмыслица. Трудность революции всем известна... Ибо окончательно победить можно только в мировом масштабе и только совместными усилиями рабочих всех стран». (Ленин, том XV, стр. 287, 14 мая 1918 г.)
Ильич не отрицал, однако, «правомерность» Октябрьской революции.
И далее, в 1921 г., - не в 1917, а в 1921 г.:
«В странах развитого капитализма есть в течение десятков лет сложившийся класс наёмных рабочих земледелия. Только в таких странах, где этот класс достаточно развит, переход от капитализма к социализму возможен».
Не об интервенции здесь говорится, а об уровне экономического и классового развития страны.
«Мы подчёркивали в целом ряде произведений, во всех наших выступлениях, во всей прессе, что в России дело обстоит не так, что в России мы имеем меньшинство рабочих в промышленности и громадное большинство мелких земледельцев. Социальная революция в такой стране может иметь окончательный успех лишь при двух условиях: во-первых, при условии поддержки её своевременно социальной революцией в одной или нескольких передовых странах»...
«Другое условие, это соглашение между... пролетариатом и большинством крестьянского населения»...
«Мы знаем, что только соглашение с крестьянством может спасти социалистическую революцию в России, пока не наступила революция в других странах. И так, прямиком, во всех собраниях, во всей прессе нужно говорить». (Ленин, Речь на X съезде РКП, 1921 г., т. XVIII, часть 1-я, стр. 137-138.)
Значит, не так ставил вопрос Ильич, что достаточно соглашения пролетариата с крестьянством, и мы можем построить социализм, независимо от того, какова будет судьба мирового пролетариата. Нет, это только одно условие. Другое: своевременная помощь со стороны революции в других странах. Он соединяет оба эти условия, как особенно необходимые для нас, потому что мы страна отсталая.
Я, наконец, сказал, что «подлинный подъём социалистического хозяйства в России станет возможным только после победы пролетариата в важнейших странах Европы». Это мне вменяется в вину. Очевидно, товарищи, мы немножко разучились правильно употреблять термины. Что мы называем социалистическим хозяйством в подлинном смысле слова? Конечно, у нас есть крупнейшие успехи, которыми мы вместе гордимся и которые я старался иностранцам изложить в этой брошюрке «К социализму или капитализму?». Но размер этих успехов надо оценивать трезво. В тезисах т. Рыкова сказано, что мы приблизились к довоенному уровню. Но и это не точно. А население у нас то же? Нет. Большее! А среднее душевое потребление промышленных товаров? Значительно ниже, чем в 1913 году. По наметке ВСНХ мы только в 1930 году достигнем душевого потребления промышленных товаров 1913 года. А что такое уровень 1913 года? Это уровень нищеты, отсталости, варварства. Когда мы говорим о социалистическом хозяйстве и о подлинном подъёме социалистического хозяйства, это значит: противоречия между городом и деревней не должно быть; это значит общее довольство, обеспеченность, культура. Вот что понимается под подлинным подъёмом социалистического хозяйства. Нам до этого ещё страшно далеко. У нас есть беспризорные, безработные, у нас деревня выдвигает из своей среды каждый год 2 миллиона избыточных рабочих рук, выбрасывая в город каждый год около полумиллиона, а промышленность собирается поглощать не более 100 тысяч в год. Мы можем достигнутыми успехами гордиться, но ломать историческую перспективу нельзя. Это не есть еще подлинный подъём подлинного социалистического хозяйства, это только несколько первых серьёзных шагов по тому длинному мосту, который соединяет капитализм с социализмом. Разве это одно и то же? Не одно и то же. В той цитате, которую мне ставят в вину, я абсолютно прав.
Ильич говорил в 1922 году:
«Мы не доделали даже фундамента социалистической экономики. Это ещё могут отнять назад враждебные нам силы умирающего капитализма. Надо отчётливо сознать и открыто признать это, ибо нет ничего опаснее иллюзий (и головокружения, особенно на больших высотах). И нет решительно ничего «страшного», ничего дающего законный повод хотя бы к малейшему унынию в признании этой горькой истины, ибо мы всегда исповедывали и повторяли ту азбучную истину марксизма, что для победы социализма нужны совместные усилия рабочих нескольких передовых стран». (Ленин, Собр. соч., т. XX, ч. 2, стр. 487, 1922 г.)
Значит тут не об интервенции идёт дело, а о совместных усилиях рабочих нескольких передовых стран для построения социализма. Или, может быть, скажете, что это Ильич писал до эпохи империализма, когда не был будто бы известен закон неравномерного развития? Нет, он это писал в 1922 году, и закон был известен.
Правда, есть одна-единственная цитата - это в статье о кооперации, одна-единственная, которую пытаются противопоставить всему, что Ильич говорил... (голос: «Случайно»), не случайно, нисколько, я с ней согласен целиком, надо только её правильно понять. Она говорит:
«Власть государства на все крупные средства производства, власть государства в руках пролетариата, союз этого пролетариата со многими миллионами мелких и мельчайших крестьян, обеспечение руководства за этим пролетариатом по отношению к крестьянству и т. д., - разве это не всё, что нужно для того, чтобы из кооперации, из одной только кооперации, которую мы прежде третировали как торгашескую и которую с известной стороны имеем право третировать теперь, при нэпе, так же, - разве это не всё необходимое для построения полного социалистического общества? Это ещё не построение социалистического общества, но это всё необходимое и достаточное для этого построения». (Ленин, т. XVIII, ч. 2, стр. 140; «Правда», 26 мая 1923 г.)
О чём здесь говорится, какие элементы здесь перечисляются? Здесь перечисляются: собственность на средства производства - раз, власть пролетариата - два, союз пролетариата и крестьянства - три, руководство пролетариатом крестьянства - четыре и кооперация - пять. Вот те элементы, которые здесь Ильич перечисляет. Я вас спрашиваю, ведь никто из вас не считает, что социализм можно построить во всякой стране, отдельно взятой. Если бы в Болгарии пролетариат, во главе с крестьянством, завладел властью и прибег бы к кооперации (шум), мог ли бы болгарский пролетариат построить социализм? Нет, не мог бы. Значит, кроме этих элементов, нужен ряд других: географическое положение, естественные богатства, техника, культура. Владимир Ильич здесь перечисляет условия государственные, условия собственности и организационные формы кооперации. Только! И говорит, что для того, чтобы построить социализм, нам не нужно пролетаризовать мужика, нам не нужно новых революций, а имея власть, союз с крестьянином и кооперацию, мы можем при помощи этих государственно-общественных форм и методов задачу довести до конца. Но, товарищи, ведь мы знаем и другое определение социализма у Ильича, которое говорит, что социализм, это - советская власть плюс электрификация. Так вот, эта прочтённая мною цитата отменяет электрификацию или нет? Нет, не отменяет. Все остальное, что Ильич говорил о построении социализма, - а я выше приводил отчётливые формулировки, - этой цитатой дополняется или отменяется? Я говорю: то, что говорится - этой цитатой дополняется, но не отменяет всё приведенное мною раньше, ибо бороться за электрификацию нам приходится не в безвоздушном пространстве, а в определенных условиях, в обстановке международного рынка, международного хозяйства, которое есть очень реальный факт. Мировое хозяйство не теоретическое обобщение, это есть определённая и могущественная реальность, законы которой давят и на нас, и каждый год нашего развития нас в этом убеждает.
Прежде чем сказать об этом подробнее, я позволю себе напомнить, что, прежде чем некоторые товарищи создавали, на основании односторонне истолкованной цитаты из статьи Ильича о кооперации, совершенно новую теорию, по-моему теорию глубоко неправильную, они сами придерживались других взглядов. Тов. Сталин в 1924 г. говорил совсем иное, чем ныне (голос: «Это на XIV съезде»), на XIV съезде это было указано, но цитата не исчезла от этого, а осталась полностью и в 1926 г. Прочитаем ее:
«Можно ли добиться окончательной победы социализма в одной стране, без совместных усилий пролетариев нескольких передовых стран? Нет, невозможно. Для свержения буржуазии достаточно усилий одной страны, - об этом говорит нам история нашей революции. Для окончательной победы социализма, для организации социалистического производства усилий одной страны, особенно такой крестьянской страны, как Россия, уже недостаточно, - для этого необходимы усилия пролетариев нескольких передовых стран» («Об основах ленинизма», апрель 1924 г.).
Это т. Сталин писал в 1924 г., а меня резолюция цитирует, кончая 1922 г. (Смех.) Да, это сказано было в 1924 г.; для организации социалистического хозяйства, - не для ограждения от интервенции, не для страховки от реставрации, нет, нет и нет, а «для организации социалистического производства», усилий одной страны, особенно такой крестьянской страны, как Россия - недостаточно. Тов. Сталин эту точку зрения изменил. Это, разумеется, его право.
Он в книге «Вопросы ленинизма» говорит:
«В чём состоит недостаток этой формулировки? В том, что она связывает в один вопрос два разных вопроса: вопрос о возможности построения социализма силами одной страны, на что должен быть дан положительный ответ, и вопрос о том, может ли страна с диктатурой пролетариата считать себя вполне гарантированной от интервенции и, стало быть, от реставрации старых порядков, без победоносной революции в ряде других стран, на что должен быть дан отрицательный ответ» (Сталин, «Вопросы ленинизма», стр. 46, 1926 г.).
Извините, в первой цитате (1924 г.) эти два вопроса вовсе не смешаны, там речь идет не об интервенции, а совершенно ясно говорится о невозможности полной организации социалистического производства одними лишь силами такой крестьянской страны, как Россия.
И разве же, товарищи, в самом деле, вопрос сводится к интервенции? Ведь нельзя же себе дело представлять так, что вот мы строим в этом доме социализм, а враги извне нам стекла могут разбить. Вопрос не так просто стоит. Интервенция есть война, а война есть продолжение политики другими средствами, а политика есть обобщённая экономика. Стало быть, вопрос идёт об экономических взаимоотношениях СССР с капиталистическими странами в полном объёме. Эти взаимоотношения отнюдь не исчерпываются той исключительной формой, которая называется интервенцией. Они имеют гораздо более непрерывный и глубокий характер. Тов. Бухарин прямо говорит, что вся опасность только в интервенции, что, не будь интервенции, «мы можем строить социализм даже на этой нищенской технической базе (строить можем, это правильно. Л. Т.), что этот рост социализма во много раз будет медленнее, что мы будем плестись черепашьим шагом, но всё-таки мы социализм строим и мы его построим» (на XIV съезде).
Что мы социализм строим - правильно; что мы его построим рука об руку с мировым пролетариатом - бесспорно. (Смех.) Я думаю, что неправильно смеяться на конференции коммунистической партии, когда говорят о построении социализма рука об руку с мировым пролетариатом. (Смех. Голоса: «Демагогией не занимайтесь». «На этом нас не подыграете».) Но я говорю, что черепашьим шагом мы социализма не построим никогда, ибо нас всё строже контролирует мировой рынок. (Возглас: «Вы струсили».) Вы возьмите, как т. Бухарин представляет себе эту постройку. В последней своей статье в «Большевике» (нужно сказать, что это наиболее схоластическое произведение бухаринского пера) (смех) он говорит: «Спор идёт о том, сможем ли мы строить социализм и построить его, если мы отвлекаемся от международных дел, т.е. спор идёт о характере нашей революции». (Бухарин, «Большевик», № 19-20, стр. 54.) Слышите: «можем ли мы построить социализм в нашей стране, если мы «отвлекаемся» от международных дел». Если «отвлекаемся», то можно. Но отвлекаться-то нельзя! В этом вся штука. (Смех.) Можно в январе месяце нагишом пройти по Москве, если «отвлечься» от погоды и от милиции. (Смех.) Но я боюсь, что ни погода, ни милиция не отвлекутся от вас, если вы этот опыт проделаете. (Смех.)
«Еще раз повторяем: спор идёт о внутренних силах, а не об опасностях, связанных с заграницей. Спор идёт, следовательно, о характере нашей революции». (Бухарин, «Большевик», № 19-20.) Характер нашей революции, независимо от международных условий, с какого времени начинается он, этот самодовлеющий характер? Я утверждаю, что нашей революции, такой, какою мы её знаем, не было бы на свете, если бы не было двух международных условий: во-первых, финансового капитала, который оплодотворял хищнически наше хозяйственное развитие - раз, и, во-вторых, марксизма, теоретического сгустка международного рабочего движения, который оплодотворил нашу пролетарскую борьбу. Так что же, значит, до 1917 года революция подготовлялась путем пересечения великих мировых сил, из этого пересечения их, через мировую войну, выросла Октябрьская революция, - а теперь нам говорят: «отвлечемся» от международной обстановки и будем строить социализм в нашем доме? Весь подход метафизический. Нельзя отвлечься от мирового хозяйства. Что такое экспорт? Внутреннее или международное дело? Внутри надо собрать экспортный продукт - как будто внутреннее дело, а вывезти надо наружу - как будто международное. (Смех.)
А что такое импорт? Импорт как будто международное - надо купить товар за границей, но ввезти надо внутрь - как будто внутреннее. (Смех.) Так вот, на импорте и на экспорте вся теория т. Бухарина, предлагающая «отвлечься» от международной обстановки, сразу трещит по всем швам. Успех социалистического строительства зависит от темпа, а темп нашего хозяйственного развития сейчас непосредственнее и острее всего определяется ввозом сырья и оборудования. Конечно, можно «отвлечься» от недостатка иностранной валюты и заказать большое количество хлопка и машин, но это можно сделать только один раз, второй раз этого «отвлеченья» повторить нельзя. (Смех.) Всё наше строительство международно обусловлено.
Когда меня спрашивают, пролетарское ли наше государство, я должен сказать, что самый вопрос этот неуместен. Если вы захотите судить не по двум произвольно вырванным словам из невыправленной стенограммы, а по тому, что я об этом писал и говорил в десятках и сотнях статей и речей, а только так нам и полагается друг к другу относиться - не ловить на невыправленной фразе, а брать взгляды друг друга по существу, - то вы, не колеблясь, признаете, что вместе с вами я считаю государство пролетарским. На вопрос, ведёт ли это государство социалистическое строительство, я уже дал ответ в ряде цитат. Если вы спросите, имеется ли достаточно сил и средств внутри страны, чтобы, независимо от того, что будет происходить во всём мире, довести до конца в течение 30 или 50 лет построение социализма, то я говорю, что самая постановка вопроса в корне неправильна. У нас есть достаточно средств для того, чтобы вести социалистическое строительство вперёд и тем самым помогать мировому революционному пролетариату, который имеет никак не меньше шансов завоевать власть в течение 10-20-30 лет, чем мы - построить социализм; никак не меньше, а больше шансов!
Я вас спрошу, товарищи, - и это есть основной пункт, это есть стержень всего вопроса, - что произойдёт с Европой, пока мы будем строить социализм? - вы говорите: мы построим социализм в нашей стране, независимо от того, что будет происходить за это время во всём мире. Хорошо. Сколько нам нужно времени для построения социализма? Ильич считал, что за 20 лет мы никак не построим социализма, при отсталости нашей крестьянской страны, и за 30 лет не построим. Допустим, 30-50 лет, как минимум. Так я вас спрашиваю, что за это время произойдёт с Европой? Не могу же я давать прогноз для нашей страны, не давая прогноза для Европы. Тут может быть несколько вариантов. Если вы скажете - за 30-50 лет европейский пролетариат, разумеется, возьмёт власть, - тогда и вопроса никакого нет, ибо, если он возьмёт власть в течение ближайших 10-20-30 лет, то позиция социализма и у нас и в международном масштабе обеспечена. Но, очевидно, вы считаете, что надо исходить из такой перспективы, что в ближайшие 30 лет европейский пролетариат власти не возьмёт. Иначе зачем вам весь ваш прогноз? Так вот, я спрашиваю: что же за это время произойдёт с Европой? Тут мыслятся, чисто теоретически говоря, три варианта: либо Европа будет, как ныне, качаться вокруг довоенного, уровня, пролетариат и буржуазия будут качаться, уравновешивая друг друга. Но это «равновесие» потому мы и называем неустойчивым, что оно... неустойчиво. Это положение не может длиться 20, 30, 40 лет. Оно должно в ту или другую сторону разрешиться. Думаете ли вы, что капитализм найдёт новое динамическое равновесие, думаете ли вы, что европейский капитализм может обеспечить себе новую полосу подъёма, расширенное воспроизведение того процесса, который был до империалистской войны? Если считать, что это возможно (а я полагаю, что на это шансов у капитализма никаких нет), если теоретически на минуту это допустить, то это означало бы, что капитализм в европейском и мировом масштабе своей исторической миссии ещё не исчерпал, что это не империалистический загнивающий капитализм, а развивающийся капитализм, ведущий хозяйство и культуру вперёд, - но это означало бы, что мы пришли слишком рано.
Итак, если исходить из того, что европейский капитализм будет идти вверх в течение ближайших 30-50 лет, которые нам нужны были, чтобы построить социализм, то надо прийти к выводу, что мы будем задушены или разбиты, ибо развивающийся капитализм будет иметь, помимо всего прочего, соответствующую военную технику и вообще соответствующие средства. Кроме того, мы знаем, что когда капитализм мощно поднимается, он через рабочую аристократию сможет поднять массы на войну. Эта мрачная перспектива исключается, по-моему, всей обстановкой мирового хозяйства. Во всяком случае не на ней же мы можем строить перспективу социализма в нашей стране.
Тогда остаётся вторая перспектива: капитализм упадочный и загнивающий. Но ведь это и есть та база, на которой европейский пролетариат обучается - медленно, но обучается - искусству делать революцию.
Можно ли представить себе, что в течение 30-50 лет европейский капитализм будет загнивать, а пролетариат окажется неспособным совершить революцию? Я спрашиваю, почему я должен брать эту предпосылку, которую нельзя иначе назвать, как предпосылкой необоснованного черного пессимизма за счет европейского пролетариата, и в то же время развивать некритический оптимизм насчет постройки социализма изолированными силами нашей страны? В каком смысле мой теоретический или политический долг коммуниста обязывает меня принять ту предпосылку, что европейский пролетариат в течение 40-50 лет власти не возьмёт (если возьмёт, то тем самым и спорный вопрос снимается). Я утверждаю, что у меня нет никаких теоретических или политических оснований думать, что нам вместе с крестьянством легче построить социализм, чем европейскому пролетариату взять власть.
Нет. Тут перевес шансов целикам на стороне европейского пролетариата. А если это так, то я спрашиваю: почему эти два элемента противопоставляются друг другу, а не соединяются как «два условия» у Ленина? Почему требуется теоретическое признание построения социализма в одной стране? Откуда взялась эта перспектива? Почему до 1925 года никто этого вопроса не выдвигал? (Голос: «Выдвигали».) Неверно, никто не выдвигал, и т. Сталин в 1924 году писал, что усилий одной страны, крестьянской страны, недостаточно для того, чтобы построить социализм. Я и сегодня считаю, что победа социализма в нашей стране обеспечена только совместно с победоносной революцией европейского пролетариата. Это вовсе не означает, что наше строительство не-социалистическое, или что мы не можем и не должны со всей энергией вести его вперёд. Так же, как немецкий рабочий готовится к захвату власти, мы подготовляем элементы будущего социализма, и каждый наш успех на этом пути так же облегчает борьбу немецкого пролетариата за власть, как его борьба облегчает наши социалистические успехи. Это есть единственно правильная интернациональная перспектива для нашего социалистического строительства.
В заключение повторю то, что сказал на пленуме ЦК. Если бы мы не думали, что наше государство пролетарское, хотя и с бюрократическим извращением, т.е. такое, которое ещё нужно весьма и весьма приблизить к рабочему классу, вопреки некоторым неправильным бюрократическим мнениям; если бы мы не считали, что наше строительство социалистическое; если бы мы не думали, что в нашей стране есть достаточные ресурсы для того, чтобы вести вперёд социалистическое хозяйство; если, бы мы не были убеждены в полной и окончательной нашей победе, - то, разумеется, нам не могло бы быть места в рядах коммунистической партии. И оппозицию можно и должно расценивать по этим двум критериям: либо одна линия у неё может быть, либо другая. Если считать, что наше государство не рабочее, что наше строительство не социалистическое, то надо противопоставить пролетариат данному государству и надо строить другую партию.
Вторая линия (голоса: «Вы её начали») - если же считать, что наше государство рабочее, но с бюрократическим извращением, под давлением мелкобуржуазной стихии и капиталистического окружения; если считать, что наше строительство социалистическое, но что наша хозяйственная политика недостаточно обеспечивает необходимое распределение национальных средств, - тогда надо партийными средствами и путями бороться против того, что считаешь ошибочным, неправильным, опасным, неся полную ответственность за общую политику партии и рабочего государства.
Несомненно, что внутрипартийная борьба последнего периода характеризуется крайней остротой своих форм - фракционностью. Несомненно, что эта фракционная обострённость со стороны оппозиции, - всё равно, какими бы условиями она ни была вызвана, я в это сейчас не вхожу, - могла быть понята и была понята значительными частями партийной массы в том смысле, что разногласия зашли так далеко, что могут сделать невозможной совместную работу, т.е. могут привести к расколу. Это означает явное несоответствие между средствами и целью, т.е. между тем, что оппозиция хотела отстаивать, и теми средствами, которые она по тем или иным причинам применяла. Именно поэтому мы признали это средство - фракционность - ошибочным, не по соображениям сегодняшнего дня (голоса: «Сил нет. Потерпели поражение»), а по учёту всей обстановки, создавшейся в партии. Цель и смысл заявления 16 октября - ввести отстаивание тех или других взглядов, которые мы защищаем, в рамки совместной работы и солидарной ответственности за общую политику партии каждого на своём посту.
В чём, товарищи, объективная опасность резолюции о социал-демократическом уклоне? Опасность в том, что она приписывает нам такие взгляды, из которых необходимо вытекает не только политика фракционности, но и политика двух партий. Эта резолюция имеет объективную тенденцию превратить в бумажку как заявление от 16 октября, так и извещение ЦК, которое с удовлетворением... (голос с места: «Это угроза?») ...нет, товарищи, это не угроза. Меньше всего я имею в виду говорить об угрозе. (Голос с места: «А это для чего?».) Сейчас вы услышите, дослушайте до конца, тут ещё несколько слов. Принятие этой резолюции, по нашему убеждению, причинит вред, но, насколько я могу судить о настроениях товарищей так называемой оппозиции, прежде всего руководящих товарищей, принятие этой резолюции не сдвигает нас с линии 16 октября. Мы не принимаем навязываемых нам взглядов. Мы не собираемся искусственно раздвигать или обострять разногласия, чтобы тем подготовить рецидив фракционности. Наоборот, каждый из нас, не преуменьшая разногласий, - они есть, - приложит все усилия к тому, чтобы ввести эти разногласия в рамки бесперебойной работы и общей ответственности за политику партии.
Комментариев:
Комментировать