С узором
Я с детства не любил ковры, и это легко понять. Какие у московского парня могут быть причины их любить? Да никаких! Судите сами. В школьном возрасте мы с младшим братом жили в угловой комнате панельной девятиэтажки. По столичной традиции в холодные месяцы стена этой комнаты промерзала, покрываясь инеем. Подобных жилых помещений в нашем городе, славящемся криворукими строителями, тысячи. Леденеющие стены полагалось завешивать коврами. Считалось, что это единственное средство от замерзания жильцов, посему ковры были не роскошью, а необходимостью.
Плановой социалистической экономике не удавалось удовлетворить спрос населения на ворсистые изделия. Хотя стоили они отнюдь не дешево, их нельзя было просто купить. На них записывались, их ждали, за ними стояли в многочасовых очередях. И я тоже стоял! Меня, старшего сына, мама оставляла среди взрослых людей в универмаге на улице Генерала Белова, чтобы держать место и участвовать в перекличках. Ковер-то приобретали в нашу с братом комнату, значит, стоять за ним нужно было старшему по комнате, то есть по возрасту.
Отдел «Ковры» занимал почетное место на первом этаже магазина и запомнился специфическим запахом, в котором причудливо смешивались ароматы натуральной шерсти, ядреной синтетики и каких-то красящих веществ. В целом пахло даже приятно. По крайней мере пылью не отдавало. Дефицитный товар просто не успевал запылиться.
Но даже в условиях советского дефицита повышенным спросом у наших граждан пользовались не все ковры, а лишь определенных расцветок. Стоя в окружении взрослых, я от скуки прислушивался к их умным разговорам. Из экспертных суждений можно было почерпнуть много нового и бесполезного вроде: «Разве это настоящие ковры? Нет! Настоящие только в Туркмении» или «А эти, вьетнамские, светлых расцветок, вообще никому не нужны».