Феноменология творения
В феноменологии бытие соотносительная категория: нельзя просто быть или не быть - можно быть или не быть только для кого-то или чего-то. Для наглядности: так же как нельзя просто бить или не бить - бить или не бить можно только кого-то или что-то. Так же как нельзя просто пить или не пить - пить или не пить можно только какую-то жидкость. То есть бытие есть присутствие, а небытие есть отсутствие.
Изолированное от всего, “объективное” бытие или небытие - это нонсенс. Между тем, именно в этом смысле чаще всего понимается творение. Вот есть абсолютная пустота, и Бог создаёт посреди неё своей волей некий объект, который ни с чем не соотносится. И этот объект существует сам по себе, в абсолютной стерильности.
Творчество есть переход из небытия в бытие. С точки зрения феноменологии это не переход от пустоты к существованию какого-то изолированного объекта. Это переход от отсутствия к присутствию. То есть феноменология не предполагает, что изначально существует некое объективное ничто, на фоне которого или, что совсем жутко, из которого Бог творит какие-то вещи и мир в целом.
Феноменология игнорирует эту никому не нужную пустоту. В этом смысле всякое бытие вечно, мир вечен и каждая вещь в нём вечна. Для Бога нет ничего отсутствующего, то есть нет ничего несуществующего. Всякая вещь и мир в целом всегда присутствуют для Бога, они никогда не уходят из Его жизни. Но они могут приходить в жизнь друг друга и уходить из неё. Таким образом, творение есть введение чего-то из бытия только для Бога в бытие для кого-то другого. Ничто не возникает и не исчезает как некое изолированное бытие. Всё лишь входит в другую жизнь или выходит из неё или меняет своё значение в ней. Отсутствующее начинает присутствовать. Присутствующее меняется, порой до неузнаваемости.
“В начале Бог ввёл в присутствие небо и землю”.
“Всё чрез Него начало присутствовать, и без Него ничто не начало присутствовать, что начало присутствовать”.
Таким образом, творение есть как бы представление, интродукция всего всему. Бог учреждает связь всего со всем. В этом мире ничто ни для чего не отсутствует, но всё так или иначе присутствует для всего. Грех же есть отворачивание и игнорирование, как если бы нечто не существовало, то есть было отсутствующим. Грешник ограничивает бытие и воспринимает мир неполным, закрывая глаза на какие-то его части и делаясь добровольно слепым, как в книге “Город и город” Чайны Мьевиля. Суфийское “смотреть глазами Бога” значит воспринимать мир в его полном присутствии, не пытаясь ничего забыть. Нигилизм же есть, напротив, желание забыть всё и желание всё рассоединить до полного взаимного отсутствия.
Первичное, минимальное состояние - присутствие только для Бога и возможность присутствия для всех остальных, possest Николая Кузанского. Невозможность присутствия, невозможность быть рядом с кем-то или с чем-то - истинная, “вторая” смерть. Абсолютная отчуждённость, двойное отсутствие, китайское "у у". То есть это не метафизическая невозможность, а нравственная. Ненависть и отвращение так велики, что ты не можешь терпеть чьё-либо присутствие в своей жизни и своё присутствие в чьей-либо. Такое присутствие могло бы выразиться только как тотальное отрицание и следующее отсюда разрушение.
Изолированное от всего, “объективное” бытие или небытие - это нонсенс. Между тем, именно в этом смысле чаще всего понимается творение. Вот есть абсолютная пустота, и Бог создаёт посреди неё своей волей некий объект, который ни с чем не соотносится. И этот объект существует сам по себе, в абсолютной стерильности.
Творчество есть переход из небытия в бытие. С точки зрения феноменологии это не переход от пустоты к существованию какого-то изолированного объекта. Это переход от отсутствия к присутствию. То есть феноменология не предполагает, что изначально существует некое объективное ничто, на фоне которого или, что совсем жутко, из которого Бог творит какие-то вещи и мир в целом.
Феноменология игнорирует эту никому не нужную пустоту. В этом смысле всякое бытие вечно, мир вечен и каждая вещь в нём вечна. Для Бога нет ничего отсутствующего, то есть нет ничего несуществующего. Всякая вещь и мир в целом всегда присутствуют для Бога, они никогда не уходят из Его жизни. Но они могут приходить в жизнь друг друга и уходить из неё. Таким образом, творение есть введение чего-то из бытия только для Бога в бытие для кого-то другого. Ничто не возникает и не исчезает как некое изолированное бытие. Всё лишь входит в другую жизнь или выходит из неё или меняет своё значение в ней. Отсутствующее начинает присутствовать. Присутствующее меняется, порой до неузнаваемости.
“В начале Бог ввёл в присутствие небо и землю”.
“Всё чрез Него начало присутствовать, и без Него ничто не начало присутствовать, что начало присутствовать”.
Таким образом, творение есть как бы представление, интродукция всего всему. Бог учреждает связь всего со всем. В этом мире ничто ни для чего не отсутствует, но всё так или иначе присутствует для всего. Грех же есть отворачивание и игнорирование, как если бы нечто не существовало, то есть было отсутствующим. Грешник ограничивает бытие и воспринимает мир неполным, закрывая глаза на какие-то его части и делаясь добровольно слепым, как в книге “Город и город” Чайны Мьевиля. Суфийское “смотреть глазами Бога” значит воспринимать мир в его полном присутствии, не пытаясь ничего забыть. Нигилизм же есть, напротив, желание забыть всё и желание всё рассоединить до полного взаимного отсутствия.
Первичное, минимальное состояние - присутствие только для Бога и возможность присутствия для всех остальных, possest Николая Кузанского. Невозможность присутствия, невозможность быть рядом с кем-то или с чем-то - истинная, “вторая” смерть. Абсолютная отчуждённость, двойное отсутствие, китайское "у у". То есть это не метафизическая невозможность, а нравственная. Ненависть и отвращение так велики, что ты не можешь терпеть чьё-либо присутствие в своей жизни и своё присутствие в чьей-либо. Такое присутствие могло бы выразиться только как тотальное отрицание и следующее отсюда разрушение.