Мессианство как основа республиканизма
Гностики, называя Ииуса "Христос", и мусульмане, называя Его "аль-Масих", часто упускают из виду, что эти имена подразумевают признание Иисуса мессией, то есть в буквальном смысле Царём, Который обещан иудеям и Который самим Богом предназначен (помазан) установить некое идеальное правление. Христиане - это те, кто в отличие от нынешних иудеев, признают в Галилеянине такого Царя. Что это может значить?
Если я называю Иисуса Христом, это значит, прежде всего, что я признаю Его своим личным Повелителем и Господином. Когда читаешь, к примеру, "Хагакурэ", в котором описывается идеал преданности самурая своему господину, подразумевающий не только тотальное послушание, но и постоянную готовность умереть за него, невольно вспоминаешь суфиев и шахидов, которые практикуют подобное "предание себя Богу". Здесь личность земного господина заменяется личностью Бога. Человек негодный господин, он слаб и вполне может оказаться не только злодеем, но и ничтожеством, как это показано, например, в Ghost Dog Джармуша. Самурая это не останавливает и он вообще должен пренебречь тем, кому именно он предан, но монотеист, напротив, считает, что подобное подчинение недостойно и даже преступно, и лишь один Аллах достоин его. Такая позиция в значительной мере выводит монотеиста из-под власти земных правителей и снимает с неё покров сакральной неприкосновенности. Покорившийся Христу не станет таким же образом покоряться никому другому, особенно если его повеления расходятся с евангельскими заповедями. Здесь открываются перспективы революций и демократии.
То, как Магомет был предан Аллаху, является для христиан примером того, как следует быть преданным Христу. Исламская мысль включает в себя не только глубоко личный аспект покорности Богу, но и политический. Таухид ар-рубубийа, единобожие господства, требует, чтобы Бог был признан единственным Законодателем и вообще единственным Повелителем. Подчинение властям, которые правят не на основе Божественных установлений, признается грехом (тагут), почти равным идолопоклонству. Для христиан это значит, что Христос единственный Царь в буквальном, политическом смысле этого слова, и не может быть иных царей, кроме Него. Другими словами, любая монархия, а тем более признающая монарха помазанником и священным правителем, есть посягательство на единственность Христа и узурпация Его царского служения. Недаром в цезарепапизме и проч. всегда усматривались элементы идолопоклонства, восходящие к культу римского императора. Что же говорить в таком случае о сторонниках Карловацкого раскола, требовавших включить в исповедание христианской веры преданность "православной монархии".
Если Иисус единственный Царь, и нет иных царей, кроме Него, то политическое устройство христианского государства может быть только республикой, а монархизм пережиток дохристианского политического сознания.
Если я называю Иисуса Христом, это значит, прежде всего, что я признаю Его своим личным Повелителем и Господином. Когда читаешь, к примеру, "Хагакурэ", в котором описывается идеал преданности самурая своему господину, подразумевающий не только тотальное послушание, но и постоянную готовность умереть за него, невольно вспоминаешь суфиев и шахидов, которые практикуют подобное "предание себя Богу". Здесь личность земного господина заменяется личностью Бога. Человек негодный господин, он слаб и вполне может оказаться не только злодеем, но и ничтожеством, как это показано, например, в Ghost Dog Джармуша. Самурая это не останавливает и он вообще должен пренебречь тем, кому именно он предан, но монотеист, напротив, считает, что подобное подчинение недостойно и даже преступно, и лишь один Аллах достоин его. Такая позиция в значительной мере выводит монотеиста из-под власти земных правителей и снимает с неё покров сакральной неприкосновенности. Покорившийся Христу не станет таким же образом покоряться никому другому, особенно если его повеления расходятся с евангельскими заповедями. Здесь открываются перспективы революций и демократии.
То, как Магомет был предан Аллаху, является для христиан примером того, как следует быть преданным Христу. Исламская мысль включает в себя не только глубоко личный аспект покорности Богу, но и политический. Таухид ар-рубубийа, единобожие господства, требует, чтобы Бог был признан единственным Законодателем и вообще единственным Повелителем. Подчинение властям, которые правят не на основе Божественных установлений, признается грехом (тагут), почти равным идолопоклонству. Для христиан это значит, что Христос единственный Царь в буквальном, политическом смысле этого слова, и не может быть иных царей, кроме Него. Другими словами, любая монархия, а тем более признающая монарха помазанником и священным правителем, есть посягательство на единственность Христа и узурпация Его царского служения. Недаром в цезарепапизме и проч. всегда усматривались элементы идолопоклонства, восходящие к культу римского императора. Что же говорить в таком случае о сторонниках Карловацкого раскола, требовавших включить в исповедание христианской веры преданность "православной монархии".
Если Иисус единственный Царь, и нет иных царей, кроме Него, то политическое устройство христианского государства может быть только республикой, а монархизм пережиток дохристианского политического сознания.