Предательство
Оригинал взят в complementarism от 6 марта
Предатель попадает в ад уже при жизни с любой из пяти религиозных точек зрения.
В свете деятельной любви предатель навсегда лишает себя блаженства помощи другим. Вместо помощи, на которую надеялись, он совершил нечто противоположное. Теперь он и сам не может верить себе. Теперь он может только прозябать, действуя ради выгоды, которая не приносит никакой радости.
В свете единобожия, или попрания идолов, предатель навеки отдаёт себя во власть самых низких и жестоких сил. Только они могли вынудить его пойти на такое. И если уж он на это пошёл, теперь они могут делать с ним что угодно, заставляя совершать любые, сколь угодно отвратительные поступки.
В свете свободы от страданий предатель безнадёжно увязает в паутине пристрастий. Малейший намёк на расставание с тем, ради чего он совершил такой страшный поступок, будет доставлять ему невыносимую боль. При этом угроза расставания, причём при самых болезненных обстоятельствах, многократного увеличивается из-за того, что многие теперь будут желать этого.
В свете социальной гармонии предатель навсегда проваливается в бездну хаоса. Весь мир переворачивается для него: друзья стали врагами, враги друзьями. Всё приобретённое омрачается незаслуженностью. Он не может жить без правил, но и полагаться на правила, которые он сам презрел, более невозможно.
В свете благоденствия рода предатель переходит границу полного отчуждения от всего, что было ему родным и близким. Даже если никто не узнает о совершённом, это отчуждение захватывает его изнутри. У него больше нет ни родины, ни родни, и даже самые светлые детские воспоминания приносят ему лишь боль.
Предатель попадает в ад уже при жизни с любой из пяти религиозных точек зрения.
В свете деятельной любви предатель навсегда лишает себя блаженства помощи другим. Вместо помощи, на которую надеялись, он совершил нечто противоположное. Теперь он и сам не может верить себе. Теперь он может только прозябать, действуя ради выгоды, которая не приносит никакой радости.
В свете единобожия, или попрания идолов, предатель навеки отдаёт себя во власть самых низких и жестоких сил. Только они могли вынудить его пойти на такое. И если уж он на это пошёл, теперь они могут делать с ним что угодно, заставляя совершать любые, сколь угодно отвратительные поступки.
В свете свободы от страданий предатель безнадёжно увязает в паутине пристрастий. Малейший намёк на расставание с тем, ради чего он совершил такой страшный поступок, будет доставлять ему невыносимую боль. При этом угроза расставания, причём при самых болезненных обстоятельствах, многократного увеличивается из-за того, что многие теперь будут желать этого.
В свете социальной гармонии предатель навсегда проваливается в бездну хаоса. Весь мир переворачивается для него: друзья стали врагами, враги друзьями. Всё приобретённое омрачается незаслуженностью. Он не может жить без правил, но и полагаться на правила, которые он сам презрел, более невозможно.
В свете благоденствия рода предатель переходит границу полного отчуждения от всего, что было ему родным и близким. Даже если никто не узнает о совершённом, это отчуждение захватывает его изнутри. У него больше нет ни родины, ни родни, и даже самые светлые детские воспоминания приносят ему лишь боль.