Д. Иловайский. "Екатерина Романовна Дашкова : биографический очерк"
Д. Иловайский [Иловайский, Дмитрий Иванович, 1832-1920]. "Екатерина Романовна Дашкова : биографический очерк" (1, 2) Отечественные записки, 1859, том 126; (3, 4) Отечественные записки, 1859, том 127
Те, кто читал "Записки" Дашковой или её биографию в серии ЖЗЛ, наверное, найдут в этом очерке мало нового. Но я прочитал его с интересом. "Записки" Дашковой издавались много раз; последнее по времени издание: "Записки" / Е. Р. Дашкова. Москва : Терра : Книговек, книжный клуб, 2019. См. также: "Екатерина Дашкова : Жизнь во власти и в опале" / Александр Воронцов-Дашков; пер. с англ. М. И. Микешина. М. : Молодая гвардия, 2010 (ЖЗЛ).
Екатерину Романовну Дашкову можно отнести к числу самых замечательных явлений русской истории XVIII столетия. Русская женщина, так ещё недавно ограниченная тесным семейным крýгом, вступает в её лице на поприще разнообразной общественной деятельности.
Мать Екатерины Романовны Дашковой умерла, когда малышке было всего два года. Отцом нашей героини был сенатор Роман Илларионович Воронцов - сам по себе ничем особенным не замечательный. Но её воспреемниками от купели были императрица Елизавета [младшая дочь Петра I, российская императрица в 1741-1761 гг.] и наследник престола Пётр Фёдорович [будущий российский император Пётр III]
Пётр III, внук Петра I, в 1762-м году был свергнут с престола своей женой (будущей Екатериной II, известной в дальнейшем как Екатерина Великая) и в июле того же года при загадочных обстоятельствах умер…
После смерти матери Дашковой, отец охотно отдал её на воспитание своему брату, бывшему тогда вице-канцлером. Екатерина Романовна оказалась, таким образом, в одном из самых аристократических домов Петербурга. Здесь она росла и воспитывалась вместе с дочерью вице-канцлера. Девочки жили в одной комнате, одевались в одинаковые платья, брали уроки у одних и тех же учителей. Но близкими подругами двоюродные сёстры не стали…
Екатерина постоянно пользовалась вниманием императрицы Елизаветы Петровны, которая почти каждую неделю навещала вице-канцлера и, за обедом или ужином, ласкала свою маленькую крестницу.
Кроме русского языка, девочек учили иностранным языкам (по-французски они говорили свободно, но занимались также немецким и итальянским). Их учили также танцам и рисованию. Во время болезни Екатерина пристрастилась к чтению. Ко времени замужества её личная библиотека насчитывала 900 томов. Её любимыми авторами были Монтескье [в БРЭ - Монтескьё] и Вольтер. "С детских лет политика была для меня самым занимательным предметом", - пишет Дашкова в своих воспоминаниях.
Очень важное влияние на характер девушки имела свобода, которой она пользовалась: В 13 лет она избавилась от надзора гувернантки и была предоставлена самой себе. Она занималась только тем, что ей нравилось, много читала и размышляла, выезжала только туда, где ей не было скучно, и мало-помалу привыкла в своём образе жизни не подчиняться никакой посторонней воле.
Воля её крёстной матери, императрицы Елизаветы, надо думать, не была "посторонней".
Мать князя Дашкова давно хотела женить сына и уже приискала ему невесту, но не стала противиться его выбору. Молодые люди обвенчались очень тихо [Екатерине Воронцовой было тогда не то 15, не то 16 лет] и отпраздновали свадьбу без всяких лишних церемоний, и вслед за тем сразу же уехали в Москву. Родственники мужа были большей частью люди пожилые; свекровь не знала французского языка, а молодая княгиня очень плохо говорила по-русски. Екатерина Дашкова начала прилежно заниматься русским языком и так преуспела в этом, что заслужила громкое одобрение со стороны почтенных родственников... С приездом в Петербург в июне 1761-го года для счастливых супругов заканчивается период тихих семейных радостей…
Наследник престола [будущий Пётр III] благосклонно относился к Дашковым, даже когда он заметил, что княгиня Дашкова сблизилась с кружком его жены [будущей Екатерины II]. "Дитя моё, - сказал он Екатерине Дашковой однажды, - вам бы лучше иметь дело с честными простаками, каков я, чем с великими умниками, которые выжмут сок из апельсина и выбросят корку вон"…
На образ жизни и занятия своей супруги Пётр III обращал мало внимания. Он считал её погружённой в чтение ненавистных ему французских писателей и с презрением смотрел на её кружок, придавая ему только литературное значение...
Вступление Екатерины II в столицу совершалось с необыкновенным торжеством. Улицы и окна домов были наполнены народом. Громкие клики толпы, военная музыка и звон колоколов - всё это сливалось в один весёлый гул. Княгиня Дашкова, красовавшаяся на коне подле своей возлюбленной императрицы, готова была плакать от умиления, считая себя едва ли не главной виновницей торжества [историки не раз обращали внимание на то, что Дашкова склонна была преувеличивать своё влияние и своё участие в перевороте]… Спустя несколько дней розданы были высочайшие награды тем, кто способствовал возведению на престол Екатерины II. Княгиня "удивилась", увидев в списке награждённых и своё имя.
"Удивление" Дашковой трудно объяснить. Возможно, что она больше рассчитывала на личную дружбу с императрицей, чем на официальное признание своих заслуг.
Поначалу Дашкова хотела даже отказаться от пожалованного ей имения, но, подсчитав долги своего мужа (24 тысячи рублей), изменила своё решение и перевела на его кредиторов право получить эти деньги из собственной казны её величества… Императрица назначила князя Дашкова командиром лейб-гвардейского кирасирского полка. Супруги перебрались во дворец и зажили здесь очень весело, хотя и не всегда спокойно… Главными врагами Дашковой при дворе были братья Орловы.
Натура императрицы Екатерины II - гордая, тонко расчётливая, стремившаяся к безусловному подчинению всех окружающих, - не могла долго терпеть подле себя другую женщину, столь же энергичную, не менее гордую, которая не хотела отказаться от притязаний на [особую] дружбу с императрицей и затеряться в лучах её славы.
Императрица Екатерина II знала княгиню как женщину с беспокойным и предприимчивым характером, которая уже в 19 лет от роду приобрела славу искусного заговорщика… Что княгиня давала много воли своему языку - в этом нет сомнения, но у историков нет ясных доказательств, чтобы приписывать ей новые революционные попытки.
В 1764-м году муж княгини Дашковой умер от лихорадки во время польской экспедиции [чтобы обеспечить выборы нужного ей наследника польского престола, Екатерина II двинула в Польшу войска]. Первую зиму вдовства княгиня Дашкова провела в Москве, устраивая свои денежные дела. В своих расходах она ввела строжайшую экономию, ограничив их 500 рублями в год. Екатерина Романовна фактически занимала место экономки, гувернантки при своих детях и управляющего их имением. Благодаря необыкновенной расчётливости и бережливости, 20-летняя вдова, привыкшая с детских лет к роскоши, без всякой помощи со стороны императрицы, за пять лет расплатилась со всеми долгами своего покойного мужа, а трём его главным кредиторам отдала в уплату долгов все свои бриллианты и почти всё фамильное серебро. А дом мужа в Москве свекровь завещала своей внучке… В марте 1765-го года княгиня Дашкова уехала из Петербурга в своё подмосковное имение. Тамошний господский дом совершенно развалился, и она приказала построить для себя из его обломков небольшой домик….
В 1768-м году княгиня не раз обращалась к императрице с просьбой разрешить ей поездку за границу. Но её письма оставались без ответа… Через год она сама отправилась в Петербург, и ей удалось лично передать свою просьбу императрице. Екатерина II обошлась с ней очень холодно, но разрешение на поездку дала и даже прислала ей 4 тысячи рублей на путевые расходы. Незначительность этого подарка обидела княгиню, но отказываться от него Дашкова не стала. В декабре 1769-го года Дашкова инкогнито (под именем г-жи Михайловой) выехала за границу. Инкогнито, впрочем, сохранялось не долго. В Берлине Дашкова прожила два месяца. Королева и принцессы просили посланника при прусском дворе, князя Долгорукого, представить им княгиню. Дашкова отказалась, ссылаясь на придворный этикет (считалось неприличным являться ко двору под чужим именем), но король Фридрих сказал, что этикет - это глупости и что княгиня Дашкова будет принята при его дворе под любым именем. Фридрих Великий произвёл на княгиню весьма выгодное впечатление неутомимой заботливостью о благе своего народа…
Княгиня усердно занималась английским языком и скоро отправилась в Англию. Там она приятно провела время в обществе жены русского посланника… По дороге в южную Францию Дашкова прожила три недели в Париже, чтобы изучить этот город. Среди её гостей часто бывал Дидро [Denis Diderot], с которым она очень подружилась. После своих утренних прогулок Дашкова часто заезжала за Дидро и увозила его к себе обедать. а после обеда они часто по многу часов беседовали. Они рассуждали о форме правления [Дидро был сторонником просвещённой монархии], о законодательстве, о государственных финансах, о политике, о науках и о литературе. Дашкова не всегда соглашалась со своим учителем. Например, он утверждал, что если дать русским крестьянам свободу, то это будет способствовать успехам в деле образования. "Мне кажется, вы смешиваете причину со следствием, - отвечала Дашкова. - Образование ведёт за собой свободу, а не свобода рождает образование. Свобода без образования никогда не упустит случая произвести в стране смуту и анархию. Если бы низший класс в моём отечестве был бы образован, то он заслуживал бы свободу, потому что умел бы ею пользоваться, не употребляя её как орудие против порядка и дисциплины, без которых невозможно существование просвещённого общества…"
Путешествуя по южной Франции в обществе своей подруги, леди Гамильтон, Дашкова совершенствовалась в английском языке, изучала английскую литературу. В Швейцарии она встречалась со старым и больным Вольтером, с которым, несмотря на его болезнь, у ней состоялась долгая беседа о русской императрице Екатерине II.
По возвращении в Петербург, княгиня заметила, что партия Григория Орлова теряет своё влияние при дворе и что императрица стала относиться к Дашковой теплее (императрице были известны восторженные высказывания о ней в беседах Дашковой с иностранными друзьями). Княгиня получила от императрицы 60 тысяч рублей на покупку имения (из этих денег Дашкова заплатила 23 тысячи долгу за отца, от которого кредиторы требовали вернуть долг судебным порядком).
Осенью 1773-го года Дашкова с семейством отправилась в своё имение, в село Троицкое на реке Протве неподалёку от Серпухова. Княгиня нередко возила детей в Москву - на свидание с их бабушкой (старой княгиней Дашковой). В одной из таких поездок Екатерина Романовна познакомилась с генералом Потёмкиным, которому вскорости суждено было занять при дворе место Григория Орлова…
В Москве же Дашкова встретилась с императрицей, у которой она снова попросила разрешения уехать на несколько лет за границу, чтобы дать университетское образование своему сыну [в Эдинбургском университете]. Екатерине эта просьба не понравилась, но она в ней не отказала. Перед отъездом княгиня выдала замуж свою дочь.
По пути в Шотландию княгиня составила программу для своего сына, который к тому времени уже освоил латинский язык; мог свободно читать английскую прозу и немного - стихи; понимал всё, что читал по-немецки, и владел французским языком, как родным. В математике он сделал значительные успехи, но княгиня желала, чтобы он и дальше совершенствовался в алгебре. Она также хотела, чтобы он подробно изучил гражданскую и военную архитектуру, освежил свои познания по истории Англии, Франции и Германии, познакомился с логикой и с теорией мышления, с философией и естественной историей [так тогда назывались естественные науки], особо - с началами физики и химии; изучил европейское государственное и частное право, этику и политику. Обязательными были также уроки верховой езды и фехтования. На всё это мать отводила ему два с половиной года (пять семестров) [!!!] … Княгиня воспитывала своих детей очень строго. Известно, что излишняя строгость может так же повредить в деле воспитания, как и отсутствие надзора или порядка… Такие матери нередко заучивают своих детей до отупения, наука становится для детей тяжёлым и скучным бременем, и они покидают её при первой же возможности… В мае 1779-го года молодой князь Дашков, к несказанному восторгу своей матери, с блеском выдержал публичный экзамен и окончил своё университетское образование, получив степень магистра искусств. После этого семейство отправилось в большое путешествие по Европе, во время которого молодой князь не прекращал своих учёных занятий. Сверх того, в Италии мать заставила его брать уроки живописи…
Молодой князь поступил на службу в кирасирский полк, и в свете поползли слухи о том, что, со временем, блестящий юноша займёт при дворе место князя Потёмкина. Слухи эти встревожили княгиню: она опасалась мести и козней своих недоброжелателей…
Второе возвращение княгини Дашковой в Россию было совсем не похоже на первое. Теперь она возвращалась на родину с уверенностью и в будущих успехах сына по службе, и в милостивом внимании императрицы…
По милости императрицы сын Дашковой был произведён из поручиков прямо в капитаны второго ранга, а князь Потёмкин предложил ей выбрать себе поместье. Дашкова получила в подарок село Круглово (в Белоруссии) с 2500 крестьян и всеми землями, к нему приписанными. Когда на следующий год княгиня посетила своё новое имение, он нашла его в положении весьма печальном. Крестьяне были разорены до такой степени, что на десять человек приходилась одна корова, а на пять крестьян - одна лошадь. Из 2500 крестьян не нашлись 167… Дашкова немедленно принялась за улучшение имения, используя для этого свои собственные деньги… Заметив, что у княгини нет в Петербурге своего дома, императрица предложила ей выбрать любой дом из тех, которые были выставлены на продажу. Дашкова выбрала дом за 30 тысяч рублей, который и был для неё немедленно куплен. Императрица также объявила ей о намерении назначить её директором Академии наук и художеств [президентом которой был граф К. Г. Разумовский]. "Простите, ваше величество, - сказала княгиня, - но я не должна принимать на себя такой обязанности, которую не в состоянии исполнить". [Дашковой было тогда около 40 лет].
Прежний директор оставил финансовые счета Академии в полном беспорядке, наличных денег не было, а Академия должна была ещё оплатить счета нескольких книготорговцев в России, Франции и Голландии. Дашкова взялась за дело. Через три года она уже могла увеличить жалование профессорам, умножить число студентов и открыть новые курсы (математики, геометрии и естественной истории), которые читались русскими профессорами на русском языке и притом - публично, то есть для всех желающих.
Естественной историей в то время называли главным образом геологию и биологию, но, в более широком смысле, так могли называться все естественнонаучные дисциплины, включая физику, химию и пр.
Укрепив финансовое положение Академии, княгиня Дашкова начала издание за счёт академии журнала Собеседник любителей российского слова и нередко печатала в нём и свои произведения, а также статьи самой императрицы [в 1783-1784 гг. вышло 16 номеров этого журнала]. В то же время княгиня начала издавать академические карты российских губерний.
Летом 1784-го года из Ирландии приехала к Дашковой в гости её близкая подруга, леди Гамильтон. Княгиня увезла её в Москву, показывала ей достопримечательности, а потом они уехали в Троицкое, где княгиня организовала для своей подруги русский сельский праздник - с яркими нарядами, песнями, танцами, хороводами и пр.
В честь леди Гамильтон одна из деревень близ Троицкого получила название Гамильтоново. Существует ли эта деревня сегодня, не знаю. Гугл её не нашёл.
Неусыпные попечения матери о воспитании детей совершенно не принесли ожидаемых результатов. Дочь её (г-жа Щербинина) была пустой, тщеславной кокеткой, склонной к расточительности и давно жившей в разводе со своим мужем. Княгиня умалчивает о том, какие обстоятельства сопровождали её разрыв с дочерью.
Почему-то очень часто у выдающихся родителей бывают плохие дети…
Сын её, на которого она возлагала большие надежды, служил в гвардии, и, посреди разнообразных удовольствий столицы, скоро начал забывать уроки философии, этики и политики… Вино и женщины лёгкого поведения сделались для него привлекательнее всякого умного, серьёзного общества… В конце концов он женился на какой-то безродной женщине, причинив матери огромную боль. Только через два месяца она получила от него письмо с просьбой дать ему разрешение на брак, хотя весь светский Петербург уже знал об этой свадьбе…
В 1785-м году лучшая подруга княгини, леди Гамильтон, уехала в Англию и Дашкова стремилась заглушить свою тоску работой. Она усиленно занималась делами Академии, обустраивала своё имение и разводила разные растения. Иногда она вмешивалась в работу каменщиков и даже пыталась своими руками возводить стены… Много времени она посвящала работе над академическим словарём русского языка, стараясь, как можно точнее определить значения слов, относящихся к политике, государственному управлению и нравственности…
До 1794-го года отношения княгини Дашковой и императрицы можно назвать дружескими. Хотя её мечты молодых лет о безграничном доверии со стороны императрицы и о непосредственном участии в государственных делах были уже оставлены, княгиня не могла примириться с той скромной ролью, которую она должна была играть при дворе. Дашкова принадлежала к тем талантливым натурам, для которых, однако, было важно и одобрение верхов, и рукоплескания толпы… После смерти Потёмкина, отношения этих двух женщин стали более натянутыми…
В Троицком княгиня получила известие о кончине императрицы. Смертная бледность покрыла лицо княгини. Казалось, что она готова упасть на пол. Дочь бросилась в ней на помощь. "Нет-нет, - сказала мать, - не бойся за мою жизнь: умереть в эту тяжёлую минуту было бы для меня слишком большим счастьем. Судьба сохраняет меня для более сильных страданий"… Дурные предчувствия княгини начали скоро сбываться. Через три недели она получила указ императора [Павла]. которым она отрешалась от всех занимаемых ею должностей [как у всякой неординарной личности, врагов при дворе у неё было много]. Вскоре она получила приказ императора оставить Троицкое и ехать в одну из принадлежащих её сыну дальних деревень на севере Новгородской губернии, ожидая там дальнейших распоряжений.
Медленное, скучное путешествие зимой в жёстком, непривычном для наших дам экипаже, против ожидания, не имело вредных последствий для княгини; здоровье её, напротив, стало заметно улучшаться. Свежий воздух и сильная тряска по дороге, изрытой ухабами, укротили ревматические боли и возбудили хороший аппетит; а вместе с физическими силами к ней возвратилась и душевная бодрость…
Дальний родственник княгини, полковник Лаптев, просрочив свой отпуск, без должного разрешения, сопровождал княгиню в её поездке. Но его смелость обошлась без дурных последствий. Услыхав о его поступке, император заметил: "Он не из числа ваших молодчиков в юбках. Это человек, который умеет носить панталоны!" - так выражался Павел I, когда хотел выразить своё сочувствие сильному характеру.
Новые, молодые, люди при дворе, которые не оказывали никакого уважения к прежним екатерининским вельможам, не понравились княгине, но она быстро сошлась с императрицей Елизаветой Алексеевной [Луизой баденской] и не раз помогала ей своими советами. Новый император [Александр I] осыпал Дашкову многими знаками своего внимания и даже принял на себя весь её долг в заёмном банке [44 тысячи рублей!]
Для оценки каждой исторической личности очень важны свидетельства современников. Что касается княгини Дашковой, то такие свидетельства распадаются на две половины: одни авторы превозносят её достоинства, другие - видят в ней одни только недостатки…
Вот как описывает Троицкое английская гостья Дашковой (Кити Вильмот, родственница леди Гамильтон):
Это прекрасное село устроено собственными трудами княгини. Оно окружено 16-ю деревнями, которые тоже принадлежат Дашковой. Три тысячи крестьян - её подданных (как она их называет) - живут очень счастливо под её неограниченным правлением, и едва ли кто другой, облечённый такой властью пользовался бы ею с большей добротою. Число всех дворовых людей простирается до 200. Лошадей у неё - до сотни, коров - двести. Позади дома есть своя церковь. Троицкое - с его белым оштукатуренным домом - походит на лилию в долине посреди тёмного леса. Лес, принадлежащий к имению, простирается на 9 миль (14 с половиной км) в длину и на 4 мили (6 с половиной км) в ширину; он с одной стороны примыкает к дому. В этом лесу иногда можно встретить волков. Много земли занято под огороды и садики в английском вкусе, посреди которых протекает прекрасная речка. Дом - очень большой, а по обеим сторонам - флигеля, которые посредством балконов с железной решёткой связаны со вторым этажом главного здания… Крестьянские бани топятся каждую субботу. Бани у русских (так же, как у турок) есть нечто священное и обязательное; никто не пойдёт в воскресение в церковь, если накануне не вымоется… В нашей бане - три комнаты: в одной из них устроен полок для тех, кто любит париться; есть также большая ванна, где можно купаться и тереться мылом… Когда мы подъезжаем к задней стороне дома, то перед нами открывается широкий полукруг зданий, в середине которого стоит церковь. Тут есть театр, манеж, больница, конюшни, квартира управляющего, отделения для гостей, дворни и т. д. ... И какой только здесь нет прислуги! Пока один снимает с тебя меховую шубу, другой - стаскивает меховые сапоги, третий - бежит открыть дверь в столовую, а потом - в гостиную и т. д. В гостиной висит портрет покойного супруга княгини - одного из красивейших мужчин своего времени (он скончался в возрасте 26 лет). Далее - портрет женщины с повелительным взглядом и с орлами, вышитыми на её отделанной горностаем мантии . Это императрица Екатерина II, а напротив неё - её внук, император Александр. Портреты Екатерины II можно найти почти в каждой комнате. В переднем углу гостиной за маленьким столиком с шахматной доской сидит хозяйка дома. Она ожидает нашего возвращения, потому что обещала в этот вечер прочесть нам письма Екатерины II. Подобные предметы, напоминающие хозяйке невозвратно минувшее время, печально оживляют физиономию старушки.
Дашковой, кажется, никогда не приходило в голову притворяться в своих чувствах - можно понять, в каком привилегированном положении она находится. Княгиня режет правду, не обращая внимание на то, нравится ли это другим людям. Она может запросто попросить гостей уйти, сказав, что устала… К счастью, природа дала ей доброе сердце, иначе - она была бы общественным бичом… В обществе она занимает первое место - и по своему званию, и по своему уму и образованию. Она рождена для широкого поприща. Она, наверное, могла бы командовать армией…
Москва в начале нынешнего [XIX] столетия играла в русском аристократическом обществе особую роль. Сюда нередко съезжались доживать свой век люди, занимавшие некогда высшие посты в государстве. Главное место среди них занимали "обломки громкого екатерининского царствования". Сохраняя свои напудренные парики и свой давно вышедший из моды костюм и украшенные разноцветными регалиями, эти ветераны, рядом с молодёжью, казались существами из иного мира. Они только и жили воспоминаниями минувшей эпохи и своего былого величия… Французам здесь оказывают явное предпочтение перед англичанами. Хотя некоторые англичане и пользуются среди московских аристократов уважением, москвичам, как правило, не известны ни английский язык, ни английские обычаи…
До самой его смерти княгиня мечтала развести своего сына с женой и женить его на своей любимице - англичанке Мэри, родственнице леди Гамильтон. Князь Дашков заболел и умер в 1807-м году в возрасте 43 лет. Детей у него не было. Род князей Дашковых пресёкся…
После смерти сына Екатерина Романовна Дашкова примирилась с невесткой, княгиней Анной, и даже купила и отделала для неё небольшой дом в Москве… Начиная с этого времени Екатерина Романовна, устраивает свои дела так, как будто готовится к скорой смерти. Она привела в порядок свой "естественный кабинет", составленный из минералов и других вещей, собранных в Европе, и подарила его Московскому университету. Многим лицам она разослала подарки и ценные памятные вещи. Она заплатила долги пяти человек, содержавшихся в московской долговой тюрьме, и вернула им свободу и т. д. Главным наследником родового имущества она назначила своего внучатого племянника, Ивана Илларионовича Воронцова, и выхлопотала для него разрешение носить двойную фамилию: Воронцов-Дашков… После отъезда в Англию своей любимицы, Мэри Вильмот, Екатерина Романовна Дашкова прожила только 16 месяцев и умерла в Москве в январе 1810-го года…
***