Ишимова. "История России в рассказах для детей"
Александра Иосифовна Ишимова (1804-1881)
"История России в рассказах для детей" (1837-1840)
1462-1472 Иван III
Иван III освободил нас от власти татар, он воплотил великую мысль об объединении всех удельных областей под властью одного государя. Иван, назначенный Богом воскресить Отечество наше к славе и счастью, никогда не делал ничего необдуманно и неосторожно. Он прежде долго рассуждал о том, как лучше исполнить своё намерение, приготовляя всё нужное к его исполнению, а потом уже приступал к делу. Так было и с покорением Новгорода. Беспрестанными ссорами и беспорядками своими новгородцы доказали, как вредна им свобода. (!) Во время этих ссор многие из старейших новгородцев обижали младших граждан, которые, не видя справедливости в судьях и в наместнике государя московского, решили наконец просить его самого приехать к ним для разбора дел. Так новгородцы, 600 лет называвшиеся людьми вольными, покорились Ивану III.
1480
8-го октября 1480-го года войско русское и войско татарское стояли одно против другого на берегу Угры. Две недели оба войска смотрели друг на друга, ничего не предпринимая: Ахмат поджидал литовцев, Иван высматривал, где удобнее всего сражаться. Наконец выбрал для этого Боровские поля и приказал своему войску отступить туда. Бояре и воины удивились и с досадой подумали, что государь их боится сражения, они не поняли осторожного Ивана. Татары же, вообразив, что русские, нарочно отступая, заманивают их в приготовленные засады, поспешили уйти. Странно было смотреть на эту картину: два войска бежали друг от друга, хотя никто не гнался за ними.
Василий IV (отец Ивана IV) первый начал ездить на охоту с собаками; прежде русские считали этих животных нечистыми и не любили их.
1543
Детство и юность Ивана IV
Охота, во время которой люди с таким весельем убивают невинных животных, располагает сердце к жестокости, и дети, так легко воспринимающие все впечатления и не имеющие ещё рассудка взрослых людей, никогда не должны видеть охоту или участвовать в ней... Иван, глядя почти каждый день на травлю диких зверей, невольно привык к такой жестокости, и для него сделалось удовольствием мучить и домашних животных. С таким воспитанием вовсе не удивительно, что жестокость Ивана постепенно увеличилась, и через несколько лет ему захотелось уже мучить и людей... Для этой забавы он держал медведей. Когда добрый народ сходился на площадь дворцовую, поглядеть на своего государя, он приказывал выпускать двух или трёх медведей, которые бросались на всех, кто не успевал убежать от них. Так царственное дитя, одарённое от природы редким умом и великими способностями, проводило своё драгоценное время… (!)
Государь, входя в возраст, не любил ни в чем противоречий и, с малолетства приученный к жестокости, не имел никакого понятия о сострадании и не жалел никого. Так, одному придворному чиновнику за несколько дерзких слов отрезали язык; а пятидесяти новгородцам отрубили головы только за то, что они осмелились пожаловаться Ивану на притеснения, какие делали им бояре. Одним словом, несколько лет первой молодости Ивана IV предвещали столько жестокостей и столько бедствий для его подданных, что только одна беспредельная привязанность русских к государю своему помогла им перенести страдания их. (!)
1547
Чудесная перемена
Иван, вскоре после того как ему исполнилось семнадцать лет, объявил митрополиту и вельможам, что он намерен короноваться. Мысль о высоком звании, о важности обязанностей его, о присутствии Бога, принимающего обещание царей любить подданных, как детей своих, - всё это вместе подействовало так сильно на пылкую душу Ивана, что, выходя из церкви, он истинно желал сделать счастливыми всех своих подданных. (!) Народ, восхищённый надеждою на будущее счастье, с восторгом бросился к царю и оборвал с него всю золотую парчу. (!) Каждому хотелось иметь хоть маленький лоскуток в память этого незабвенного дня. Вместе с нравом Ивана переменилось и всё его окружение. На Кремлёвской площади уже не слышны были крики людей, бежавших от злых медведей.
Многие из старинных государей наших не хотели жениться на принцессах иностранных и выбирали невест из своих подданных. Для этого привозили из всех мест России молодых девиц, прекрасных собою, - дочерей бояр и дворян (знатных и незнатных, богатых и бедных), и государь выбирал из них ту, которая более всех ему нравилась. Иван выбрал из всех красавиц самую скромную и оттого самую прелестную - Анастасию, дочь небогатой вдовы Захарьиной. Покойный отец невесты Роман Юрьевич был окольничим. От этого Романа Юрьевича произойдёт впоследствии поколение Романовых - царствующего дома России. Анастасия была дочерью знаменитого родоначальника царей наших.
1550
Великие способности Ивана Васильевича с каждым днём более и более удивляли подданных его. Несмотря на множество различных и трудных занятий, несмотря на чрезвычайную молодость свою, он принялся за дело самое важное для государства - законодательство. Вместе с умнейшими боярами он рассмотрел все прежние законы великих князей и "Уложение" Ивана III и, дополнив его новыми постановлениями, издал в 1550-м году книгу законов - "Судебник".
1552
Покорение Казани
Казанцы беспрестанно нападали на наши области. Всегдашняя ненависть их к русским сделалась ещё сильнее с тех пор, как Казанью завладели крымские ханы. Покорение этого мятежного народа дорого стоило русским, несмотря на то что они имели гораздо больше познаний в военном искусстве, нежели казанцы: здесь в истории нашей в первый раз говорится о подкопах, с помощью которых русские взрывали стены и башни казанские. Казанцы, решившись скорее умереть, нежели покориться, сражались отчаянно. Они поджигали свои дома, сражались даже на улицах, и наконец царь их Эдигер с остальными казанцами ещё около часа защищались в укреплённом царском дворце.
1553
Англичане
В августе 1553-го года в Двинский залив Белого моря вошёл английский корабль и пристал к берегу, где был монастырь Святого Николая и где потом построили город Архангельск. Капитан корабля Ченселер сказал, что он приехал из Англии с письмами к государю от своего короля, который желает завести с русскими торговлю. С того времени начались торговые сношения русских с англичанами, и дружеские отношения государей их продолжались во всё время царствования Ивана.
1560-1569
Опричнина
Слава Ивана добродетельного кончилась с жизнью супруги его, и, оплакав первую царицу свою, предки наши приготовлялись к тем горьким слезам, которые проливали они потом от жестокостей грозного и страшного своими пороками Ивана. Бедные предки наши видели перед собой государя, который был жесток не к врагам, а к верным подданным своим, который с удовольствием мог смотреть на мучения умирающих, который иногда даже собственными руками отрезал в шутку уши у верных слуг своих или убивал их за одно неосторожное слово.
Любимцами Ивана сделались теперь люди, отличающиеся не благородством, не добротою души, а злостью, клеветой, низкими доносами. Добрые же бояре каждую минуту боялись смерти или опалы. Многие из них от страха уходили в Литву и в Польшу. В числе их был, к сожалению всех русских, и знаменитый герой, участвовавший в завоеваниях Казани и Ливонии, прежний любимец царя князь Андрей Курбский.
В конце 1564-го года услышали вдруг, что царь со всем двором отправился в слободу Александровскую. "Не желая терпеть измен, мы от жалости сердца оставили государство и поехали, куда Бог покажет нам путь!" - говорил Иван в своём письме к митрополиту. Этого было довольно, чтобы встревожить весь народ, которому безначалие казалось страшнее всех жестокостей. "Государь оставляет нас! - кричали с горестью москвитяне. - Мы погибаем! Кто будет нашим защитником от чужеземцев? Кто будет начальником царства нашего?" И в эту минуту отчаяния все пороки, все злодейства Ивана исчезли из глаз доброго народа. (!)
Новые ужасы начались вместе со страшной опричниной. В неё выбраны были молодые люди, отличные не достоинствами, а удальством и дерзкой готовностью на всё. Доносы их на людей земских были бесконечны, злодейства - бесчисленны, ненависть к ним всего народа - неописуема. Но они не огорчались этой ненавистью: чем сильнее ненавидели их, тем более доверия имел к ним царь Иван. Величие России не могло быть продолжительно при таком государе и при таких происшествиях в государстве…
1672
Пётр I
Имя это - славное, великое, равно прославляемое русскими и в раззолоченных палатах вельмож, и в бревенчатых домиках крестьян. Достопамятный, навеки незабвенный для России день - 30-е мая 1672-го года. Это день рождения Петра... На российском троне является государь, назначенный судьбою произвести в отечестве нашем тот великий переворот, который в полной мере может назваться чудесным, неслыханным ни у каких народов! Все они, начиная с самых древнейших, просвещались постепенно. Русские же сделали это вдруг, как будто по какой-то волшебной силе. Эту волшебную, удивительную силу Бог, покровительствующий России, вложил в душу любимца своего - Петра.
1682
Царь Алексей Михайлович, видя особенную страсть сына своего к военным занятиям, собрал нескольких детей одних лет с Петром, приказал сделать для них разное маленькое оружие и выучить их всему, чему учились солдаты. Тут-то начались для Петра праздники с утра до вечера, он играл и учился со своими маленькими воинами.
Потом определён был к нему учителем дьяк Никита Моисеевич Зотов. Он учил его читать и писать по-русски, а также учил его истории - всеобщей и, в особенности, - отечественной. Зотов в полной мере достиг цели своей: пятилетний царевич, несмотря на младенческий ум свой, понял, что государя только история может научить царствовать, и полюбил эту науку более всех других. Иногда, слушая описание какого-нибудь города или крепости, он просил, чтобы ему показали планы их, и, к удивлению всех окружавших, рассматривал их с внимательностью и любопытством взрослого человека. Нередко добрый Зотов, несмотря на всё своё усердие, не в состоянии был отвечать на беспрестанные вопросы своего ученика и принуждён был прибегать в таких случаях к учёным иностранцам, находившимся на царской службе...
Лефорту было чем занять любопытного мальчика, было что рассказать. Он так много странствовал по разным государствам, так много видел на свете и хорошего, и дурного, что в разговорах с ним Пётр мог беспрестанно узнавать что-нибудь новое и полезное. Лефорт заметил, что маленькому слушателю более всего нравились рассказы об иностранных войсках и об их устройстве. Не было конца расспросам об их вооружении, одежде, ученье - любопытный царь хотел знать малейшие подробности. Лефорт, чтобы удовлетворить желание его в полной мере и удивить приятной неожиданностью, выбрал пятьдесят человек потешных, одел, вооружил и обучил их совершенно по-европейски и однажды утром привёл всех ко дворцу. Двенадцатилетний Пётр был в восхищении, увидев перед глазами своими то, о чём прежде так много слышал, и едва узнавал товарищей своих в новых мундирах.
Пётр сделал Лефорта командиром новой роты, а сам, чтобы изучить в совершенстве военное искусство, записал себя в эту роту простым солдатом. И не подумайте, что он не имел намерения исполнять обязанности нового звания. Нет, напротив того, не было солдата усерднее и исправнее. Он не только спал в общей палатке солдат, обедал за одним столом с ними и носил такую же одежду, но стоял по очереди на карауле и отправлял все солдатские работы - например, возил землю к строившейся крепости. Он даже сам сделал тележку, на которой возил эту землю. Одним словом, он хотел на собственном опыте узнать все трудности военной службы.
Вот первое великое дело Петра! Его служба рядовым в роте потешных доказала самым надменным приверженцам старинных предрассудков, что не знаменитые предки, а собственные заслуги составляют достоинство человека.
Каждый день несколько часов проводил Пётр за военно-математическими науками. Учителем его в этом предмете был один искусный артиллерийский поручик - Франц Тиммерман, лично им выбранный из офицеров Пушечного двора (Петру после коронования его официально уже не давали учителей: у предков наших не было обыкновения, чтобы коронованный государь продолжал учение).
1691-1697
Начало русского флота и первая победа Петра
В 1691-м году выписаны были мастера из Голландии и построена корабельная верфь на озере Переяславском. Главный мастер Арриен Меетье должен был заложить две яхты одинаковой величины: одну для себя, другую для самого Петра. Пётр, прошедший всю сухопутную военную службу, хотел с такою же точностью узнать и морскую. Более того, он хотел иметь полное понятие не только о том, как надобно служить на корабле, но даже и о том, как надобно его строить. И вот два мастера принялись за работу. Собственными руками исполнял Пётр всё показанное ему, собственными руками клал каждую доску, вколачивал каждый гвоздь, и вскоре спустилась на воды Переяславского озера первая русская яхта. А когда новый флот состоял уже из пяти судов, водные прогулки перестали быть простым катаньем, а представляли собой морское учение и даже учебные сражения.
19-го июля 1686-го года Азов, стеснённый с моря и с суши искусными распоряжениями Петра и его генералов, принуждён был сдаться. Победитель позволил жителям выйти и взять с собой столько имущества, сколько можно было унести на руках.
Пётр, обладая всеми прекрасными качествами души, имел также и необыкновенную скромность... Москва готовилась встретить возвращавшихся победителей... После множества богато убранных верховых лошадей, принадлежавших генералам, ехала торжественная колесница, сделанная в виде раковины, украшенная золотом и запряжённая шестью серыми лошадьми. В этой колеснице сидел тот, кого Пётр хотел почтить более всех, - Лефорт. На нём был белый морской мундир, обшитый серебряными галунами. За колесницей шли морские офицеры и матросы, бывшие под начальством его, и все находившиеся на русской службе иностранцы. После множества знамён, сопровождаемых трубачами и литаврщиками, несли большое знамя государево, на котором изображён был Спаситель. За знаменем ехал боярин и большой воевода (т. е. главнокомандующий) Алексей Семёнович Шеин в чёрном бархатном кафтане, в шапке с белым пером и с обнажённой саблей в руке. После него ехал воевода артиллерии Вельяминов-Зернов, за которым солдаты тащили по земле турецкие знамёна. За этим ехал дивизионный генерал Артамон Головин, полковник Семёновского полка Чэмберс и только потом шёл пешком со своею ротой капитан Преображенского полка Пётр Алексеев, в простом офицерском мундире … День кончился фейерверками. Простой народ долго не мог понять, каким чудом эти прекрасные разноцветные огни летали по воздуху И как бы вы думали, кто занимался этим делом? Сам Пётр! Он не только приготовлял собственными руками фейерверки, но часто даже сам зажигал их.
Окружавшие Петра удивлялись, как этот великий ум мог в одно время заниматься и важными делами, и мелочами. Случалось, что Пётр посреди самых глубокомысленных размышлений о каком-нибудь великом предприятии принимался за починку: не один раз он сам чинил башмаки свои…
Пётр считал мореплавание лучшим средством к просвещению народов. Через моря и корабли самые отдалённые государства могут сообщаться и передавать друг другу свои познания и образованность. Подле владений Петра было Белое море. Но, из-за близости к холодному полюсу, оно было каждый год так долго покрыто непроходимыми льдами, что не много оставалось тёплого времени для прохода кораблей. Где же искать самую близкую дорогу к образованным царствам Европы? С этим вопросом Пётр остановил взор свой на море Балтийском…
1698
Непонятна была для современников неутомимость этого гения! Иностранцы едва верили глазам своим, видев царя в один день и за станом ткача, и с циркулем математика, и с молотом кузнеца, и с листом самой тонкой бумаги, собственными руками выделанной им на бумажной фабрике. Переимчивый мастер всех художеств и искусств являлся почти в то же самое время в университетах и академиях, где слушал лекции профессоров; на площадях и рынках, где покупал припасы для умеренного обеда своего; и, наконец, в маленькой кухне своей, где иногда сам приготовлял себе обед.
В Англии это удивление было ещё заметнее: англичане, начиная с короля их Вильгельма III до последнего работника, помогавшего плотнику Петру носить брёвна и строгать корабельные доски, - все наперебой показывали знаменитому гостю своё уважение. Купцы, художники, офицеры английского флота хотели быть чем-нибудь ему полезными, и многие из них охотно следовали примеру голландцев и соглашались поступить на службу к тому, кого считали непостижимым гением своего века… Пётр, со своей стороны, точно так же восхищался англичанами и всем, что видел в Англии. Когда английские адмиралы вздумали однажды показать ему морские манёвры, Пётр был так восхищён совершенством английского флота, что от души вскричал: "Если бы я не был царём в России, то желал бы быть адмиралом в Англии!"
Зная, как много влияния на людей необразованных имеет наружность, он прежде всего обратил своё внимание на неё. Предки наши в привычках, обыкновениях и даже в одежде имели много сходства с азиатами: золотые кафтаны, дорогие шубы, меховые шапки и длинные бороды делали их очень похожими на турок и татар, разделяли их резкой чертой с европейцами. От уничтожения этой черты зависело очень много: в одежде человека образованного, казалось, легче было приступить к образованию.
Трудно было для русских расстаться с обычаями старины: они привыкли к ним с детства, но, глядя на царя, который показывал пример ко всякой перемене такого рода, можно ли было жаловаться на трудности? Этот пример был той волшебной силой, посредством которой Пётр делал чудеса свои…
1700
Предки наши праздновали начало года не 1-го января, как делают все христиане, а 1-го сентября. Разумеется, что эти четыре месяца разницы причиняли часто большие беспорядки в сношениях русских с европейцами, и вот Пётр 19-го декабря 1699-го года объявил народу, что 1-го января 1700-го года начнётся новый год.
1703
Пётр принимается за исполнение великого плана. Собственными руками его сделан чертёж новой крепости. 16-го мая она начата и названа (по заложенной там церкви апостолов Петра и Павла) Петропавловской. Это было первое строение новой столицы. Крепость Петропавловская не могла, однако, защитить столицу от нападений с моря, а гавань Васильевского острова по причине мелководья не может принять ни больших кораблей военных, ни тяжело гружённых судов купеческих. Пётр знал это прежде, чем положил основание нового города. В 25 верстах от Петербурга, посреди волн Финского залива лежал довольно большой, но необитаемый остров Котлин. Этот остров отделялся узким, но глубоким пространством воды, как будто узким проливом, от довольно значительной песчаной мели. Увидев это в первый раз и измерив глубокое место пролива, Пётр с благодарностью поднял взоры свои к небу. Казалось, что сам Бог позаботился о защите новой столицы русских: пролив был единственным местом, где могли проходить корабли всякой величины и тяжести, все же другие места Финского залива от Котлина до Петербурга были мелки и проходимы только для маленьких судов. И вот на песчаной мели против Котлина появляется через несколько месяцев крепость и две гавани - военная и купеческая, а подле них и город Кронштадт, до которого мы так скоро доезжаем летом на пароходе, а зимой на лошадях - по гладкому льду Финского залива...