Борьба с голодом, которого нет
Тема голода в нашей стране является отдельной вещью. Очень любят вспоминать голод 1932-33 годов, а также голод в Поволжье 1921-22 годов. Эту тему постоянно поднимают, обличая "кровавый режим", начисто забывая о том, что такая вещь была у нас весьма регулярно. И если борьба с голодом в указанные периоды была вполне на государственном уровне, то в стародавние времена было весьма интересно:
Именно, уже в 1867 г., когда явился первый серьезный неурожай в Смоленской губернии и за ним последовал полный голод, то Валуев, бывши тогда министром внутренних дел, сперва отрицал наличность голода и утверждал, что имеются для покрытия нужд крестьян достаточные продовольственные запасы, но когда на места голода поехали назначенные для расследования лица и когда они обнаружили, что запасов не хватит и что крестьяне не только едят различные примеси и суррогаты хлеба: древесную кору, глину и проч., но и прямо умирают с голода, то само правительство всполошилось, был даже назначен особый комитет под председательством наследника (будущего императора Александра III), и этот момент при помощи общественной благотворительности собрал значительные суммы, которые, впрочем, по большей части задним числом, и пришли к голодавшим крестьянам.
Затем через три года последовал другой неурожай, коснувшийся главным образом юго-восточных губерний, которые считались житницей всей России и даже Европы; именно в Самарской губернии длился подряд три года неурожай и затем голод в огромных размерах, и тут правительство было особенно смущено, что именно в этом благодатном и обильном землею крае тоже наступил голод.
И вот после того, как явился этот голод в Самарской губернии, и для правительства сделалось ясным, что необходимо будет когда-нибудь положить конец переобремененности крестьян платежами, с одной стороны, а с другой стороны,- их относительному малоземелью в черноземных местностях, вновь явился вопрос, на этот раз довольно резко поставленный, относительно неизбежности серьезной податной реформы.
Тем не менее правительство по-прежнему действовало с чрезвычайной медлительностью. Оно крайне неохотно поднимало этот вопрос. Мы уже видели, что министр финансов, который в это время специально культивировал развитие крупной промышленности, шел года за два до смоленского голода с легким сердцем на новое обложение крестьянского хозяйства, как только явилась к этому малейшая, по его данным, возможность.
http://www.bibliotekar.ru/2-8-88-istoriya-rossii-19-veka-alexandr-2/62.htm
Это, можно сказать, только пролог. Более интересно выглядело происходящее в Самарской губернии глазами, так сказать, местного населения.
Весна 1867 года была на севере очень поздняя и холодная. Хлеба посеяли с большим опозданием. А когда посеяли - ударили заморозки и все погибло. Звериный и рыбный промыслы тоже не удались из-за сильных штормов и ветров. Ну и плюс губернатор кн. Гагарин допустил вывоз всего экспортного хлеба из Архангельского порта не дожидаясь известий об урожае. По этой причине он запретил упоминать о голоде в печати и официальной корреспонденции. В губернии все спокойно
2 января 1868 года настоятелем Пертоминского монастыря, что на полпути между Архангельском и Онегой, был назначен о. Феофан Доброленский (в монашестве - Кирилл), служивший в Киевской лавре.
В монастырь он прибыл 20-го марта. Монастырь оказался бедным и запущенным.
Первое, что увидел новый настоятель в окно своей кельи - замерзший труп умершего от голода мещанина Железникова. Железников шел с обозом сена для монастыря, чтоб обменять рубаху на хлеб. Перед самыми стенами силы оставили его, он сел на дорогу и умер. А похоронить его без осмотра тела становым приставом нельзя. А пристав живет в Архангельске за 120 верст и когда приедет - неизвестно.
Образованного киевлянина Феофана эта смерть потрясла до глубины души. Он кинулся распрашивать монахов о происходящем и узнал, что голод свирепствует во всех окрестных селах. Крестьяне не имеют никаких заработков, т.к. в море не выйти, семян засевать поля нет, а до городов очень далеко. Вот они и ходят в монастырь за милостыней и подбрасывают своих детей.
За отсутствием нормальной еды, жрут суррогаты: хлеб из оленьего мха и соломы. От такого питания все нестерпимо воняют.
Феофан решился действовать.
Вместе с экономом о. Савватием они провели учет имущества монастыря. В буфете обнаружили всю наличность - полкопейки серебра. Запасов продовольствия было на три месяца для братии. Если давать помощь крестьянам двух ближайших сел, то меньше чем на месяц. Кроме того, есть запас семян.
Как помочь?
Первым делом, Феофан заперся в келье и не выходил оттуда пока не написал статью для Петрербургских и Московских газет (Московские ведомости ее таки напечатали) с описанием ужасного положения крестьян и просьбой о помощи. Кроме того, он написал и отправил своим товарищам в Лавру большое письмо, с просьбой донести известие о голоде по церковной линии, а также прислать хоть немного денег.
Во-вторых, распорядился закупить в Архангельске хлеба в кредит. При этом произошел замечательный диалог, с легким монастырским юмором.
В-третьих, распорядился при начале теплых и удобных для посева дней выдать крестьянам в беспроцентную ссуду семена.
Публикации статьи наделали много шума в столицах. Первые деньги - 200 рублей серебром - пришли к Пасхе. Чуть позже прислал 500 рублей сам Аксаков. В то же время, статья, вместе с столичными газетами, пришла в Архангельк. Английский консул Рене пошел к местным купцам, спекулировавшим хлебом, купил у них в полцены (представляю их морды - торговаться с таким покупателем) 100 пудов и отправил за свой счет в монастырь. Епископ Нафанаил прислал 100 рублей и обещал всяческую поддержку.
На полученные деньги Феофан решил дать заработок крестьянам. Так как между Архангельском и Онегой не было никакого постоялого двора, ни магазина, то решено было построить при монастыре гостиницу и лавку товаров первой необходимости. Так у крестьян появились деньги, на которые они смогли покупать у кулаков хлеб, который те отпускали только за наличные.
Так как деньги продолжали поступать, то на совете братии было решено открыть еще и школу. Но учителя ниоткуда выписать не могли. Тогда выкупили у одного купца большую избу и устроили в ней детдом для подкидышей. Старшим воспитателем поставили суровую и честную бабку, которая в свои 75 лет сама рубила дрова.
Вроде все пошло на лад, но тут реагировать начали губернские власти - неприятных вопросов из Петербурга никто не хотел. Сначала кн. Гагарин потребовал у Нафанаила запретить Феофану писать статьи и принудить его покаяться во лжи. Нафанаил потребовал сначала доказательств, а сам послал Феофану предостерегающее письмо и еще денег.
Тогда власти (в мае!) провели расследование смерти Железникова, которую Феофан крайне эмоционально описал в своей статье. Пристав под присягой показал, что на трупе Железникова был найден хлеб, а умер он от пьянства. Результаты "расследования" опубликовали в Губернских ведомостях. Кроме того, написали в Петербург, что английский консул ведет какую-то интригу против русского правительства и вовлек в нее настоятеля Пертоминского монастыря.
Ну и для закрепления успеха сделали публикацию об успехе новой посевной. То есть приписали себе заслуги Феофана.
Официальный Петербург встал на сторону губернатора - голода нет.
Ну а еще Гагарин не поленился и написал через голову Нафанаила в Синод, что Феофан запойный алкаш.
В июле месяце Феофан получил указ о переводе его в Крестный монастырь.
А крестьяне таки выжили, да.
Доброленский Ф.Л. Воспоминания о голоде на севере России в 1868 г. Спб, 1888.
Все приведенные цитаты принадлежат настоятелю Пертоминского монастыря о. Феофану.
https://www.facebook.com/grig.cid/posts/4772378086107823?_rdc=1&_rdr
Именно, уже в 1867 г., когда явился первый серьезный неурожай в Смоленской губернии и за ним последовал полный голод, то Валуев, бывши тогда министром внутренних дел, сперва отрицал наличность голода и утверждал, что имеются для покрытия нужд крестьян достаточные продовольственные запасы, но когда на места голода поехали назначенные для расследования лица и когда они обнаружили, что запасов не хватит и что крестьяне не только едят различные примеси и суррогаты хлеба: древесную кору, глину и проч., но и прямо умирают с голода, то само правительство всполошилось, был даже назначен особый комитет под председательством наследника (будущего императора Александра III), и этот момент при помощи общественной благотворительности собрал значительные суммы, которые, впрочем, по большей части задним числом, и пришли к голодавшим крестьянам.
Затем через три года последовал другой неурожай, коснувшийся главным образом юго-восточных губерний, которые считались житницей всей России и даже Европы; именно в Самарской губернии длился подряд три года неурожай и затем голод в огромных размерах, и тут правительство было особенно смущено, что именно в этом благодатном и обильном землею крае тоже наступил голод.
И вот после того, как явился этот голод в Самарской губернии, и для правительства сделалось ясным, что необходимо будет когда-нибудь положить конец переобремененности крестьян платежами, с одной стороны, а с другой стороны,- их относительному малоземелью в черноземных местностях, вновь явился вопрос, на этот раз довольно резко поставленный, относительно неизбежности серьезной податной реформы.
Тем не менее правительство по-прежнему действовало с чрезвычайной медлительностью. Оно крайне неохотно поднимало этот вопрос. Мы уже видели, что министр финансов, который в это время специально культивировал развитие крупной промышленности, шел года за два до смоленского голода с легким сердцем на новое обложение крестьянского хозяйства, как только явилась к этому малейшая, по его данным, возможность.
http://www.bibliotekar.ru/2-8-88-istoriya-rossii-19-veka-alexandr-2/62.htm
Это, можно сказать, только пролог. Более интересно выглядело происходящее в Самарской губернии глазами, так сказать, местного населения.
Весна 1867 года была на севере очень поздняя и холодная. Хлеба посеяли с большим опозданием. А когда посеяли - ударили заморозки и все погибло. Звериный и рыбный промыслы тоже не удались из-за сильных штормов и ветров. Ну и плюс губернатор кн. Гагарин допустил вывоз всего экспортного хлеба из Архангельского порта не дожидаясь известий об урожае. По этой причине он запретил упоминать о голоде в печати и официальной корреспонденции. В губернии все спокойно
2 января 1868 года настоятелем Пертоминского монастыря, что на полпути между Архангельском и Онегой, был назначен о. Феофан Доброленский (в монашестве - Кирилл), служивший в Киевской лавре.
В монастырь он прибыл 20-го марта. Монастырь оказался бедным и запущенным.
Первое, что увидел новый настоятель в окно своей кельи - замерзший труп умершего от голода мещанина Железникова. Железников шел с обозом сена для монастыря, чтоб обменять рубаху на хлеб. Перед самыми стенами силы оставили его, он сел на дорогу и умер. А похоронить его без осмотра тела становым приставом нельзя. А пристав живет в Архангельске за 120 верст и когда приедет - неизвестно.
Образованного киевлянина Феофана эта смерть потрясла до глубины души. Он кинулся распрашивать монахов о происходящем и узнал, что голод свирепствует во всех окрестных селах. Крестьяне не имеют никаких заработков, т.к. в море не выйти, семян засевать поля нет, а до городов очень далеко. Вот они и ходят в монастырь за милостыней и подбрасывают своих детей.
За отсутствием нормальной еды, жрут суррогаты: хлеб из оленьего мха и соломы. От такого питания все нестерпимо воняют.
Феофан решился действовать.
Вместе с экономом о. Савватием они провели учет имущества монастыря. В буфете обнаружили всю наличность - полкопейки серебра. Запасов продовольствия было на три месяца для братии. Если давать помощь крестьянам двух ближайших сел, то меньше чем на месяц. Кроме того, есть запас семян.
Как помочь?
Первым делом, Феофан заперся в келье и не выходил оттуда пока не написал статью для Петрербургских и Московских газет (Московские ведомости ее таки напечатали) с описанием ужасного положения крестьян и просьбой о помощи. Кроме того, он написал и отправил своим товарищам в Лавру большое письмо, с просьбой донести известие о голоде по церковной линии, а также прислать хоть немного денег.
Во-вторых, распорядился закупить в Архангельске хлеба в кредит. При этом произошел замечательный диалог, с легким монастырским юмором.
В-третьих, распорядился при начале теплых и удобных для посева дней выдать крестьянам в беспроцентную ссуду семена.
Публикации статьи наделали много шума в столицах. Первые деньги - 200 рублей серебром - пришли к Пасхе. Чуть позже прислал 500 рублей сам Аксаков. В то же время, статья, вместе с столичными газетами, пришла в Архангельк. Английский консул Рене пошел к местным купцам, спекулировавшим хлебом, купил у них в полцены (представляю их морды - торговаться с таким покупателем) 100 пудов и отправил за свой счет в монастырь. Епископ Нафанаил прислал 100 рублей и обещал всяческую поддержку.
На полученные деньги Феофан решил дать заработок крестьянам. Так как между Архангельском и Онегой не было никакого постоялого двора, ни магазина, то решено было построить при монастыре гостиницу и лавку товаров первой необходимости. Так у крестьян появились деньги, на которые они смогли покупать у кулаков хлеб, который те отпускали только за наличные.
Так как деньги продолжали поступать, то на совете братии было решено открыть еще и школу. Но учителя ниоткуда выписать не могли. Тогда выкупили у одного купца большую избу и устроили в ней детдом для подкидышей. Старшим воспитателем поставили суровую и честную бабку, которая в свои 75 лет сама рубила дрова.
Вроде все пошло на лад, но тут реагировать начали губернские власти - неприятных вопросов из Петербурга никто не хотел. Сначала кн. Гагарин потребовал у Нафанаила запретить Феофану писать статьи и принудить его покаяться во лжи. Нафанаил потребовал сначала доказательств, а сам послал Феофану предостерегающее письмо и еще денег.
Тогда власти (в мае!) провели расследование смерти Железникова, которую Феофан крайне эмоционально описал в своей статье. Пристав под присягой показал, что на трупе Железникова был найден хлеб, а умер он от пьянства. Результаты "расследования" опубликовали в Губернских ведомостях. Кроме того, написали в Петербург, что английский консул ведет какую-то интригу против русского правительства и вовлек в нее настоятеля Пертоминского монастыря.
Ну и для закрепления успеха сделали публикацию об успехе новой посевной. То есть приписали себе заслуги Феофана.
Официальный Петербург встал на сторону губернатора - голода нет.
Ну а еще Гагарин не поленился и написал через голову Нафанаила в Синод, что Феофан запойный алкаш.
В июле месяце Феофан получил указ о переводе его в Крестный монастырь.
А крестьяне таки выжили, да.
Доброленский Ф.Л. Воспоминания о голоде на севере России в 1868 г. Спб, 1888.
Все приведенные цитаты принадлежат настоятелю Пертоминского монастыря о. Феофану.
https://www.facebook.com/grig.cid/posts/4772378086107823?_rdc=1&_rdr