Оживить “бредни”
Те, кто совершает революцию наполовину - лишь роют себе могилу.
Сен-Жюст.
Сколько веревочке не виться... И ответы на те вызовы, которые предпочло не заметить беспечное общество, будут реализованы самой Жизнью.
Неотвратимое приближение этого светлого часа делает все более злободневной задачу обеспечения максимальной степени готовности к действиям в ситуации после его наступления всех оппозиционных нынешнему режиму сил. Готовности, включающей наличие продуманного, согласованного представления о структуре, формах новой системы государственной власти, всего жизненного уклада, о необходимых этапах, конкретных механизмах безусловной и необратимой реализации требуемых перемен.
В документах различных партий, движений, выступлениях их лидеров содержится немало общих деклараций о стремлении к обеспечению “подлинного народовластия”, “свободы и честности выборов”, “ликвидации произвола и коррупции”... Или, напротив, набор всевозможных частностей: “освобождение политзаключенных”, “независимость СМИ”, “сближение с ЕС”… Могут ли они стать теми реальными ориентирами, которые вдохновят и поманят, “оживят внезапно бредни”? Способны ли вооружить методами их достижения?
Вряд ли... Пожалуй, основными, отчетливо ощущаемыми изъянами выдвигаемых тезисов являются неконкретность, смешивание причин и следствий, отсутствие ясно обозначенных ключевых стратегических положений, действительно определяющих сущность, “естество и плоть” желаемых перемен. Выдвигаемые планы совместных действий (при наступлении “светлого часа”) обычно предполагают созыв Учредительного Собрания для назначения коалиционного правительства переходного периода с одной из главных задач в виде подготовки, проведения парламентских, президентских выборов. А также - желательное принятие новой Конституции (в чем, похоже, уже сейчас сильно забуксовала Национальная ассамблея).
Подобные обстоятельства никоим образом не содействуют повышению степени готовности оппозиционных сил к будущим свершениям, являются одной из основных причин их теперешней фактической разобщенности, отсутствия действенных способов противостояния режиму. А также - господствующего даже в прогрессивной части “беспечного общества” скепсиса: “Ну и где гарантии, что любые из этих, дорвавшись, окажутся лучше нынешних, лицемерно разбрасывающих примерно те же красивые лозунги?”
Зато “естество и плоть” режима “нынешних” (как, впрочем, и почти всех их предшественников) вполне очевидны. Это - их практически полная неподотчетность перед “беспечным обществом”. Призванные осуществлять функцию независимого контроля социальные институты стараниями “нынешних” превращены в жалкие муляжи-декорации. И поэтому необходимые преобразования просто не могут не предполагать в своей сути “смену матрицы”: полное, бесповоротное уничтожение любых предпосылок для бесконтрольности, неизбежно воспроизводящей новых “цахесов”. Находящаяся как на ладони под пристальным, максимально объективным, непрерывным наблюдением власть - это ли не первооснова (“естество и плоть”) всех других больших и малых перемен, провозглашаемых в замечательных лозунгах? И разве не в обеспечении соответствующих условий, изыскании надежно реализующих их процедур - достойная цель, объединяющая идея для всех жаждущих этих перемен?
Необходимость воссоздания реальной подответственности органов власти любых уровней, разработки механизмов подлинного общественного контроля является для оппозиции очевидной. Вот только говорится об этом, опять-таки, в абстрактных словах-лозунгах, без должного, акцентированного обозначения приоритетности подобной задачи, с упованием при ее решении не иначе как на “воспитание сознательного гражданского общества”.
Действительно, без достаточного числа активных Граждан, ответственно и заинтересованно подходящих к выдвижению своих представителей в те или иные властные структуры, имеющих искреннее желание проверять результативность их работы - обойтись сложно. Но как скоро, благодаря каким решительным преобразованиям “беспечное общество” сумеет дозреть до требуемого уровня “сознательности”, а необходимые общественные институты - воскреснуть, укрепиться, начать эффективно функционировать? Ведь даже возрожденному Парламенту из-за такой же недозрелости, неизбежной пестрости-разношерстности сложно будет оперативно наладить качественную реализацию своих контрольных функций уже по отношению к власти исполнительной. На что же тогда можно рассчитывать в неопределенно долгий период “взросления”?
Между тем, можно вспомнить, что имеются и иные формы эффективного контроля правомерности тех или иных деяний (или преступного бездействия) стоящих у руля правителей. В том числе, не кем иными, как принимающими от них эстафету правителями следующими (возможно, недавней оппозицией). Такой контроль - важнейшая функция принципа сменяемости власти. Ее публичную отчетность (с цифрами и фактами) за выполнение возложенных задач, за все свои телодвижения перед “принимающей дела” властью новой реально пытаться сделать максимально полной и неизбежной. Возможность успешного решения именно таким образом поставленной задачи (при вполне понятных, готовых механизмах немедленного исполнения, что крайне важно!) вызывает, с учетом существующих реалий, гораздо меньшие сомнения.
Обязательность выполнения периодической ротации властных эшелонов, необходимой для реализации указанной формы контроля, не отрицается, пожалуй, ни одной из оппозиционных сил. Но при этом (помимо абстрактности-неконкретности) обычным является принимаемый по умолчанию тезис, что осуществляется она автоматически - как естественное следствие проведения свободных и честных выборов. Увы, многочисленные примеры из окружающей действительности убедительно свидетельствуют о том, что даже само понятие “сменяемость” вовсе не может считаться тождественным понятию “выборность”. Еще более необязательной делают эту взаимосвязь очевидные сложности с обеспечением предполагаемых “свободности”, “честности”, согласием различных сторон с условиями их выполнения, результатами голосования, возможными способами имитации сменяемости и пр.
Осознание наличия такой нетождественности заставляет искать иные пути для непременного обеспечения торжества принципа “Сменяемость (а, значит, и контролируемость) - по определению”. Начиная, например, с наполнения другим смыслом применяемых понятий: да - выборность, но только точно не из правящей сейчас команды, а значит - непременная сменяемость.
Усилению гарантий выполнения качественного контроля деятельности органов власти может способствовать и отыскание наиболее приемлемых сроков правления. Чтобы выбранный срок в принципе позволял делом доказать свою полезность, эффективность, но и ограничивал риски успеть сильно “наломать дров” или потратить время на всякую ерунду.
Отбитию охоты у действующих правителей на слишком рьяное “ломание дров“, занятие ерундой, сведение счетов с неугодными и пр. могла бы способствовать и отмена любых запретов на предъявление к ним законных претензий за совершенные деяния сразу после окончания срока правления (той же проверяющей их властью новой в качестве главных инициаторов).
Крайне желательным является возведение различного рода преград на пути имитации сменяемости (создания “джокеров”, “спойлеров”, назначения “преемников” и пр.), выполнения формального контроля. Среди возможных - предоставление права участия в выборах не через один, а через два цикла и пр.
Таким образом, перечень необходимых мер для значимого увеличения возможностей по контролю деятельности органов власти мог бы включать:
- однозначный запрет на участие в очередных выборах членам правящей ныне команды;
- установление подходящих сроков пребывания их во власти;
- предоставление права и обязанности на доскональную проверку итогов деятельности предыдущей власти ее сменщикам с публичным обнародованием подробных результатов этой проверки;
- отмену иммунитета на судебное преследование отслуживших свой срок правителей;
- применение ряда дополнительных ограничений для защиты от попыток имитации сменяемости, бутафорского контроля.
Вариант реализации подобной схемы “усиленного контроля” для уровня высшей государственной власти на начальном этапе после заката эпохи “нынешних” представляется примерно таким. Отведем срок для нахождения во власти новых избранников в 2 года. Независимо от итогов их деятельности, они не могут участвовать в двух ближайших циклах выборов (в следующие после их смены 4 года): никаких вторых сроков, никаких “преемников”. Сложив с себя “бремя власти”, уже бывшие члены “правящей элиты” не имеют права занимать в следующие 4 года до новых выборов никакие государственные посты. Более того, они лишаются административной, уголовной и пр. неприкосновенностей.
В чем видятся достоинства применения изложенной схемы?
- Разрушается основа существующего “уклада” - неподотчетность власти. Новая власть, независимо от итогов выборов сменяющая старую, получает права и обязанности брать на себя роль ее самых строгих контролеров. Помня при этом, что как за необоснованное сведение счетов, так и за невзыскательность ей придется отвечать уже перед своими сменщиками.
- Практически у любой из претендующих на власть, на реализацию своих заветных планов политических сил появляется шанс получить, пусть и на непродолжительное время, достаточно обширный набор полномочий в единоличное пользование. Избегая зыбкой стадии создания, функционирования тех или иных форм коалиционного правления, опасных рисками “забуксовать”, а то и вусмерть перессориться.
- Выполняется эффективный отсев потенциальных “цахесов”, “батек” - у них нет легальных возможностей, надежных рычагов для непрерывного удержания власти. Стремление идти в такую власть будет возникать преимущественно лишь у действительно заинтересованных в проведении провозглашенных на выборах принципов лидеров.
- Новая власть вынуждена согласовывать свою активность с учетом как действий предшественников (не ухудшать же, к примеру, их очевидные достижения), так и потенциальных наследников. Создаются предпосылки для появления не только в теории, но и в конкуренции реализуемых на практике идей прогрессивных, компромиссных, смешанных форм нового уклада (например, для того же синтезного строя).
- Несмотря на то, что действующие правители формально лишены права на участие в очередных выборах, уже доступные для них - все же не за горами. Для сохранения своих перспектив они вынуждены так же стараться оставить о себе самое благоприятное впечатление. Проигрыш на выборах - вовсе не трагедия, а лишь неудача (скоротечная и вполне поправимая).
- Хотя и существует угроза скачкообразных изменений курса (“чехарда власти”), опасных возникновением политических, экономических и пр. коллапсов (как и при любой системе с реально “свободными” и “честными” выборами), срок в 2 года все же маловат, чтобы успеть сильно “наломать дров”. Кроме того, в сложившихся условиях возможный вред от “чехарды” кажется намного меньшим пагубных последствий возрождения очередного “цахеса”.
- Соблюдение выполнения этой понятной, прозрачной процедуры достаточно легко контролируется. Любые доказанные отступления (с помощью независимых парламентских, прокурорских расследований…) должны караться с предъявлением обвинений вплоть до “насильственного захвата власти”.
- Происходит долгожданное оживление политической жизни, возрастает ее динамизм, повышается уровень “сознательности”, восстанавливается дееспособность общественных механизмов. Неуклонно приближая наступление следующего этапа, характеризующегося наличием вполне зрелых социальных институтов, способных, помимо прочего, эффективно выполнять функции текущего контроля всех органов власти.
Наиболее важным следствием из перечисленных плюсов схемы “усиленного контроля” является предоставляемая возможность перевода в практическую плоскость решение важнейшей на сегодняшний день задачи: консолидации различных флангов оппозиции. Появляется шанс определиться со своими и чужими намерениями не только в тактическом (против “цахеса”), но и в стратегическом (бесповоротном “сломе матрицы”) плане. Согласие с представленными положениями (при необходимых уточнениях, детализации) достойно рассматриваться как вполне реалистичная основа, вокруг которой мог бы начать лепиться кажущийся ныне лишь теоретическим изыском, но такой заманчиво-желанный “снежный ком сотрудничества”. Способный, помимо прочего, и существенно помочь в ускорении наступления “светлого часа”.
Подобное согласие может служить и наглядным тестом на “чистоту намерений” (“нынешним” его точно не пройти - вот оно, наше принципиальное отличие!). Тестом, который в состоянии позволить преодолеть и известные морально-этические преграды на пути объединения “пестро-разношерстных” оппозиционных сил. Если Вы обязуетесь свято соблюдать заложенные в предложенной схеме положения, то нет нам, по большому счету, дела до остальных Ваших взглядов-предпочтений. Не нам, таким же субъектам процесса, оценивать их вред или пользу. Напротив, исходя из долгосрочных (стратегических) перспектив, мы кровно заинтересованы в наиболее широком, наиболее полном представительстве всего спектра реально существующих разных, даже очень разных политических, общественных сил, обеспечивающем максимальную необратимость запускаемых нашими совместными усилиями поистине глобальных преобразований.
Это уже потом на встречах, митингах, ведя предвыборные дебаты в прямых эфирах независимых СМИ, нам предстоит в меру своих талантов убеждать избирателя: кто из нас для него вреднее, а кто - полезнее, и почему. Шлифуя и совершенствуя по пути механизмы обеспечения “честности”, “свободности” этих выборов. А, победив, щепетильно проверять все деяния сменяемых властителей, но и постоянно помнить, готовиться к неизбежному собственному отчету.
Оживляя на деле “бредни”.