Мотины соседи
Как я уже написал, во дворе, где жила Мотя с семьёй дочери, жили ещё грузины. Их уже и Люда помнит.
Хозяйка была из богатой семьи, княжна, как водится. Люда помнит, как она показывала старинные часы и браслеты, все украшенный бриллиантами. То, что удалось сохранить, несмотря на все перепетии и бегство от раскулачивания.
Муж её был некрасивый грузин из бедной семьи. Зато почти двухметрового роста. Он говорил, что служил в лейб-гвардии: "Я царя охранял!"
Два сына-красавца, ростом в отца. Оба женились к огорчению молодых соседок на маленьких некрасивых грузинках. Один сын уехал то ли в Ленинград, то ли в Москву, а второй - Шота окончил, как и его жена, филологический факультет университета и всю жизнь преподавал в школе русский и литературу.
Люда тоже работала в этой школе: "Я никогда не видела, чтобы ученик рыдал от того, что недостаточно хорошо выучил урок!" Детям было стыдно огорчать своего учителя.
С женой у них была любовь до гроба. "Такой красавец, и такая мышка", - вздыхали соседки.
А Шота даже стирал вместе с женой. "Помнишь, какие были стиральные машины?" - она в перчаточках, а он крутит ручку отжима.
Как-то "мышка" достала курицу. Вынесла во двор, ощипала. О том же, что надо птицу ещё и выпотрошить, она не догадывалась (да, в те далёкие годы у кур ещё были перья, головы и потроха).
"Сюда иди, горе!" - ржали соседки.
В старости они сидели во дворе. Шота укрывал жену пледом и читал ей что-нибудь. Она улыбалась.
А я стал лучше понимать, почему отец так любил грузинскую кухню. Иногда даже сам что-нибудь готовил. А после разноса в министерстве (по-другому тогда руководить не умели), он с товарищами всегда снимал стресс в "Арагви".
Хозяйка была из богатой семьи, княжна, как водится. Люда помнит, как она показывала старинные часы и браслеты, все украшенный бриллиантами. То, что удалось сохранить, несмотря на все перепетии и бегство от раскулачивания.
Муж её был некрасивый грузин из бедной семьи. Зато почти двухметрового роста. Он говорил, что служил в лейб-гвардии: "Я царя охранял!"
Два сына-красавца, ростом в отца. Оба женились к огорчению молодых соседок на маленьких некрасивых грузинках. Один сын уехал то ли в Ленинград, то ли в Москву, а второй - Шота окончил, как и его жена, филологический факультет университета и всю жизнь преподавал в школе русский и литературу.
Люда тоже работала в этой школе: "Я никогда не видела, чтобы ученик рыдал от того, что недостаточно хорошо выучил урок!" Детям было стыдно огорчать своего учителя.
С женой у них была любовь до гроба. "Такой красавец, и такая мышка", - вздыхали соседки.
А Шота даже стирал вместе с женой. "Помнишь, какие были стиральные машины?" - она в перчаточках, а он крутит ручку отжима.
Как-то "мышка" достала курицу. Вынесла во двор, ощипала. О том же, что надо птицу ещё и выпотрошить, она не догадывалась (да, в те далёкие годы у кур ещё были перья, головы и потроха).
"Сюда иди, горе!" - ржали соседки.
В старости они сидели во дворе. Шота укрывал жену пледом и читал ей что-нибудь. Она улыбалась.
А я стал лучше понимать, почему отец так любил грузинскую кухню. Иногда даже сам что-нибудь готовил. А после разноса в министерстве (по-другому тогда руководить не умели), он с товарищами всегда снимал стресс в "Арагви".