Про Форда (не про жидов)
Прослушал (это, если кто не знает, у меня уже давно полный аналог "прочитал") автобиографию Генри Форда.
Интересно -- это не то слово. Он был бы visionary, если бы это слово не было прочно повязано с "беспочвенными мечтаниями". Своё видение всего: не только машиностроения и устроения заводов, но и переустройства бизнеса в целом, экономики и чуть ли не мира.
Знакомый по советской пропаганде "бесчеловечный" фордовский конвейер предстаёт в несколько ином свете, когда тебе шаг за шагом рассказывают, как и зачем его планировали, насколько легче было в нём рабочему, чем на других заводах того времени... и каких результатов он позволил достичь.
Те же принципы он применял и в малом, и в большом -- и, кажется, всегда успешно.
Разумеется, к концу жизни (когда и положено писать мемуары) не избежал "знать как надо". Обо всём -- например, совершенно бредовая идея устроения мелких communities, объединяющих добычу руды, индустрию и сельское хозяйство руками одних и тех же людей. Типа, при правильном ведении с.х. работа на ферме занимает не больше стольки-то человеко-дней в году, на остальное время человека можно освободить для работы на заводе и т.д.
Только вот не был он "беспочвенным мечтателем". Взять, к примеру, практически марксистскую идею о том, что цена товара должна диктоваться не тем, "сколько покупатель готов заплатить", а тем, сколько стоит этот товар произвести. Казалось бы, "уж сколько раз твердили миру". Но нет, на своих заводах он именно так и поставил дело. Твёрдо снижая цены своих машин каждый год, он тем самым заставил своих конструкторов находить, не теряя в качестве, всё больше способов удешевлять производство. И не за счёт рабочих: заработная плата у него была выше, чем в любом другом месте на сходной должности, бюрократии меньше, а увольнений - минимум, и никогда - вследствие нововведений.
Кстати, дурацкий анекдот про то, что он свои машины всегда тестировал на прочность дважды: сперва чтобы заменить всё, что слишком легко ломается, а потом чтобы заменить всё, что слишком крепко держится -- разумеется, не более, чем дурацкий анекдот. Но это так, к слову.
Он умудрялся совмещать идеи со всех краёв политического спектра, равно не любил большевиков и банкиров, профессиональных агитаторов-профсоюзников и адвокатов.
Что же до жидов... с ними, как всегда, совсем другая история.
Интересно -- это не то слово. Он был бы visionary, если бы это слово не было прочно повязано с "беспочвенными мечтаниями". Своё видение всего: не только машиностроения и устроения заводов, но и переустройства бизнеса в целом, экономики и чуть ли не мира.
Знакомый по советской пропаганде "бесчеловечный" фордовский конвейер предстаёт в несколько ином свете, когда тебе шаг за шагом рассказывают, как и зачем его планировали, насколько легче было в нём рабочему, чем на других заводах того времени... и каких результатов он позволил достичь.
Те же принципы он применял и в малом, и в большом -- и, кажется, всегда успешно.
Разумеется, к концу жизни (когда и положено писать мемуары) не избежал "знать как надо". Обо всём -- например, совершенно бредовая идея устроения мелких communities, объединяющих добычу руды, индустрию и сельское хозяйство руками одних и тех же людей. Типа, при правильном ведении с.х. работа на ферме занимает не больше стольки-то человеко-дней в году, на остальное время человека можно освободить для работы на заводе и т.д.
Только вот не был он "беспочвенным мечтателем". Взять, к примеру, практически марксистскую идею о том, что цена товара должна диктоваться не тем, "сколько покупатель готов заплатить", а тем, сколько стоит этот товар произвести. Казалось бы, "уж сколько раз твердили миру". Но нет, на своих заводах он именно так и поставил дело. Твёрдо снижая цены своих машин каждый год, он тем самым заставил своих конструкторов находить, не теряя в качестве, всё больше способов удешевлять производство. И не за счёт рабочих: заработная плата у него была выше, чем в любом другом месте на сходной должности, бюрократии меньше, а увольнений - минимум, и никогда - вследствие нововведений.
Кстати, дурацкий анекдот про то, что он свои машины всегда тестировал на прочность дважды: сперва чтобы заменить всё, что слишком легко ломается, а потом чтобы заменить всё, что слишком крепко держится -- разумеется, не более, чем дурацкий анекдот. Но это так, к слову.
Он умудрялся совмещать идеи со всех краёв политического спектра, равно не любил большевиков и банкиров, профессиональных агитаторов-профсоюзников и адвокатов.
Что же до жидов... с ними, как всегда, совсем другая история.