Думский скандал. Пуришкевич-Милюков.
В начале января 1908 г лидер кадетов П.Н. Милюков с трехдневным визитом посетил Америку. Он выступил в Карнеги-Холле, а на следущий день в его честь был дан банкет в Вашингтоне с участие сенаторов и конгрессменов. Разумеется, это было превратно истолковано крайне правой прессой, заголовок в газете «Колокол» гласил: “О чем докладывал г. Милюков Вашингтонскому правительству” (мало что изменилось за 100 лет :))
Это визит стал поводом для громкого скандала. Приведу стенограмму заседания Государственной думы.
Пуришкевич (Бессарабская губ.). Господа народные представители. В первый раз говоря но этому вопросу - я записался 2 раза - буду краток. Позволю себе сказать, что я всецело присоединяюсь к тем взглядам, которые высказаны А. И. Гучковым, но не могу, однако, быть столь деликатным при определении тех причин и тех мотивов, которые заставляют меня высказаться за необходимость закрытия заседаний комиссии по вопросу о государственной обороне. Конечно, незачем распространяться о том, что представители морского и военного ведомств, являясь в комиссию государственной обороны, будут говорить о вещах, которые не должны быть предметом огласки. Но если бы я был Морским Министром (смех) или русским Военным Министром (смех) и если бы, господа, в такую комиссию, которая меня пригласила бы (смех), вошел депутат Милюков, я бы… (крики, стук, голоса: вон)… я бы застегнулся на все пуговицы и вышел бы из этой комиссии, зная, кто таков тот и как имя тому, кто в нее входит (поднимает воротник. Крики).-Милюков мерзавец. (С поднятым воротником сходит с трибуны и кричит: Милюков подлец… указывая рукой на Милюкова. Милюков подлец!).
Голоса. Перерыв, перерыв. (Шум, звонки Председателя).
Председатель. Господа, я покорнейше прошу сохранять спокойствие и порядок. Если идет такой шум, то я не могу председательствовать. Не заставляйте меня делать перерыва.
Шингарев (Воронежская губ.) (с места). Призовите к порядку.
Гр. Бобринский (Тульская губ.) (с места). Не диктуйте Председателю.
Председатель. Член Государственной Думы Пуришкевич, я предлагаю вам извиниться за то, что вы изволили сказать, а если вам неугодно, то я предложу Государственной Думе устранить вас на 10 заседаний. (Продолжительные рукоплескания и возгласы: браво, браво).
Пуришкевич (Бессарабская губ.). Господа, в виду того, что мною было допущено не парламентское, как здесь изволили говорить, выражение, я слово, сказанное на всю Думу, беру обратно, но говорю, что это слово начинается с первой буквы имени Милюкова. (Шум голоса: опять оскорбление. Звонки Председателя).
Председатель. В виду того. что член Государственной Думы позволил себе оскорбить одного из наших товарищей по Думе, я предлагаю его устранить на 10 заседании Государственной Думы. На основании наказа член Думы Пуришкевич может представить свои объяснения.
Пуришкевич (Бессарабская губ.) (с места). Он может меня вызвать, он трус. (Шум голоса справа: он не товарищ).
Председатель. Член Государственной Думы Пуришкевич, вы имеете слово.
Пуришкевич (Бессарабская губ.) (с места). О чем г. Председатель?
Председатель. Коли вам не угодно было слушать, то я в этом не виноват. Угодно вам воспользоваться вашим словом или нет?
Пуришкевич (Бессарабская губ.). Я своим словом пользуюсь, господа, для того, чтобы повторить только иносказательно то, что я имел честь сказать. Я предпочитаю выйти на 10 заседаний (голоса: вон)... позвольте окончить.... Государственной Думы, но с удовольствием плюнуть в лицо члена Государственной Думы Милюкова. (Сильный шум, крики: вон. Звонки Председателя).
Председатель. Покорнейше прошу занять места и не шуметь. В виду того, что член Государственной Думы Пуришкевич воспользовался своим правом как бы для того, чтобы принести объяснение своих действий, а вместо того, чтобы объясниться и снять с себя то печальное деяние, которое он позволил себе сделать, он его усугубил, я предлагаю Государственной Думе устранить его на 15 заседаний. (Голоса: браво, браво! Рукоплескания. Возгласы: конечно. Перерыв, перерыв. Шум и звонки Председателя). В виду того, что это предложение подлежит баллотировке, позволяю себе предложить сделать перерыв на 1/4 часа. (Голоса: просим, просим).
Стенографические отчеты / Гос. дума, третий созыв, 1907-1908 г.г., сессия первая. - Санкт-Петербург: Государственная типография: 1908
Стлб 1417-1419
После перерыва депутаты проголосовали за предложение.
Владимир Митрофанович не останавливался, и 29 января 1908 г. в газете «Вече» появилось сообщение:
Письмо В.М. Пуришкевича к Милюкову
Член Государственной Думы Владимир Митрофанович Пуришкевич сообщает нам, что 24-го января им послано заказное письмо с обратною распиской следующего содержания:
“Члену Государственной Думы Павлу Милюкову. Сударь!
В заседании Государственной Думы, 22-го января, я нанес вам тяжкое оскорбление, обозвав вас тем именем, коего вы заслуживаете, как человек, для которого Родина, ее интересы, ее благо - звук пустой. Я оскорбил вас за то, что вы, хотя и духовное ничтожество, кинулись на Рождественские вакации в Америку, ища поддержки у американских евреев, издыхающему делу ка-детской партии в России.
Получив оскорбление публичное, вы утерлись, съели его и, не имея чести, уклонились от единственного способа оправдаться перед общественным мнением - вызвать меня на дуэль; я ждал весь день вчера секундантов ваших, они не явились, и теперь, посылая настоящее письмо в копии Членам Государственной Думы различных фракций, я хочу этими строками выразить вам мое глубочайшее презрение: как трусу, как врагу своего Отечества, как рабу похотливых желаний еврейской массы.
Член Государственной Думы
Влад. Пуришкевич”
Известно что Милюков был противником дуэлей и сам никого не вызывал.
Одновременно Пуришкевичу припомнили его собственные заслуги. В декабре 1907 г разругавшись с Дубровиным, он покинул СРН, при этом прихватил некоторые документы союза.
В газете А. Суворина-младшего «Русь» появились тогда такие статьи:
Восстановленная дружба. 10 декабря 1907 г.
7 декабря в союзе русского народа произошел переполох. Пропали ключи от всех ящиков, где хранятся бумаги, относящиеся к деятельности союза. Начались розыски. Были опрошены все служащие, причем выяснилось, что секретарь союза г. Красильников, у которого всегда должны находиться ключи, передал их своему помощнику Власову, а от Власева ключи попали к какому-то канцелярскому служащему, которого видели роющимся в бумагах. Наконец связка ключей нашлась в одном из ящиков канцелярии. Однако было замечено, что из связки ключей пропал ключ от главного бюро где находились важнейшие документы союза, которые и пропали. На следующий день является в союз “дубровинская компания” во главе с самим А.И. Дубровиным, вместе с Яковлевым, кн. Волконским, Майковым, Красильниковым и др. Начался допрос служащих. Служащий Михайлов, ставленник Пуришкевича, заявил, что ключ от бюро находится у Пуришкевича. По настоянию кн. Волконского был приглашен околоточный, который и составил протокол о случившейся краже. После протокола все занятия в союзе были прекращены раньше обычного времени. 8 декабря утром, на дверях союза появилась: “По случаю ремонта союз закрыт”, хотя никакого ремонта в помещении союза не предполагалось. В помещение союза никого не пускают, даже служащих. Среди служащих при союзе упорно носится слух, что бумаги “пропали” по приказанию Пуришкевича, и что они находятся теперь у одного из служащих.
Гг. Пуришкевич и Дубровин. 22 декабря 1907 г.
…
20 декабря состоялось экстренное собрание на Фонтанке, д. 52, в присутствии Пуришкевича, Дезобри, Савельева и других союзников. Обсуждалось поведение Дубровина, и принятие мер к ограничению его власти. Было выяснено следующее постановление: “Принимая во внимание, что “Русское знамя” стала не союзной газетой, а лично дубровинской и потому носит уличный характер, не обслуживающей союзных нужд, временно печатать все дела союза в других правых органах, игнорируя “Русское знамя”. Для подобной корреспонденции от отделов союзов снята на Фонтанке в доме 52 квартира. Считая власть и самодурство Дубровина вредными для союза, постановлено хлопотать о смещении его с звания председателя союза. Для этой цели решено озаботится о немедленном съезжее председателей губернских и уездных отделов, которые должны низложить Дубровина. На съезде для характеристики Дубровина будут открыты некоторые компрометирующие последнего факты с ссылкой на имеющиеся у Пуришкевича документы, забранные захватным путем из союза в первых числах декабря.
Но 21 декабря Пуришкевич сам покинул союз. А затем опубликовал оскорбительный акростих. Впрочем, о конфликте Пуришкевича и Дубровина я в ближайшее время напишу отдельно.
Возвратимся к скандалу. На помощь Пуришкевичу пришел… Дубровин.
24 января 1908 г. в органе СРН «Русское знамя» появилось сообщение:
От Председателя Союза Русского Народа
Несмотря на все попытки вызвать меня на какие бы то ни было объяснения по поводу выхода из Союза Русского Народа члена Государственной Думы В.М. Пуришкевича, я упорно молчал, не желая подавать ни малейшего повода к кривотолкам и вообще всякой газетной брехне. Между прочим была пущена сплетня, что будто бы В.М. Пуришкевич при уходе своем из союза выкрал секретные документы, могущие компрометировать меня, Дубровина. И этим маневром, касающимся лично меня, не заставили меня высказаться в желаемом для них смысле.
После же вчерашнего столкновения в Государственной думе В.М. Пуришкевича с Милюковым, когда Владимир Митрофанович назвал Милюкова подлецом и мерзавцем, “милюковцы” ответили Владимиру Митрофановичу, что он подлец и вор, стащивший документы у Дубровина. Ложное обвинение Владимира Митрофановича, да еще в стенах Государственной Думы, вынуждает меня (против моих правил) выступить с настоящим опровержением. Никогда, ни при каких условиях и никаких секретных документов В.М. Пуришкевич из Союза не крал, и, вообще, не брал.
Если даже допустить, что он хотел бы это сделать, то не мог бы, ибо никаких секретных документов в Союзе не было и нет. Выдумывая всевозможные газетные сплетни, гг. кадеты употребляют, свойственные лишь им, приемы для опорочения своих противников, употребляя для обвинения последних самими же пущенные газетные клеветнические измышления.
А. Дубровин.
Впрочем, позднее Дубровин признал, что бумаги таки были украдены….
Это визит стал поводом для громкого скандала. Приведу стенограмму заседания Государственной думы.
Пуришкевич (Бессарабская губ.). Господа народные представители. В первый раз говоря но этому вопросу - я записался 2 раза - буду краток. Позволю себе сказать, что я всецело присоединяюсь к тем взглядам, которые высказаны А. И. Гучковым, но не могу, однако, быть столь деликатным при определении тех причин и тех мотивов, которые заставляют меня высказаться за необходимость закрытия заседаний комиссии по вопросу о государственной обороне. Конечно, незачем распространяться о том, что представители морского и военного ведомств, являясь в комиссию государственной обороны, будут говорить о вещах, которые не должны быть предметом огласки. Но если бы я был Морским Министром (смех) или русским Военным Министром (смех) и если бы, господа, в такую комиссию, которая меня пригласила бы (смех), вошел депутат Милюков, я бы… (крики, стук, голоса: вон)… я бы застегнулся на все пуговицы и вышел бы из этой комиссии, зная, кто таков тот и как имя тому, кто в нее входит (поднимает воротник. Крики).-Милюков мерзавец. (С поднятым воротником сходит с трибуны и кричит: Милюков подлец… указывая рукой на Милюкова. Милюков подлец!).
Голоса. Перерыв, перерыв. (Шум, звонки Председателя).
Председатель. Господа, я покорнейше прошу сохранять спокойствие и порядок. Если идет такой шум, то я не могу председательствовать. Не заставляйте меня делать перерыва.
Шингарев (Воронежская губ.) (с места). Призовите к порядку.
Гр. Бобринский (Тульская губ.) (с места). Не диктуйте Председателю.
Председатель. Член Государственной Думы Пуришкевич, я предлагаю вам извиниться за то, что вы изволили сказать, а если вам неугодно, то я предложу Государственной Думе устранить вас на 10 заседаний. (Продолжительные рукоплескания и возгласы: браво, браво).
Пуришкевич (Бессарабская губ.). Господа, в виду того, что мною было допущено не парламентское, как здесь изволили говорить, выражение, я слово, сказанное на всю Думу, беру обратно, но говорю, что это слово начинается с первой буквы имени Милюкова. (Шум голоса: опять оскорбление. Звонки Председателя).
Председатель. В виду того. что член Государственной Думы позволил себе оскорбить одного из наших товарищей по Думе, я предлагаю его устранить на 10 заседании Государственной Думы. На основании наказа член Думы Пуришкевич может представить свои объяснения.
Пуришкевич (Бессарабская губ.) (с места). Он может меня вызвать, он трус. (Шум голоса справа: он не товарищ).
Председатель. Член Государственной Думы Пуришкевич, вы имеете слово.
Пуришкевич (Бессарабская губ.) (с места). О чем г. Председатель?
Председатель. Коли вам не угодно было слушать, то я в этом не виноват. Угодно вам воспользоваться вашим словом или нет?
Пуришкевич (Бессарабская губ.). Я своим словом пользуюсь, господа, для того, чтобы повторить только иносказательно то, что я имел честь сказать. Я предпочитаю выйти на 10 заседаний (голоса: вон)... позвольте окончить.... Государственной Думы, но с удовольствием плюнуть в лицо члена Государственной Думы Милюкова. (Сильный шум, крики: вон. Звонки Председателя).
Председатель. Покорнейше прошу занять места и не шуметь. В виду того, что член Государственной Думы Пуришкевич воспользовался своим правом как бы для того, чтобы принести объяснение своих действий, а вместо того, чтобы объясниться и снять с себя то печальное деяние, которое он позволил себе сделать, он его усугубил, я предлагаю Государственной Думе устранить его на 15 заседаний. (Голоса: браво, браво! Рукоплескания. Возгласы: конечно. Перерыв, перерыв. Шум и звонки Председателя). В виду того, что это предложение подлежит баллотировке, позволяю себе предложить сделать перерыв на 1/4 часа. (Голоса: просим, просим).
Стенографические отчеты / Гос. дума, третий созыв, 1907-1908 г.г., сессия первая. - Санкт-Петербург: Государственная типография: 1908
Стлб 1417-1419
После перерыва депутаты проголосовали за предложение.
Владимир Митрофанович не останавливался, и 29 января 1908 г. в газете «Вече» появилось сообщение:
Письмо В.М. Пуришкевича к Милюкову
Член Государственной Думы Владимир Митрофанович Пуришкевич сообщает нам, что 24-го января им послано заказное письмо с обратною распиской следующего содержания:
“Члену Государственной Думы Павлу Милюкову. Сударь!
В заседании Государственной Думы, 22-го января, я нанес вам тяжкое оскорбление, обозвав вас тем именем, коего вы заслуживаете, как человек, для которого Родина, ее интересы, ее благо - звук пустой. Я оскорбил вас за то, что вы, хотя и духовное ничтожество, кинулись на Рождественские вакации в Америку, ища поддержки у американских евреев, издыхающему делу ка-детской партии в России.
Получив оскорбление публичное, вы утерлись, съели его и, не имея чести, уклонились от единственного способа оправдаться перед общественным мнением - вызвать меня на дуэль; я ждал весь день вчера секундантов ваших, они не явились, и теперь, посылая настоящее письмо в копии Членам Государственной Думы различных фракций, я хочу этими строками выразить вам мое глубочайшее презрение: как трусу, как врагу своего Отечества, как рабу похотливых желаний еврейской массы.
Член Государственной Думы
Влад. Пуришкевич”
Известно что Милюков был противником дуэлей и сам никого не вызывал.
Одновременно Пуришкевичу припомнили его собственные заслуги. В декабре 1907 г разругавшись с Дубровиным, он покинул СРН, при этом прихватил некоторые документы союза.
В газете А. Суворина-младшего «Русь» появились тогда такие статьи:
Восстановленная дружба. 10 декабря 1907 г.
7 декабря в союзе русского народа произошел переполох. Пропали ключи от всех ящиков, где хранятся бумаги, относящиеся к деятельности союза. Начались розыски. Были опрошены все служащие, причем выяснилось, что секретарь союза г. Красильников, у которого всегда должны находиться ключи, передал их своему помощнику Власову, а от Власева ключи попали к какому-то канцелярскому служащему, которого видели роющимся в бумагах. Наконец связка ключей нашлась в одном из ящиков канцелярии. Однако было замечено, что из связки ключей пропал ключ от главного бюро где находились важнейшие документы союза, которые и пропали. На следующий день является в союз “дубровинская компания” во главе с самим А.И. Дубровиным, вместе с Яковлевым, кн. Волконским, Майковым, Красильниковым и др. Начался допрос служащих. Служащий Михайлов, ставленник Пуришкевича, заявил, что ключ от бюро находится у Пуришкевича. По настоянию кн. Волконского был приглашен околоточный, который и составил протокол о случившейся краже. После протокола все занятия в союзе были прекращены раньше обычного времени. 8 декабря утром, на дверях союза появилась: “По случаю ремонта союз закрыт”, хотя никакого ремонта в помещении союза не предполагалось. В помещение союза никого не пускают, даже служащих. Среди служащих при союзе упорно носится слух, что бумаги “пропали” по приказанию Пуришкевича, и что они находятся теперь у одного из служащих.
Гг. Пуришкевич и Дубровин. 22 декабря 1907 г.
…
20 декабря состоялось экстренное собрание на Фонтанке, д. 52, в присутствии Пуришкевича, Дезобри, Савельева и других союзников. Обсуждалось поведение Дубровина, и принятие мер к ограничению его власти. Было выяснено следующее постановление: “Принимая во внимание, что “Русское знамя” стала не союзной газетой, а лично дубровинской и потому носит уличный характер, не обслуживающей союзных нужд, временно печатать все дела союза в других правых органах, игнорируя “Русское знамя”. Для подобной корреспонденции от отделов союзов снята на Фонтанке в доме 52 квартира. Считая власть и самодурство Дубровина вредными для союза, постановлено хлопотать о смещении его с звания председателя союза. Для этой цели решено озаботится о немедленном съезжее председателей губернских и уездных отделов, которые должны низложить Дубровина. На съезде для характеристики Дубровина будут открыты некоторые компрометирующие последнего факты с ссылкой на имеющиеся у Пуришкевича документы, забранные захватным путем из союза в первых числах декабря.
Но 21 декабря Пуришкевич сам покинул союз. А затем опубликовал оскорбительный акростих. Впрочем, о конфликте Пуришкевича и Дубровина я в ближайшее время напишу отдельно.
Возвратимся к скандалу. На помощь Пуришкевичу пришел… Дубровин.
24 января 1908 г. в органе СРН «Русское знамя» появилось сообщение:
От Председателя Союза Русского Народа
Несмотря на все попытки вызвать меня на какие бы то ни было объяснения по поводу выхода из Союза Русского Народа члена Государственной Думы В.М. Пуришкевича, я упорно молчал, не желая подавать ни малейшего повода к кривотолкам и вообще всякой газетной брехне. Между прочим была пущена сплетня, что будто бы В.М. Пуришкевич при уходе своем из союза выкрал секретные документы, могущие компрометировать меня, Дубровина. И этим маневром, касающимся лично меня, не заставили меня высказаться в желаемом для них смысле.
После же вчерашнего столкновения в Государственной думе В.М. Пуришкевича с Милюковым, когда Владимир Митрофанович назвал Милюкова подлецом и мерзавцем, “милюковцы” ответили Владимиру Митрофановичу, что он подлец и вор, стащивший документы у Дубровина. Ложное обвинение Владимира Митрофановича, да еще в стенах Государственной Думы, вынуждает меня (против моих правил) выступить с настоящим опровержением. Никогда, ни при каких условиях и никаких секретных документов В.М. Пуришкевич из Союза не крал, и, вообще, не брал.
Если даже допустить, что он хотел бы это сделать, то не мог бы, ибо никаких секретных документов в Союзе не было и нет. Выдумывая всевозможные газетные сплетни, гг. кадеты употребляют, свойственные лишь им, приемы для опорочения своих противников, употребляя для обвинения последних самими же пущенные газетные клеветнические измышления.
А. Дубровин.
Впрочем, позднее Дубровин признал, что бумаги таки были украдены….