Муся
Нет, наверное, однозначного определения того, что такое подвиг. В понимании тех, чье сознание сформировано блокбастерами, подвиг - это когда герой убивает с одного выстрела десяток врагов и побеждает целую диктаторскую армию.
Кто-то, воспитанный на советских книгах о войне, вспомнит Мересьева, Покрышкина, Кожедуба, Матросова…
Вспомнятся, конечно, покорители Эвереста, герои космоса, полярники…
Для кого-то подвигом сегодня кажутся сколоченные миллиардные состояния или победы в телешоу…
Но есть подвиги иного рода. Подвиги, совершенные людьми абсолютно мирными, не державшими в руках оружия, и ни убившими ни одного захватчика.
Такие подвиги сегодня воспринимаются с недоверием, ибо стойкость и сила духа - не те качества, что присущи большинству наших современников.
Я не знаю, успел ли в своей жизни простой еврейский мальчик из Бессарабии услышать своё полное имя - Абрам Владимирович. Вместо этого большого и солидного имени звали его просто Мусей. Муся Пинкензон, мальчишка из семьи потомственных врачей, уже к 5 годам освоил типичное для еврейского ребенка занятие: игру на скрипке. Причем освоил настолько хорошо, что местная газета писала о мальчике как о вундеркинде.
Кто его знает, какая стезя ждала Мусю - может, стал бы он врачом, как отец, или прославился, как скрипач. Однако война решила иначе.
С началом войны отец Муси, сугубо мирный врач Владимир Пинкензон, получил направление в военный госпиталь, находившийся глубоко в тылу. Вряд ли Пинкензонам хотелось покидать родные места, но иллюзий питать не приходилось - наступающие гитлеровцы не имели привычки щадить евреев, пусть даже сугубо мирной профессий.
Так 11-летний Муся оказался на Кубани, в станице Усть-Лабинской, где его отец лечил раненых советских солдат, а сам скрипач играл для выздоравливающих бойцов.
Осень 1942 года была для советской армии тяжёлым временем. Немцы стремительно развивали наступление, и госпиталь, где трудился военврач Пинкензон, готовили к эвакуации.
Однако прорыв немцев был столь стремителен, что вывезти всех раненых не успели. Владимир Пинкензон оставался со своими пациентами.
Немцы арестовали врача и предложили ему лечить немецких солдат. Отец Муси наотрез отказался.
К тому времени оккупанты даже не пытались играть в «освободителей», оттого и ставили не на завоевание доверия, а на устрашение населения. Поэтому фашисты решили устроить публичную казнь всех, кого они считали враждебным элементом.
Среди приговорённых оказался военврач Пинкензон и его семья.
На берег Кубани согнали всех жителей станицы. Приговорённых к смерти выстроили перед рвом.
Владимир Пинкензон попытался попросить немецкого офицера пощадить сына, но был застрелен. Феня Моисеевна, мать Муси, бросилась к мужу, но её сразила автоматная очередь.
И вот он остался один, маленький еврейский мальчик Муся, прижимающий к груди последнюю свою ценность - скрипку.
Каково ему было в тот момент, когда на его глазах убили родителей? Что он чувствовал на краю смерти, стоя перед солдатами «высшей расы», считавшими его недочеловеком, грязью?
А вокруг стояли согнанные на это страшное зрелище жители, бессильные чем-либо ему помочь…
У Муси Пинкензона не было ничего, чтобы дать бой своим убийцам. Ничего, кроме скрипки.
И тогда Муся обратился к немецкому офицеру с просьбой:
- Господин офицер, разрешите мне сыграть перед смертью мою любимую песню!
Офицер засмеялся - наверное, этот маленький еврей сошел с ума от страха. Ну что же, пусть потешит публику.
Когда зазвучали первые звуки музыки, стоявшие в оцепенении станичники не сразу поняли, что играет Муся. Не поняли этого в первый момент и немцы.
И только спустя несколько секунд, все осознали, что маленький скрипач играл «Интернационал».
В то время это был не только партийный гимн, но и гимн Советского Союза.
В толпе началось движение. Кто-то подхватил песню, и разъярённый офицер начал орать:
- Свинья, щенок! Прекрати!
Но Муся продолжал играть, пока не прогремели выстрелы. Первые пули ранили мальчика, но он пытался играть дальше, до тех пор, пока новые выстрелы не сразили его наповал.
Немцы в бешенстве принялись разгонять местных жителей, ставших свидетелями их поражения. 12-летний мальчишка со скрипкой оказался сильнее доблестных истинных арийцев, взращённых на мифе о непобедимости немецкого духа.
Они смогли его убить, но сломить не смогли.
Пройдет совсем немного времени, и советская армия изгонит оккупантов с Кубани. Тогда-то и узнает мир о подвиге скрипача Муси - Абрама Владимировича Пинкензона.
В советское время о Мусе Пинкензоне были написаны книги. На основе этой истории был снят даже мультфильм, часто показывавшийся по телевидению.
Новое время, не рождающее настоящих героев, с удовольствием шельмует прежних.
Осмеяние юных героев войны, которое в своё время было начато недалёкими любителями разоблачений, привело к тому, что имя Муси Пинкензона сегодня мало что скажет нашим современникам.
Один журналист и вовсе дописался до того, что «Муся Пинкензон был не герой, взрывающий поезда, а просто мальчик, расстрелянный за то, что сыграл немцам «Интернационал».
Видимо, в представлении мастера пера, поступок Муси перед расстрелом - не более чем рутина.
Странное время: мы готовы много говорить о тех, кто не заслуживает даже анекдота, и легко забываем тех, чья короткая, но яркая жизнь освещает ту единственную правильную дорогу в жизни, по которой стоит идти.