Мученик Алексий (Ворошин) (XIX-XX вв.)
Оригинал взят у foma_magazine в Мученик Алексий (Ворошин) (XIX-XX вв.)
Летом 1928 года работающие в поле крестьяне костромского села Каурчиха столкнулись со странной, неизвестной им до сих пор сельскохозяйственной проблемой: на поле вдруг появился бывший председатель их сельсовета. Одетый в какие-то грязные лохмотья, он бегал по жнивью с палкой в руках, что-то бормотал, производя какие-то загадочные измерения и мешая общей работе. Видя его нелепое поведение, крестьяне сначала потешались над ним, но он не обращал на это внимания. Тогда, рассерженные, они стали гнать его прочь, но он несколько раз возвращался снова, принимаясь за свое бестолковое занятие. Лишь спустя год, когда на этом же поле появились советские землемеры, определяющие границы колхозных угодий, народ понял, что означало кривлянье бывшего председателя. Звали этого человека Алексей Иванович Ворошин.
В юности он уходил в Троицкую Кривоезерскую пустынь и год жил там послушником, присматриваясь к местным порядкам, изучая монашеский устав. Вернувшись в родное село, он построил себе келью в огороде родительского дома и стал жить в ней. Все свободное от работы время он посвящал молитве и чтению духовной литературы. Односельчане его уважали, как человека исключительной честности, мудрого и рассудительного. Поэтому, когда после революции 1917 года нужно было выбирать председателя сельсовета, жители Каурчихи единогласно избрали на эту должность Алексея Ивановича. Став председателем, он не переменил своих обычаев: по-прежнему много молился, посещал богослужения. Часто случалось, что какие-то сельские вопросы он решал, не выходя из храма. Однако пробыл он председателем недолго. Через год в село из города прислали нового главу сельсовета. Алексей Иванович сдал ему ключи, печать, и уединился в своей келье, полностью отдавшись подвигу молитвы и поста. Так прошло девять лет. Накануне коллективизации Алексей Иванович принял решение взять на себя еще один подвиг - юродства Христа ради. Он покинул келью и жил где придется, одевался в какую-то рвань, никто не знал, где он ночует, и появление его теперь всегда было для крестьян неожиданностью, иногда - шокирующей. Читать далее...
Летом 1928 года работающие в поле крестьяне костромского села Каурчиха столкнулись со странной, неизвестной им до сих пор сельскохозяйственной проблемой: на поле вдруг появился бывший председатель их сельсовета. Одетый в какие-то грязные лохмотья, он бегал по жнивью с палкой в руках, что-то бормотал, производя какие-то загадочные измерения и мешая общей работе. Видя его нелепое поведение, крестьяне сначала потешались над ним, но он не обращал на это внимания. Тогда, рассерженные, они стали гнать его прочь, но он несколько раз возвращался снова, принимаясь за свое бестолковое занятие. Лишь спустя год, когда на этом же поле появились советские землемеры, определяющие границы колхозных угодий, народ понял, что означало кривлянье бывшего председателя. Звали этого человека Алексей Иванович Ворошин.
В юности он уходил в Троицкую Кривоезерскую пустынь и год жил там послушником, присматриваясь к местным порядкам, изучая монашеский устав. Вернувшись в родное село, он построил себе келью в огороде родительского дома и стал жить в ней. Все свободное от работы время он посвящал молитве и чтению духовной литературы. Односельчане его уважали, как человека исключительной честности, мудрого и рассудительного. Поэтому, когда после революции 1917 года нужно было выбирать председателя сельсовета, жители Каурчихи единогласно избрали на эту должность Алексея Ивановича. Став председателем, он не переменил своих обычаев: по-прежнему много молился, посещал богослужения. Часто случалось, что какие-то сельские вопросы он решал, не выходя из храма. Однако пробыл он председателем недолго. Через год в село из города прислали нового главу сельсовета. Алексей Иванович сдал ему ключи, печать, и уединился в своей келье, полностью отдавшись подвигу молитвы и поста. Так прошло девять лет. Накануне коллективизации Алексей Иванович принял решение взять на себя еще один подвиг - юродства Христа ради. Он покинул келью и жил где придется, одевался в какую-то рвань, никто не знал, где он ночует, и появление его теперь всегда было для крестьян неожиданностью, иногда - шокирующей. Читать далее...