Не могу не поделиться
Но прежде всего потому, что мне самой нужно держать этот текст под рукой.
......
Оригинал взят у iamaglika в Ребро ладони
У меня давно уже нет иллюзии насчёт "чему учишь, тому и учатся" и "что говоришь, то и слушают". Много лет назад училась у меня одна девочка, так у неё в тетрадке с лекциями по литературе была запись на последней странице (на последние страницы преподавателям вообще-то не надо смотреть): "Господи! Сделай так, чтобы Ванька умер, а мне за это ничего не было!" Именно тогда я на всю жизнь поняла, что у меня свои уроки - у них свои, у меня своё "сожжённое письмо", а у них - своё. И ещё поняла, что не надо преувеличивать собственной роли: тебе кажется, что отлично занятие провела, а они вышли и забыли его так же, как то, что ты провела не очень.
Как избавишься от сверхзадачи "оставить след в душах детей", сразу легче станет. Просто работай.
У Симона Львовича Соловейчика в "Педагогике для всех" есть моё любимое место, где он маленькому Матвею, сыночку, на кухне рассказывает ранним воскресным утром "Репку". Хочется спать, но, если не занять Матвея, он весь дом на ноги поднимет. А "Репку" он любит, слушает внимательно, и всё вроде бы хорошо: бабка за дедку, внучка за бабку...
"На собаке Жучке мы споткнулись.
Я заметил, что Матвей вовсе не слушает меня, а поднял локти и странно вертит ими, словно собирается взлететь.
Что такое?
И тут я понял, что сижу за столом, облокотясь и подперев голову рукой. Мальчик, подражая мне, хочет сесть таким же чудесным способом, но, увы, не достаёт локтями до стола, только тщится.
Понимаете? Я думаю, будто рассказываю сказку, учу доброму, а на самом деле я учу его облокачиваться, только и всего..."
Теперь о том, почему вспомнила. В воскресенье зашёл у нас с ребятами на подготовительных курсах разговор о судьбе. Не скажу точно, как мы к нему вырулили. И я рассказала им о любимой своей истории на тему рока, предсказаний, гороскопов и прочего. Это "Вымысел" Зинаиды Гиппиус. Очень красивая новелла. Одна внешность главной героини чего стоит! Смотрите, какой мы видим её в первый раз:
"Вот она заговорила. Улыбнулась.Рот очень маленький, алый, тесные зубы. Красива. Молода. Довольно обыкновенно красива, и мне даже не очень нравится. Не восхищение, не удовольствие и не отвращение она подняла в моей душе, а ужас. Тот ужас, не объяснимый никем, злостный, чёрный страх, который все мы испытали... хотя бы в детстве, ночью, одни в темноте...
... что же в ней, собственно, ужасного? Обыкновенна. Красива. Молода...
Молода! Вот оно. Вот где. несомненно молода. Тридцати нет. Двадцать семь... двадцать восемь.
Как бы не так! Двадцать семь - и пятьдесят, восемьдесят, сто двадцать - нет,двести, триста, - не знаю - ей тысяча лет! И всё-таки несомненно, что ей не больше двадцати восьми..."
Дальше в рассказе разгадка. Дети слушают, слегка обалдевшие. Мне аж самой таинственно и интересно, хотя я знаю, что там к чему и чем вообще дело кончится.
И вдруг краем глаза я вижу такую картину. Десятиклассник Глеб (он живёт совершенно отдельно от правил русского языка и курсы посещает без пропусков исключительно из-за отличницы Маши, которая ему очень нравится, потому и сел рядом) со страстью Маше что-то рассказывает и бьёт ребром левой ладони по правой руке - раз, другой, третий.
Я им про трагедию графини Ивонны де Сюзор, а Глеб Маше про какую-то другую трагедию: у Маши глаза от ужаса на пол-лица. И так мне интересно стало, что я остановилась и спрашиваю: "Глеб, а ты о чём рассказываешь?" А Маша мне говорит: "Это он, Галина Владимировна, объясняет, как можно руку сломать, чтобы получить освобождение от ЕГЭ".
P.S. Картинка не в тему, просто я люблю Анну Силивончик.
......
Оригинал взят у iamaglika в Ребро ладони
У меня давно уже нет иллюзии насчёт "чему учишь, тому и учатся" и "что говоришь, то и слушают". Много лет назад училась у меня одна девочка, так у неё в тетрадке с лекциями по литературе была запись на последней странице (на последние страницы преподавателям вообще-то не надо смотреть): "Господи! Сделай так, чтобы Ванька умер, а мне за это ничего не было!" Именно тогда я на всю жизнь поняла, что у меня свои уроки - у них свои, у меня своё "сожжённое письмо", а у них - своё. И ещё поняла, что не надо преувеличивать собственной роли: тебе кажется, что отлично занятие провела, а они вышли и забыли его так же, как то, что ты провела не очень.
Как избавишься от сверхзадачи "оставить след в душах детей", сразу легче станет. Просто работай.
У Симона Львовича Соловейчика в "Педагогике для всех" есть моё любимое место, где он маленькому Матвею, сыночку, на кухне рассказывает ранним воскресным утром "Репку". Хочется спать, но, если не занять Матвея, он весь дом на ноги поднимет. А "Репку" он любит, слушает внимательно, и всё вроде бы хорошо: бабка за дедку, внучка за бабку...
"На собаке Жучке мы споткнулись.
Я заметил, что Матвей вовсе не слушает меня, а поднял локти и странно вертит ими, словно собирается взлететь.
Что такое?
И тут я понял, что сижу за столом, облокотясь и подперев голову рукой. Мальчик, подражая мне, хочет сесть таким же чудесным способом, но, увы, не достаёт локтями до стола, только тщится.
Понимаете? Я думаю, будто рассказываю сказку, учу доброму, а на самом деле я учу его облокачиваться, только и всего..."
Теперь о том, почему вспомнила. В воскресенье зашёл у нас с ребятами на подготовительных курсах разговор о судьбе. Не скажу точно, как мы к нему вырулили. И я рассказала им о любимой своей истории на тему рока, предсказаний, гороскопов и прочего. Это "Вымысел" Зинаиды Гиппиус. Очень красивая новелла. Одна внешность главной героини чего стоит! Смотрите, какой мы видим её в первый раз:
"Вот она заговорила. Улыбнулась.Рот очень маленький, алый, тесные зубы. Красива. Молода. Довольно обыкновенно красива, и мне даже не очень нравится. Не восхищение, не удовольствие и не отвращение она подняла в моей душе, а ужас. Тот ужас, не объяснимый никем, злостный, чёрный страх, который все мы испытали... хотя бы в детстве, ночью, одни в темноте...
... что же в ней, собственно, ужасного? Обыкновенна. Красива. Молода...
Молода! Вот оно. Вот где. несомненно молода. Тридцати нет. Двадцать семь... двадцать восемь.
Как бы не так! Двадцать семь - и пятьдесят, восемьдесят, сто двадцать - нет,двести, триста, - не знаю - ей тысяча лет! И всё-таки несомненно, что ей не больше двадцати восьми..."
Дальше в рассказе разгадка. Дети слушают, слегка обалдевшие. Мне аж самой таинственно и интересно, хотя я знаю, что там к чему и чем вообще дело кончится.
И вдруг краем глаза я вижу такую картину. Десятиклассник Глеб (он живёт совершенно отдельно от правил русского языка и курсы посещает без пропусков исключительно из-за отличницы Маши, которая ему очень нравится, потому и сел рядом) со страстью Маше что-то рассказывает и бьёт ребром левой ладони по правой руке - раз, другой, третий.
Я им про трагедию графини Ивонны де Сюзор, а Глеб Маше про какую-то другую трагедию: у Маши глаза от ужаса на пол-лица. И так мне интересно стало, что я остановилась и спрашиваю: "Глеб, а ты о чём рассказываешь?" А Маша мне говорит: "Это он, Галина Владимировна, объясняет, как можно руку сломать, чтобы получить освобождение от ЕГЭ".
P.S. Картинка не в тему, просто я люблю Анну Силивончик.