Танки в огороде. Война фактически перешла границы Ростовской области
http://doninformburo.ru/analitika/tanki-v-ogorode.-vojna-fakticheski-pereshla-graniczyi-rostovskoj-oblasti-775.html
22:33 05/07 автор: Сергей Сурженко фото: ДонИнформБоро
Для жителей хуторов Новоровенецкий, Розы Люксембург и Васецкий вблизи Гуково война перестала быть только телевизионной картинкой. Уже две недели жители поселков находятся на линии огня украинских силовиков. Украинские военные заняли террикон над поселком и обстреливают пропускной пункт Червонопартизанское. Орудия работают в 150 метрах от жилых домов. Осколки на улицах и танк в огороде стали для жителей поселков новой реальностью. В поселке Новоровенецкий побывал корреспондент «ДонИнфрмБюро» и узнал, как сельчане выживают в таких условиях.
Формально хутора относятся к соседнему с Гуково району, но в реальности это окраина шахтерского города. Из центра Гуково сюда можно доехать минут за 15 по разбитой дороге мимо заброшенных зданий, принадлежавших советскому «Гуковоуглю». Говорят, некоторое время после развала СССР в микрорайон с хрущевками на выезде из Гуково вода подавалась по водопроводу с украинской территории. На автомобильном кольце множество объявлений от посредников, готовящих документы и страховки для проезжающих границу. Дверь одного из ларьков имеет обивку из куска рекламного плаката с Виктором Януковичем в полный рост. Как этот плакат попал в Гуково, можно только гадать.
По дороге встречаются люди на велосипедах, выпущенных где-нибудь в 1980-х, с деревянными ящиками в качестве багажника - типичная картина для депрессивных районов, бывших когда-то основной советского углепрома. На подъездах к Гуково российских военных не замечаем. Вблизи хуторов видим палатки военных. Они заняли участок, на котором располагался карьер, вокруг - недостроенные заброшенные промышленные здания. Видны следы тяжелой военной техники. На въезде в карьер уже организован КПП, но военных не видно, поблизости стоят люди в гражданской одежде.
Российско-украинская граница здесь практически не обозначена, иногда встречаются пограничные столбики. На севере от Гуково граница резко поворачивает на восток, километров пять это прямая линия, потом вновь начинает петлять на юг по небольшой речке Бургуста. Речка и украинская территория - сразу за огородами жителей Новоровенецкого. В хуторе одна улица вдоль реки, около 170 дворов. Сразу за рекой - отвал породы шахты Должанская, террикон высотой с двадцатиэтажное здание. Хутор, как и все вокруг, - депрессивная территория, не сравнить с зажиточными поселками поблизости от Ростова или с кубанскими станицами. Чуть на север от хутора живут фермеры.
Стрельба рядом с Новоровенецким началась около двух недель назад. Украинские силовики выбили с террикона ополченцев и стали обстреливать пункт пропуска Червонопартизанское. Получилось, что военные стреляют по территории Донецкой области, но на линии огня находятся три российских хутора.
Идем к последнему дому на улице, за которым хорошо видно северный край террикона. Минуту назад неподалеку был украинский танк, его успел заснять фотокорреспондент. Сейчас танка уже не видно. Зато на террикон забирается гусеничный транспортер, видно фигурки людей. Верх террикона просматривается плохо из-за слепящего солнца, но когда глаза привыкают, становятся видны и другие военные - они прячутся за насыпями вдоль всего, имеющего длину около двух километров, отвала. Транспортер заезжает на вершину, военные стоят на крыше и, видимо, смотрят в бинокль.
«Сегодня сделали только один выстрел. Но сейчас будут новые. Обычно стреляют несколько раз подряд, потом на полчаса затишье. Бывает, гремит так, что может выбить окна. Недавно к ним прилетал вертолет, даже не садился, сбросил какие-то мешки», - рассказывает местная жительница Ольга. К нам подходит ее соседка, показывает осколок - 3-сантиметровый рваный кусок металла, который она нашла недавно в огороде. Жители говорят, что накануне неразорвавшийся заряд упал в хуторе Васецкий, на северо-западе от Новоровенецкого.
Мы стоим с жителями на хуторской улице. Ощущение, что за тобой наблюдают вооруженные люди, сковывает, хочется уйти за любое укрытие и покурить. На полминуты окружающее мне кажется нереальным сочетанием. Хутор, вот бычок скачет, вишни на ветках, полуразобранный комбайн «Нива», хозяйственный двор, дальше видно огород. За ним террикон и фигурки военных, антенны транспортера, неподалеку от вершины - выброшенные ящики из-под боеприпасов.
Однако хуторяне не собираются никуда уходить с дороги. «Бывает высунется военный и покажет средний палец. Ну, я ему сейчас тоже покажу», - рассказывает женщина в домашнем халате. «Как выйду на огород, сразу начинается у них движение. Потом громыхает. Может выйти сейчас, посмотрите?», - продолжает ее односельчанка. Мы просим этого не делать. А дальше следуют рассказы, которые знакомы по сюжетам из донбасских городов. Во время канонады жители прячутся в подвалах, автомобили держат наготове, документы всегда при себе. Детей отсюда вывезли около недели назад. Спать ночью никто не может, уезжать многим некуда, в некоторых домах живут только старики.
На днях в хуторе были представители районных властей. Рекомендовали не выходить на улицу. «Когда полетели осколки, мы вызвали полицию. Полицейские ходили с ухмылкой: мол, что вы, женщины, истерику зря закатили. Когда началась стрельба, смеяться перестали, надели каски и по-быстрому уехали», - продолжает Ольга.
Во время визита чиновников об эвакуации жителей, живущих на линии огня, речи не шло. Похоже, областные и местные власти считают, что эвакуация была бы признанием проблемы, которой официально не существует. Примерно то же мне говорили в минувший четверг в мэрии донского Донецка. «Нам было сказано, что конфликт происходит на территории Украины. К нам это не относится. Хотя как не относится, если у людей под окнами снаряды рвутся?», - рассказал по телефону кто-то из чиновников.
«А мы на огород не ходим. Здесь уже видели вооруженных людей. Зачем рисковать зря. Обидно вот, кабачки уже на подходе», - говорит еще один сосед Ольги. Пока мы с ним разговариваем, Ольга с соседкой начинает ощипывать гусей у себя во дворе. Хуторяне время от времени относят сигареты и еду российским военным. Говорят, с российской стороны тоже стреляли за террикон, когда на нем еще находились ополченцы.
Звук выстрела раздается, когда мы уже отъезжаем. Он оказывается не таким громким, как я ожидал. Похож на звук в момент запуска фейерверка.
Едем на российский пункт пропуска «Гуково», но около палаточного городка МЧС все автомобили останавливают полицейские. К украинскому пункту не пускают, отсюда звук стрельбы слышен лучше, чем из-под террикона. Говорят, что от украинского пункта остались только развалины, разрушена и находившаяся поблизости украинская женская тюрьма строгого режима. Один из местных жителей рассказывает, что на российском пункте оставили несколько таможенников в бронежилетах, чтобы могли принимать беженцев.
Перед полицейскими стоит десяток автомобилей, это украинцы, которые хотят выехать обратно. Житель Донецка Артем говорит, что стоит тут уже вторые сутки. У него старая покрашенная вручную «шестерка», на заднем сиденье спит девушка. В Донецке он живет рядом с аэропортом, вернее, рядом с тем, что осталось от аэропорта. «Недавно недалеко от аэропорта высадился десант. Смотреть на это жутко было, могли просто пойти по ближайшим домам. Мы на несколько дней выехали. Нужно возвращаться, там дом, кредиты нужно платить», - говорит Артем. По слуху определяет, что сейчас стреляет «Нона» или «Акация».
В лагере беженцев 20 армейских палаток. По территории ходят дети, женщина курит возле палатки. В бронежилете только корреспондент телеканала «Россия». В сюжетах он объясняет, что носить защиту ему рекомендовали сотрудники ФСБ. Автомобиль телеканала стоит рядом с контейнером с ретранслятором для мобильной связи. Мы говорим с Артемом о том, что до недавнего времени ростовчане пользовались близостью к украинскому Донецку и летали оттуда за рубеж, это было дешевле. «Донецк становится сейчас вымирающим городом. Киевские компании закрылись, вывезли с автозаправок топливо, фирмы не работают. Есть ожидание, что будет штурм. Ополченцы, я знаю, не дождавшись поддержки со стороны России, стали немного унывать. Если поддержки сейчас не будет, после этого в Россию никто верить не будет. Если войска войдут в Луганск и Донецк, сюда пойдут пешком три миллиона беженцев», - заключает Артем.
В приграничной территории смена военной и мирной реальностей происходит быстро. Только что мы наблюдали очередь беженцев. Через полчаса в кафе на газпромовской заправке - очередь едущих на отдых в Краснодарский край. На заправке припаркованы автомобили в основном не из Ростовской области. В очереди человек двадцать, они оставляют нас без обеда. И тут, наконец, в сознании появляется фраза из фильма Эмира Кустурицы «Жизнь как чудо», которую я пытался вспомнить весь день. Ее произносит главный герой - инженер Лука, строивший туннель между Боснией и Сербией. «Знаешь, что говорил мой старик? Что война всегда наступает внезапно. Видно, как она приближается, как наводнение, поток. Но наступает всегда внезапно, когда не ждешь. Ясно?». Куда уж яснее.
Фоторепартаж "Противостояние под Новоровенецким".
22:33 05/07 автор: Сергей Сурженко фото: ДонИнформБоро
Для жителей хуторов Новоровенецкий, Розы Люксембург и Васецкий вблизи Гуково война перестала быть только телевизионной картинкой. Уже две недели жители поселков находятся на линии огня украинских силовиков. Украинские военные заняли террикон над поселком и обстреливают пропускной пункт Червонопартизанское. Орудия работают в 150 метрах от жилых домов. Осколки на улицах и танк в огороде стали для жителей поселков новой реальностью. В поселке Новоровенецкий побывал корреспондент «ДонИнфрмБюро» и узнал, как сельчане выживают в таких условиях.
Формально хутора относятся к соседнему с Гуково району, но в реальности это окраина шахтерского города. Из центра Гуково сюда можно доехать минут за 15 по разбитой дороге мимо заброшенных зданий, принадлежавших советскому «Гуковоуглю». Говорят, некоторое время после развала СССР в микрорайон с хрущевками на выезде из Гуково вода подавалась по водопроводу с украинской территории. На автомобильном кольце множество объявлений от посредников, готовящих документы и страховки для проезжающих границу. Дверь одного из ларьков имеет обивку из куска рекламного плаката с Виктором Януковичем в полный рост. Как этот плакат попал в Гуково, можно только гадать.
По дороге встречаются люди на велосипедах, выпущенных где-нибудь в 1980-х, с деревянными ящиками в качестве багажника - типичная картина для депрессивных районов, бывших когда-то основной советского углепрома. На подъездах к Гуково российских военных не замечаем. Вблизи хуторов видим палатки военных. Они заняли участок, на котором располагался карьер, вокруг - недостроенные заброшенные промышленные здания. Видны следы тяжелой военной техники. На въезде в карьер уже организован КПП, но военных не видно, поблизости стоят люди в гражданской одежде.
Российско-украинская граница здесь практически не обозначена, иногда встречаются пограничные столбики. На севере от Гуково граница резко поворачивает на восток, километров пять это прямая линия, потом вновь начинает петлять на юг по небольшой речке Бургуста. Речка и украинская территория - сразу за огородами жителей Новоровенецкого. В хуторе одна улица вдоль реки, около 170 дворов. Сразу за рекой - отвал породы шахты Должанская, террикон высотой с двадцатиэтажное здание. Хутор, как и все вокруг, - депрессивная территория, не сравнить с зажиточными поселками поблизости от Ростова или с кубанскими станицами. Чуть на север от хутора живут фермеры.
Стрельба рядом с Новоровенецким началась около двух недель назад. Украинские силовики выбили с террикона ополченцев и стали обстреливать пункт пропуска Червонопартизанское. Получилось, что военные стреляют по территории Донецкой области, но на линии огня находятся три российских хутора.
Идем к последнему дому на улице, за которым хорошо видно северный край террикона. Минуту назад неподалеку был украинский танк, его успел заснять фотокорреспондент. Сейчас танка уже не видно. Зато на террикон забирается гусеничный транспортер, видно фигурки людей. Верх террикона просматривается плохо из-за слепящего солнца, но когда глаза привыкают, становятся видны и другие военные - они прячутся за насыпями вдоль всего, имеющего длину около двух километров, отвала. Транспортер заезжает на вершину, военные стоят на крыше и, видимо, смотрят в бинокль.
«Сегодня сделали только один выстрел. Но сейчас будут новые. Обычно стреляют несколько раз подряд, потом на полчаса затишье. Бывает, гремит так, что может выбить окна. Недавно к ним прилетал вертолет, даже не садился, сбросил какие-то мешки», - рассказывает местная жительница Ольга. К нам подходит ее соседка, показывает осколок - 3-сантиметровый рваный кусок металла, который она нашла недавно в огороде. Жители говорят, что накануне неразорвавшийся заряд упал в хуторе Васецкий, на северо-западе от Новоровенецкого.
Мы стоим с жителями на хуторской улице. Ощущение, что за тобой наблюдают вооруженные люди, сковывает, хочется уйти за любое укрытие и покурить. На полминуты окружающее мне кажется нереальным сочетанием. Хутор, вот бычок скачет, вишни на ветках, полуразобранный комбайн «Нива», хозяйственный двор, дальше видно огород. За ним террикон и фигурки военных, антенны транспортера, неподалеку от вершины - выброшенные ящики из-под боеприпасов.
Однако хуторяне не собираются никуда уходить с дороги. «Бывает высунется военный и покажет средний палец. Ну, я ему сейчас тоже покажу», - рассказывает женщина в домашнем халате. «Как выйду на огород, сразу начинается у них движение. Потом громыхает. Может выйти сейчас, посмотрите?», - продолжает ее односельчанка. Мы просим этого не делать. А дальше следуют рассказы, которые знакомы по сюжетам из донбасских городов. Во время канонады жители прячутся в подвалах, автомобили держат наготове, документы всегда при себе. Детей отсюда вывезли около недели назад. Спать ночью никто не может, уезжать многим некуда, в некоторых домах живут только старики.
На днях в хуторе были представители районных властей. Рекомендовали не выходить на улицу. «Когда полетели осколки, мы вызвали полицию. Полицейские ходили с ухмылкой: мол, что вы, женщины, истерику зря закатили. Когда началась стрельба, смеяться перестали, надели каски и по-быстрому уехали», - продолжает Ольга.
Во время визита чиновников об эвакуации жителей, живущих на линии огня, речи не шло. Похоже, областные и местные власти считают, что эвакуация была бы признанием проблемы, которой официально не существует. Примерно то же мне говорили в минувший четверг в мэрии донского Донецка. «Нам было сказано, что конфликт происходит на территории Украины. К нам это не относится. Хотя как не относится, если у людей под окнами снаряды рвутся?», - рассказал по телефону кто-то из чиновников.
«А мы на огород не ходим. Здесь уже видели вооруженных людей. Зачем рисковать зря. Обидно вот, кабачки уже на подходе», - говорит еще один сосед Ольги. Пока мы с ним разговариваем, Ольга с соседкой начинает ощипывать гусей у себя во дворе. Хуторяне время от времени относят сигареты и еду российским военным. Говорят, с российской стороны тоже стреляли за террикон, когда на нем еще находились ополченцы.
Звук выстрела раздается, когда мы уже отъезжаем. Он оказывается не таким громким, как я ожидал. Похож на звук в момент запуска фейерверка.
Едем на российский пункт пропуска «Гуково», но около палаточного городка МЧС все автомобили останавливают полицейские. К украинскому пункту не пускают, отсюда звук стрельбы слышен лучше, чем из-под террикона. Говорят, что от украинского пункта остались только развалины, разрушена и находившаяся поблизости украинская женская тюрьма строгого режима. Один из местных жителей рассказывает, что на российском пункте оставили несколько таможенников в бронежилетах, чтобы могли принимать беженцев.
Перед полицейскими стоит десяток автомобилей, это украинцы, которые хотят выехать обратно. Житель Донецка Артем говорит, что стоит тут уже вторые сутки. У него старая покрашенная вручную «шестерка», на заднем сиденье спит девушка. В Донецке он живет рядом с аэропортом, вернее, рядом с тем, что осталось от аэропорта. «Недавно недалеко от аэропорта высадился десант. Смотреть на это жутко было, могли просто пойти по ближайшим домам. Мы на несколько дней выехали. Нужно возвращаться, там дом, кредиты нужно платить», - говорит Артем. По слуху определяет, что сейчас стреляет «Нона» или «Акация».
В лагере беженцев 20 армейских палаток. По территории ходят дети, женщина курит возле палатки. В бронежилете только корреспондент телеканала «Россия». В сюжетах он объясняет, что носить защиту ему рекомендовали сотрудники ФСБ. Автомобиль телеканала стоит рядом с контейнером с ретранслятором для мобильной связи. Мы говорим с Артемом о том, что до недавнего времени ростовчане пользовались близостью к украинскому Донецку и летали оттуда за рубеж, это было дешевле. «Донецк становится сейчас вымирающим городом. Киевские компании закрылись, вывезли с автозаправок топливо, фирмы не работают. Есть ожидание, что будет штурм. Ополченцы, я знаю, не дождавшись поддержки со стороны России, стали немного унывать. Если поддержки сейчас не будет, после этого в Россию никто верить не будет. Если войска войдут в Луганск и Донецк, сюда пойдут пешком три миллиона беженцев», - заключает Артем.
В приграничной территории смена военной и мирной реальностей происходит быстро. Только что мы наблюдали очередь беженцев. Через полчаса в кафе на газпромовской заправке - очередь едущих на отдых в Краснодарский край. На заправке припаркованы автомобили в основном не из Ростовской области. В очереди человек двадцать, они оставляют нас без обеда. И тут, наконец, в сознании появляется фраза из фильма Эмира Кустурицы «Жизнь как чудо», которую я пытался вспомнить весь день. Ее произносит главный герой - инженер Лука, строивший туннель между Боснией и Сербией. «Знаешь, что говорил мой старик? Что война всегда наступает внезапно. Видно, как она приближается, как наводнение, поток. Но наступает всегда внезапно, когда не ждешь. Ясно?». Куда уж яснее.
Фоторепартаж "Противостояние под Новоровенецким".