Имена, звёзды и пустые дома
«Все взялись меня бесить»
(Страдания юного Вертера, Гёте)
Пожилые завсегдатайши нашего кафе взялись меня жалеть. Особенно усердствуют четыре полные дамы, троих из которых я уже знаю по имени: Хельга, Сабина и старая добрая Рената, позировавшая мне когда-то в Хазис ( помните крылатых берлинских ангелов?) и отыскавшая меня снова к обоюдной радости. Четвёртая дама самая из них большая и толстая, и у неё за спиной вместо крыльев такая же большая и толстая коса. При входе в булочную дамы гортанно кричат «Юлиа!» (причём большая безымянная дама кричит пронзительнее всех) и потом, раскинув руки, устремляются навстречу, дабы прижать к надушенным материнским грудям и спросить, что я кушала вчера, чем меня покормят сегодня и сколько ещё можно так худеть. После чего с чистой совестью Хельга заказывает медовый торт Укус Пчелы, Сабина - шоколадную Волну Дуная, Рената - сливочный Ветряной Мешок, а Безымянная - Любовную Кость (т.е. эклер).
Кстати, на днях Безымянная Дама сломала ногу. Теперь она приходит, опираясь на сучковатую яблоневую корягу вместо тросточки и выписывая на снегу перед булочной замысловатые иероглифы. Обнимать ей меня уже несподручно, зато кричать «Юлиа!» она стала ещё пронзительнее и совсем как павлин.
Я их обожаю, моих "хранительниц".
Кстати, если целый день повторять имя Будды, то в сознании твоём загорается лампочка. Я же целый день за прилавком повторяю «биттешён-данкешён» (чем хуже?), от чего в моем сознании (и вокруг моей головы) летают уже целые созвездия.
А весна на Край Света похоже не прийдет никогда ...
(Страдания юного Вертера, Гёте)
Пожилые завсегдатайши нашего кафе взялись меня жалеть. Особенно усердствуют четыре полные дамы, троих из которых я уже знаю по имени: Хельга, Сабина и старая добрая Рената, позировавшая мне когда-то в Хазис ( помните крылатых берлинских ангелов?) и отыскавшая меня снова к обоюдной радости. Четвёртая дама самая из них большая и толстая, и у неё за спиной вместо крыльев такая же большая и толстая коса. При входе в булочную дамы гортанно кричат «Юлиа!» (причём большая безымянная дама кричит пронзительнее всех) и потом, раскинув руки, устремляются навстречу, дабы прижать к надушенным материнским грудям и спросить, что я кушала вчера, чем меня покормят сегодня и сколько ещё можно так худеть. После чего с чистой совестью Хельга заказывает медовый торт Укус Пчелы, Сабина - шоколадную Волну Дуная, Рената - сливочный Ветряной Мешок, а Безымянная - Любовную Кость (т.е. эклер).
Кстати, на днях Безымянная Дама сломала ногу. Теперь она приходит, опираясь на сучковатую яблоневую корягу вместо тросточки и выписывая на снегу перед булочной замысловатые иероглифы. Обнимать ей меня уже несподручно, зато кричать «Юлиа!» она стала ещё пронзительнее и совсем как павлин.
Я их обожаю, моих "хранительниц".
Кстати, если целый день повторять имя Будды, то в сознании твоём загорается лампочка. Я же целый день за прилавком повторяю «биттешён-данкешён» (чем хуже?), от чего в моем сознании (и вокруг моей головы) летают уже целые созвездия.
А весна на Край Света похоже не прийдет никогда ...