Самым главным духовным отцом Питера Брейгеля Старшего по прозвищу Мужицкий был Босх.
Босх cумел нарисовать «конец света в натуральную величину»*, а вот Брейгель сумел нарисовать cам белый свет без конца и края. Обоих относят к основоположникам виженари-арт (сновидческого искусства, искусства после пережитого мистического опыта, которое, по мнению вики, начинается вообще с архаики и петроглифов впавших в транс шаманов) и оба не поддаются какому-бы ни было искусствоведческому анализу - лично я не берусь - не обхватить их разумом и не запихнуть в строгую систему. И об обоих очень мало написано...
Поэтому о Брейгеле могу поговорить скорее метафорами. Несколько мыслей и идей.
Питер Брейгель "Охотники на Снегу" (фрагмент)
Если сцены Босха умозрительны, т.е. всё представление там происходит не наяву, а словно бы в черепной коробке мудрого слепца (вроде Гомера) - мир в мысли - то Брейгель, «прозревая», выпускает мысль из этой камеры обскуры парить в белый свет, в мир, на свободу - мысль в мире.
И мир этот сперва захватывает бесконечностью и бездонностью пространств (Flatlands, все эти фламандские поля, когда кажется, что Земля не круглая, а плоская, и белый горизонт со всеми мельницами и деревнями просто по воле Божией где-то там далеко становится белым небом). Потом уже начинаешь разглядывать детали...
Сам Брейгель глядит на этот мир словно с высоты полета ангела, от которого ничего не укрыть и которого ни чем не поразить, настолько будничны ему даже библейские сцены, даже сцены кошмаров («Безумие Греты», «Триумф Смерти»). Это даже и не сцены, это просто то, что увидел бы парящий по небу ангел (как видят, кстати, и те огромные черные птицы, вороны, что сидят на брейгелевских деревьях и наблюдают), да так ясно и в таких подробностях, что чувствуешь - оно всё еще происходит, здесь и сейчас.
Этому ангелу дорога и знакома физиономия каждого мужичка или бабы, все ими содеянное, увиденное с такой высоты, становится в его глазах притчей.
«Как сон земли благополучной, парит на крылышках мораль».**
Каждый фрагмент, каждая мелочь значима и в то же время повседневна (к примеру, на самой дальней строительной площадке Вавилонской Башни примечаешь вдруг рабочего, кормящего с руки крошками хлеба желтую птичку). Целое и частички картин уравновешены, человек и природа для парящего ангела равнозначны... Как в прочем и для воронов (хотя для них не то что равнозначны, сколько равнодушны).
И все это - не субъектив художника, заявляющего: «таковым Я вижу мир», - это прозрение глубоко верующего, сновидца, которому случилось полетать вместе с духом Божием над миром и который сумел все эти откровения нарисовать... Без красивостей, без пафоса, без стремлений к чему-то идеальному...
Любопытно, что ты сам, зритель, находишься обычно не «над», а внутри происходящего (под крылом ;-). Вот, в картине «Охотники на снегу», бредешь и бредешь по зиме не понятно куда вместе с охотниками, глядя им в усталые спины; потом теряешься в мужицкой толпе в «Свадебном Танце» (там даже такая грубоватая животная эротика в танце смотрится просто как будничная деталь природы, не без юмора); ...и отворачиваешься от ненавидящего тебя «взгляда» падающего слепца («Слепые»), как инстинктивно отворачиваешься от трагедии...
Ад у Брейгеля начинается в сердце человека, там источник безумия («Безумная Грета»), оттуда, из больной души, лезут в мир всякие гомункулусы, инкубусы и суккубусы, ...пока деревенские бабы жадно грабят оставленные после войны дома и надевают на себя солдатские обноски.
У Босха же мутабор (т.е. парад чудищ) - как таковой, сам по себе народившийся мир... В каком-то смысле Босх психоделичнее Брейгеля.
«Правнук» Босха - Пикассо (по части психоделии, умозрительности, мира в мысли). Брейгелю мне что-то не найти родственную душу. Почему-то Рублев на ум приходит, не могу объяснить почему...
Разглядывая Брейгеля, разглядываешь по-моему три «космичные» вещи:
- бесконечность пространства
- бесконечность, т.е. цикличность времени (и не только в смене времен года)
- вездесущность мысли и духа Бога, даже в самом обыденном
Питер Брейгель «Охотники на снегу»
(еще обожаю «Детские Игры»!)
Правда, если смотреть после них брейгелевское же «Избиение младенцев» - страшно будет, из-за реализма происходящего («оно всё еще происходит, здесь и сейчас»).
*Хемингуэй, «Острова в Океане»
** Заболоцкий «Свадьба»
PS У Заболоцкого, кстати, тоже много образов виженари-арт, хотя в поэзии типичный представитель откровений ИСС (измененного состояния сознания) - после Уильяма Блейка, конечно - Тракль. Хоть тут и не Брейгелевский уровень, но что-то будит похожее...
В окно стучит ветвями суховей.
От боли баба голосит навзрыд,
А черный снег ей руки леденит
И совы златоглазые над ней.
К холодным стенам грязный мрак прирос.
Знобит беременную за стеной,
Бесстыдно оголенную луной.
А у порога издыхает пёс.
И вот выходят трое из ворот.
На тусклых косах кровь убитых трав.
И черный ангел, крылья распластав,
С порога начинает свой полёт.
(Георг Тракль "В Деревне", отрывок)
У Брейгеля правда было бы белое - "белый снег" и "белый ангел" (если речь не о "Триумфе Смерти" или "безумной Грете" - там все черно-красное)...