Ну, я бы мог придумать романтикогероическую эпопею о том, как я, превозмогая полиартрит и золотуху, усталость и нужду, яркую, как ЛСДшный приход, выпуклую и детальную, как лепнина эрмитажа тошноту, а также псориаз, люмбаго и жёлтую лихорадку, которые я пожелал себе в наказание в случае невыполнения миссии, полз с кастрюлей достигшего полураспада борща в направлении новоясеневского проспекта; как на моём пути вставали и рушились дома, отдушины канализационных коллекторов травили всё вокруг миазмами большого города, трава жухла, а небеса лили кислотными дождями; как люди - о, эти невероятные, полные коварства и зла, скверны и вероломства существа! - смеялись надо мною, поливали презрением и пронизывали перстами слабую мою и без того решительность, и чинили препятствия прямому пути моему; как, наконец, спустя четверо суток, окольными путями по битцевскому лесопарку, петляя и уворачиваясь от пуль противоборствующих шаек грибников и ягодников, чуть не потеряв левую ногу в капкане охотника за головами, старика Панкратыча, что живёт в канализационном коллекторе, и по ночам воет, сетуя на свою одинокую судьбу и на слабонажористые сивушные масла, что перепадают ему в последнее время вместо нежного портвейна, весь опутанный обрывками колючей проволоки и перемазанный глиной и беличьим помётом, я таки вышел к южному вестибюлю станции ясенево; и пухлые от голода псы потянулись к моим рукам, и стали из последних сил лакать красно-оранжевую жидкость, на глазах наливаясь жизнью - но нет, йопто. В унитаз.
_
Reply
спасибо за пятиминутку смеха с утра.
*в сторону* если и после этого он будет утверждать, что не занимается локализованным садоводством, то я не знаю...
Reply
_
Reply
Leave a comment