Трилогия... что ли?
Я, конечно, всех достала своими криками души, но мне хочется, чтобы и здесь было. Первая часть - начало ноября, остальное - сегодняшняя ночь и сегодняшний же день. Общие смысл... отсутствует. Просто настроение этого года. На грани.
Предупреждаю - там много.
Мир заострил обнажённые тонкие грани
сталью холодных дождей уходящего лета;
дерзкая осень с огнём, как со смертью, играет:
может быть, смерть - это просто дурная примета?
Танец отчаянья на лезвии грозного неба:
мы расплываемся в алую дымку заката;
мы принесли на плечах горечь Божьего гнева,
мы - отщепенцы, чужие, персоны non grata.
Больно - по кромке бессилья босыми ногами,
крик замерзает в израненной ложью гортани...
- Глянь-ка, любители зрелищ смеются над нами!
- Вниз не смотри. Я держу тебя, глупая!
- Я не...
* * *
Падает снег горькой алмазной крошкой,
тают в руках льдинки - любой огранки.
Сколько ни лей слёзы, цена-то грош им,
коль имена в чёрные вбиты рамки.
Круговорот: дикость сменяет серость -
как ни скажи, будет поочерёдно;
дни будто дым, будто на небе ксерокс
пылью забит, стонет, бумагу рвёт, но
мы ещё здесь. Больно - и, значит, живы:
Так говорят тем, кто смертельно ранен,
так говорят те, кто наивно-лживы,
те, кто не знал, как это - быть на грани.
Пусть говорят... Ты бы открыл мне дверцу?
- Я за твоей болью пришла бы ночью,
я бы её выкрала, спрятав в сердце,
я бы её похоронила в строчках.
Ну же, впусти - буду с тобою рядом...
Что ты? Забудь, раз не поймал - не вор же.
Ты у меня солнце с холодным взглядом,
ты у меня сильный, алмаза твёрже.
Я за тобой - в омут, в огонь, в оковы...
Хватит бежать, будто зверьки-подранки,
мы же с цепей рвёмся, на всё готовы,
чтоб - не как все, чтоб избежать огранки.
Что нам до их кризисов и дедлайнов?
На небесах ксерокс бумагу рвёт, но
чтобы чинить, не рановато в Рай нам?
Что ж за зима - рыхла и мимолётна...
Что ж за зима - бледная и сырая!
Падай же, снег, в бешеный ритм метели,
падай же, снег, слёзы с лица стирая,
до января - срок в полторы недели.
* * *
Объявила нам зима шах
И оставила один ход;
Если б сделать, наконец, шаг,
Чтоб закончить за неё год.
Облупилась у небес синь,
Истрепалась облаков ткань.
Отступить - и то уж нет сил,
Остаётся перейти грань.
Вечно замкнутый в петлю круг
Одинаково слепых дат...
Мы прошли, не разомкнув рук,
Пустоту - чего ещё ждать?
Что ни вести, то кругом смерть,
Будто армия чужих стран;
Я меняю на стихи смех -
Остаётся за тебя страх.
Рассыпаюсь на седой снег,
На солёные клочки строк;
В лихорадочном, дурном сне
Повторяю: "Лишь бы ты смог".
Рассыпаюсь... Может, я здесь,
Или, может быть, давно нет;
И неважно, кто из нас ферзь -
Короля-то уж простыл след.
Распадается на инь-ян
Чёрно-белая Земля вдруг:
Остаётся перейти грань.
- Лишь бы ты...
- Не размыкай рук.
Предупреждаю - там много.
Мир заострил обнажённые тонкие грани
сталью холодных дождей уходящего лета;
дерзкая осень с огнём, как со смертью, играет:
может быть, смерть - это просто дурная примета?
Танец отчаянья на лезвии грозного неба:
мы расплываемся в алую дымку заката;
мы принесли на плечах горечь Божьего гнева,
мы - отщепенцы, чужие, персоны non grata.
Больно - по кромке бессилья босыми ногами,
крик замерзает в израненной ложью гортани...
- Глянь-ка, любители зрелищ смеются над нами!
- Вниз не смотри. Я держу тебя, глупая!
- Я не...
* * *
Падает снег горькой алмазной крошкой,
тают в руках льдинки - любой огранки.
Сколько ни лей слёзы, цена-то грош им,
коль имена в чёрные вбиты рамки.
Круговорот: дикость сменяет серость -
как ни скажи, будет поочерёдно;
дни будто дым, будто на небе ксерокс
пылью забит, стонет, бумагу рвёт, но
мы ещё здесь. Больно - и, значит, живы:
Так говорят тем, кто смертельно ранен,
так говорят те, кто наивно-лживы,
те, кто не знал, как это - быть на грани.
Пусть говорят... Ты бы открыл мне дверцу?
- Я за твоей болью пришла бы ночью,
я бы её выкрала, спрятав в сердце,
я бы её похоронила в строчках.
Ну же, впусти - буду с тобою рядом...
Что ты? Забудь, раз не поймал - не вор же.
Ты у меня солнце с холодным взглядом,
ты у меня сильный, алмаза твёрже.
Я за тобой - в омут, в огонь, в оковы...
Хватит бежать, будто зверьки-подранки,
мы же с цепей рвёмся, на всё готовы,
чтоб - не как все, чтоб избежать огранки.
Что нам до их кризисов и дедлайнов?
На небесах ксерокс бумагу рвёт, но
чтобы чинить, не рановато в Рай нам?
Что ж за зима - рыхла и мимолётна...
Что ж за зима - бледная и сырая!
Падай же, снег, в бешеный ритм метели,
падай же, снег, слёзы с лица стирая,
до января - срок в полторы недели.
* * *
Объявила нам зима шах
И оставила один ход;
Если б сделать, наконец, шаг,
Чтоб закончить за неё год.
Облупилась у небес синь,
Истрепалась облаков ткань.
Отступить - и то уж нет сил,
Остаётся перейти грань.
Вечно замкнутый в петлю круг
Одинаково слепых дат...
Мы прошли, не разомкнув рук,
Пустоту - чего ещё ждать?
Что ни вести, то кругом смерть,
Будто армия чужих стран;
Я меняю на стихи смех -
Остаётся за тебя страх.
Рассыпаюсь на седой снег,
На солёные клочки строк;
В лихорадочном, дурном сне
Повторяю: "Лишь бы ты смог".
Рассыпаюсь... Может, я здесь,
Или, может быть, давно нет;
И неважно, кто из нас ферзь -
Короля-то уж простыл след.
Распадается на инь-ян
Чёрно-белая Земля вдруг:
Остаётся перейти грань.
- Лишь бы ты...
- Не размыкай рук.