Былое и думы
Слушаем Хендрикса, а мне вспоминаются дни буйной юности. Был у меня как-то лет в 18 парень, само собой, «трешер» и, само собой, совершенно безумный. Звали его Одуван, ибо волосы его вились и топорщились по типу одуванчика даже в длинном исполнении, и был он, к тому же, очень высоким и худым - но сильным, как любой безумный человек в своей житейской ярости. Когда мы ссорились, это было подобно десяти итальянским домохозяйкам, делящим один дуршлаг: громко и надрывно. Он метал ножи в двери (мой папа потом ругался за отметины), показательно «прыгал из окна» и «резал вены», и, конечно же, не выпускал меня из своей квартиры, не смотря на мой ор. В общем, сейчас это выглядит страшно, но на самом деле все носило довольно театральный характер, и никаких насильственных отметин на мне не было - он просто перекидывал меня через плечо и нес, куда хотел. Так вот: однажды у меня дома мы слушали Хендрикса на всю мощь моих полутораметровых колонок. Он подхватил меня, усадив на бедра, и кружил в такт музыке (я откинулась назад и летала перпендикулярно ему, чудом не снося книжные полки) - и вот так мы танцевали под Хендрикса, и он кружил меня, как аттракцион - и, кажется, это было мое самое экстремальное прослушивание музыки в жизни ). Конечно же, мы и полугода не провстречались, ибо бабником оказался ). Но танец вспоминать приятно.