БУРНОЕ НАЧАЛО
28 марта 1991 года, четверг
10.00. Съезд народных депутатов РСФСР начинается.
Московское радио сообщило, что прямая трансляция ведётся по вторым программам радио и телевидения. На первые программы, которые смотрят и слушают на несколько десятков миллионов человек больше, не пустили!
Переключил на вторую программу радио. Съезд ведёт Ельцин. Зарегистрировались 947 депутатов. Съезд объявлен открытым. Звучит Гимн РСФСР. Затем Ельцин говорит, что 20 декабря 1990 г. скоропостижно скончался народный депутат РСФСР Револьт Иванович Пименов и что надо почтить его память вставанием. (Встали.) «Прошу садиться». (В зале шум, выкрики.)
Деп. Филиппов (Ленинград): «Уважаемые депутаты РСФСР! Весь мир и вся страна знают, что последними Указами Президента был грубо нарушен суверенитет России. Центр Москвы - древней столицы России - без ведома, без согласия правительства России и её парламента оказался по существу на осадном положении. Народные избранники России вынуждены собираться в Кремле в окружении солдат и боевой техники. Считаю такое положение совершенно неприемлемым, и так считают многие… Я прошу предоставить слово… депутату Волкову… 220 человек подписало… заявление».
Волков начинает говорить, но в зале страшный шум, выкрики, хлопают руками - не дают говорить. Ельцин вмешивается, но шум не прекращается. Волков зачитывает заявление, перекрикивая шум. Шум постепенно несколько стихает. Волков зачитывает проект постановления Съезда о приостановлении постановления Кабинета министров о запрете на демонстрации в Москве с 26 марта по 15 апреля и Указа Президента о выводе московской милиции из-под юрисдикции Министерства внутренних дел России, а также о том, чтобы поручить Совету Министров РСФСР обеспечить общественный порядок в Москве и области.
Раздаются громкие аплодисменты.
Далее предлагается сначала избрать рабочие органы Съезда и группу электронного голосования. Голосуют за группу электронного голосования.
Деп. Нестеров напоминает, что первым было предложение принять постановление в связи с блокадой Москвы: «…поведение союзных властей до такой степени уничтожило сейчас российский суверенитет, что начинать работу Съезда и даже создавать рабочие органы я считаю невозможным».
Ельцин настаивает, что сначала надо всё-таки избрать Секретариат.
По порядку ведения выступает Бэлла Куркова (Ленинград): «Претензия к Председателю Съезда. Уважаемые народные избранники! Я подчёркиваю - народные избранники. Сегодня мы шли сюда мимо огромного количества военной техники, и я считаю абсолютно невозможным начинать формирование каких-либо рабочих органов под таким давлением на народных депутатов России, если мы сейчас не потребуем, чтобы убрали все эти военные грузовики. А 29 избранникам России, тем, которые потребовали для себя охрану, дать каждому по БТРу, а всю остальную военную блокаду снять от Кремля». (Аплодисменты.)
Ельцин: «С учётом того, что так воспринимают народные депутаты, - чувствуется настроение, что надо поставить этот вопрос на голосование».
Анатолий Шабад (Москва) возмущается: «…Мы с вами находимся в совершенно невыносимом, неестественном, неслыханном для парламента суверенной, каковой мы себя провозгласили, страны. Органы безопасности, обеспечивающие общественный порядок в том месте, где заседает наш Съезд, не подчинены этому государству. …В таких условиях никакие решения, которые наш Съезд сможет принять, не будут фактически действительны, потому что мы здесь не свободны, мы находимся, что можно назвать «почётным пленом». …Если же… постановление не будет выполнено, то тогда нам придётся подумать, следует ли нам продолжать заседать в городе Москве и не перенести ли нам место заседания Съезда, резиденцию Верховного Совета и правительства в какой-нибудь другой город России. У нас есть ещё одна историческая столица государства - город Ленинград. …Что касается города Москвы, то её статус определяется тем, что это историческая столица России. РСФСР может… при заключении Союзного договора, предложить союзным органам власти… гостеприимство в городе Москве, обеспечение условий для нормального функционирования и безопасности. Это так. Но быть здесь гостями мы не можем…»
Деп. Чайковский (это, по «АиФ», один из подписантов «Письма-29», капитан первого ранга, начальник особого отдела КГБ СССР по соединению надводных кораблей, Балтийск, Калининградская область): «…Я взываю к разуму. Если мы с самого начала идём на противостояние, если с самого начала мы не хотим ни слушать, ни слышать друг друга… Я лично выступал с просьбой создать нормальную психологическую обстановку на Съезде. Речь идёт не о том, что кто-то кого-то боится, я думаю, что разумные москвичи и разумный Съезд всё понимают правильно. Я помню слова Бориса Николаевича, он сказал: да, правильно, надо, чтобы на Съезде мы работали в нормальной обстановке, а не шли стенка на стенку. Всего лишь один звонок в Моссовет - и не было бы этого митинга. Зачем на депутатов всей России оказывают психологическое давление москвичи? Нельзя таким образом работать. Я призываю к разуму. Я тоже не согласен с тем, что сейчас везде поставлены кордоны, и проходишь как через строй, это только нагнетает обстановку. Я согласен с тем, что надо и это убрать. Но в том случае, если москвичи поймут, что надо дать спокойно работать парламенту. Спасибо».
Деп. Варов (Ленинград): «…Я, конечно, понимаю коллегу Чайковского, когда он в числе 29 депутатов обратился к Президенту СССР за личной защитой. Но, извините меня, уважаемые, в этом дворце, во всей Москве нет ни одного милиционера, ни одного работника безопасности, который бы смог защитить статус народного депутата в применении к сотням моих соратников и коллег. Я не уверен, что по результатам любого голосования меня, извините, через час не арестуют. А как относится к вопросам законности союзное правительство, мы знаем. И если коллега Чайковский говорит, что этого не надо, то я понимаю, с ним-то ничего не случится, потому что это те службы, в которых он работает. Я повторяю, мы сейчас не можем… продолжать дальнейшую работу… в условиях этого бесцеремонного, беззастенчивого давления…»
Деп. Шеболдаев (Москва): «…Я предлагаю прекратить дискуссию… пойдёт конфронтация… нам надо быстрее начинать работать. …Думаю… все сидящие в зале давно определились, как они относятся… к вопросу суверенитета России… Надо голосовать».
Деп. Гуревич (Мурманская область): «...Мы не гости на этом Съезде, а пленники. …Статья 26 (Закона о статусе народного депутата РСФСР) обязывает нас, народных избранников, в случае, если мы встречаемся с незаконными действиями, восстановить законность. Голосование будет поимённое, и, я думаю, это первый случай, самый тот случай, который покажет, действительно ли депутат - народный избранник, потому что речь идёт о защите прав народа, которому все мы здесь, в этом я уверен, клялись при избрании защищать его права. Так вот, этот момент наступил…»
Деп. Кудинова (Моршанск, Тамбовская область): «…Мы не должны продолжать работу Съезда, пока не проголосуем за отмену незаконного, антиконституционного постановления, которое вынес Кабинет министров СССР. Я считаю, что мы должны определиться: первое - поставить на голосование, и второе - установить сроки отмены этого постановления. Без этого мы ничего не добьёмся. Я, например, нисколько не боюсь того, что на меня окажут давление избиратели или какая-то парламентская группа. Хотя я член КПСС, но ни разу ещё группа коммунистов «Коммунисты России» не смогла оказать на меня давление, как и «Демократическая Россия», членом которой я являюсь. Я считаю опасения народного депутата Чайковского совершенно неправомерными, когда он говорит, что наши московские избиратели якобы оказывают на иногородних давление. Ничего подобного нет…»
Деп. Котенков (Биробиджан): «…Давайте вспомним, как те же 29 депутатов несколько лет назад клеймили позором Пиночета, при котором приходили выборы под дулом автомата, считая, что это невозможно. А возможно проводить Съезд за штыками солдатскими?.. Если… решения принято не будет, прошу вспомнить о финансовой стороне, во что это обходится государству, и возложить расходы по охране нашего Съезда на тех 29 депутатов, которые этого потребовали».
Деп. Морозов (Вязники, Владимирская область): «…До какой же степени надо не любить свой народ, чтобы отгородиться от него кордонами! До какой же степени надо не уважать законы, чтобы попирать и Конституцию РСФСР, и Конституцию СССР! До какой же степени надо быть циничным депутату Чайковскому, чтобы воспрепятствовать конструктивной работе Съезда, подписав вот это обращение блока «Коммунисты России»! Я зачитаю просто три пункта, характеристики отдельных лидеров: “Румянцев - специалист по буржуазному праву, Фильшин - авантюрист. Эмоции: после выступления коммунистов - дружно аплодировать и выкрикивать одобрения. Быть более раскованными, чем на прошлых съездах. Нас 87 процентов. Мы должны победить!»” Я коммунист, но я отмежёвываюсь от этого заявления. И пусть люди знают, кто вносит деструктивность в работу Съезда…»
Деп. Шахрай (Московская область): «…Я не собирался по этому вопросу выступать, поэтому немного волнуюсь. Я ехал на Съезд по Можайскому шоссе и такого количества военной техники, согнанной в центр города, я ещё не видел. Нам говорят - беспорядок, нам говорят - надо бороться с преступностью. Оголили всю Москву и Московскую область, преступники сейчас чувствуют себя вольготно, они смотрят на нас и смеются. Для политических целей используют армию, а преступность потирает руки. Все решения, принятые под дулом автоматов, никакой юридической силы иметь не будут… Я предлагаю… следующее: поручить Первому заместителю Председателя Верховного Совета РСФСР тов. Хасбулатову срочно вступит в контакт с Президентом или с тов. Янаевым, с руководителями образуемого митинга и до перерыва нам доложить о результатах переговоров и до перерыва же по этому постановлению проголосовать. Давайте не будем сейчас сгоряча арифметическим голосованием пытаться решить эту проблему. И отрицательное голосование… и положительное саму ситуацию не изменит, а только её накалит…»
Деп. Ребриков (Москва): «…Я майор милиции, работаю 15 лет на Петровке, участвовал во всех мероприятиях по охране парадов и демонстраций на Красной площади, служил в дивизии имени Дзержинского и также принимал участие, и когда я вижу сейчас нагнетание вот этого психоза вокруг общественных мероприятий, которые в Москве проходят, все вот мои свидетели - шесть митингов до сотен тысяч и миллиона людей - ни одного инцидента, проходили спокойно, так почему же сегодня нагнетание вот этого психоза? Выступавший до меня коллега из КГБ сказал, что никто в этом не нуждается, никто к этому не призывает: ни сотрудники милиции, ни сотрудники КГБ, ни депутаты Съезда - так кому же нужна эта охрана? Если тем, кто настаивал на проведении этого внеочередного Съезда, то повестка, которую они предлагали, была выяснена чётко всенародным голосованием, она уже ответила на их вопрос. Если они требуют продолжения повестки той, которая была предложена со стороны определённых сил, не всех коммунистов, а определённой части Коммунистической партии, так я предлагаю выйти отсюда, организовать съезд Коммунистической партии России или ещё что-то и обсуждать эти вопросы под охраной автоматчиков, а на народных депутатов такого давления не оказывать…»
Ельцин: «…Я ставлю на голосование вопрос о том, чтобы прекратить обсуждение по мотивам голосования по этому вопросу… Решение принято. Ещё раз прошу занять свои места…»
Зачитывает проект постановления:
«…Съезд констатирует, что решение Кабинета министров СССР от 25 марта 1991 года, запрещающее с 26 марта по 15 апреля 1991 года проведение демонстраций, пикетирование, шествий трудящихся в столице РСФСР городе Москве, и Указ Президента СССР от 26 марта 1991 года, который выводит органы милиции города Москвы из-под юрисдикции Министерства внутренних дел РСФСР, являются нарушением статьи 50 Конституции СССР, статьи 48 Конституции РСФСР и Декларации о государственном суверенитете России.
Съезд народных депутатов РСФСР постановляет:
1. Приостановить действие Постановления Кабинета министров СССР от 25 марта 1991 года «О временном приостановлении в городе Москве проведения митингов, уличных шествий и демонстраций».
2. Приостановить действие Указа Президента СССР от 26 марта 1991 года.
3. Поручить Совету Министров РСФСР обеспечение общественного порядка.
(Шум в зале, выкрики.) Решение принято».
Зал разражается аплодисментами.
Ельцин: «Есть предложение: поручить… Хасбулатову Руслану Имрановичу сейчас довести до сведения [Президента] постановление, принятое на Съезде народных депутатов, и соответственно предложить вывести ту дополнительную технику и подразделения, которые введены в соответствии с этими Указом и постановлением. <…> …Видимо, так имелось в виду: мы поручаем сейчас народному депутату Хасбулатову немедленно вступить в переговоры с Президентом и до 14 часов проинформировать Съезд об итогах этих переговоров. В зависимости от переговоров мы вернёмся к этому вопросу».
Деп. Хасбулатов: «Проводить Съезд или не проводить?»
Ельцин: «Да, тогда, видимо, встанут и другие вопросы…»
Деп. Бабурин (Омская область): «Уважаемый Председатель, уважаемые коллеги! Я очень сожалею, что с первых часов работы мы забыли такой акт, принятый первым Съездом народных депутатов РСФСР, как регламент, в соответствии с которым (ст. 26) любой вопрос, который решается на Съезде, должен быть внесён в повестку дня. …Вот здесь было просто интересно слушать, когда изумление по поводу военной техники на улицах высказывали те же самые депутаты, которые до сегодняшнего дня и на митингах, и в Верховном Совете РСФСР говорили, что парламентский путь перестройки закончен, нужно выходить на улицу и брать власть. (Шум в зале.) После этого мы удивляемся, что у нас происходит. И поэтому я прошу, Борис Николаевич, чтобы мы работали в соответствии с установленным нами самими регламентом, проведя все необходимые голосования».
Ельцин: «Хорошо. Я учитываю это замечание, но одновременно прошу учесть, что, по-моему, такая постановка вопроса вообще не входит ни в один регламент…»
Молодец! вылез! Теперь Горбачёву остаётся только сказать: «Танки устали, съезд закрыт».
…После ряда выступлений по вопросам нового Союзного договора, введения поста Президента и другим был объявлен перерыв на 30 минут.
…Позже по «Маяку» узнал, что Съезд прервал работу до десяти утра завтрашнего дня.
…Верховный совет СССР обсуждал вопрос, отменять или нет запрет на митинги и демонстрации, но решения не принял (то есть запрет остаётся в силе); полковник Алкснис заявил, что если разрешить митинги, то сегодня они будут на Ивановской площади, а завтра здесь; Лаптев пришёл после разговора с Президентом и Вице-президентом: поиск решений идёт, просьба к Межрегиональной группе, чтобы отменили митинг…
15.10. «Радио России» дало запись отчёта Хасбулатова после возвращения от высшего Союзного руководства: «…В отношении того, чтобы убрать вооружённые силы с улиц, площадей города Москвы на сегодняшний день, Президент показал свою непреклонность и бескомпромиссность в этом вопросе. …Президент обещал, что завтра уберёт это войска, а сегодня они введены для того, чтобы предотвратить возможные беспорядки. …Президент просил передать дословно его слова о том, что он с уважением относится к Съезду российских депутатов, но над Съездом есть тоже органы, и он своего решения не изменит на сегодняшний день…»
…17.00. Московское радио: ВС СССР так и не принял определённого решения по митингам и демонстрациям. Выступал Пуго, просил не отменять запрета, иначе, мол, не будет поддержан порядок во всей стране.
18.00. «Свобода»: Пуго заявил, что не будет препятствовать митингам, но не допустит демонстрантов в центр города.
Следом «Свобода» говорит о начале демонстрации в поддержку Ельцина.
19.00. Московское радио, как принято в таких случаях, пустило симфоническую музыку; ни на «Маяке», ни по 2-й программе нет ни последних известий, ни Съезда в записи; «Свобода» сообщила, что в демонстрации принимает участие примерно сто тысяч человек.
20.00. «Свобода»: демонстрация в Москве проходит мирно, принимают участие сотни тысяч, требуют отставки Президента СССР.
…22.30. «Радио России»: Александр Починок: у «России» три колонны машин, в другом месте видел автоматчиков с полной боевой выкладкой, на Манежной, на Красной площади оцепление по меньшей мере в три слоя, Пушкинская перекрыта полностью…
Сообщают, что на Театральной площади ОМОНовцы разделили колонну демонстрантов и принялись вытеснять людей, избивая их дубинками, проделывая это с тупым выражением лица (если это можно так назвать); люди кричали им в это самое лицо: «Фашисты!»
Да-а, это уже не Литва…